Что есть истина?
Понтий Пилат.
Се человек...
Иисус Христос.
Подходит пятилетнее чадо и говорит:
- Скажи, а ты умрешь? – Выслушивает ответ и уточняет: – А я тоже умру?
Получив полный ответ, помолчав и усвоив, добавляет:
- Зачем тогда люди живут, если они все равно умрут? Зачем жить, если все равно умирать? Отвечай!
У каждого человека имеется на ЭТОТ КЛЮЧЕВОЙ ПРОБЛЕМ ответ. Даже если никакого ответа нет – это тоже ответ. Уклонение от ответа – тоже ответ. Ибо если совсем не нашел выхода, то давно самоубился бы или вел такой безбашенный образ, что не выжил бы.
Жизнь в основном проходит на клочке пространства. Как у всех: дом-работа, дом-работа. Ну днем выскочишь в город по делам или магазинам. Поскольку от работы до дома по прямой у меня 200 м, а целиком город проходятся насквозь за 20 минут, то вся жизнь проходит на клочке в 1 км.кв. На нем и дом, и работа, и торговые центры, и банки, и налоговая, и поликлиника, и рынок, и библиотека, и выставочный центр, и дом детского творчества. [Есть еще и стадионы, церкви, кинотеатр, страйкбол, баня, бары, ночные клубы, но оные заведения вне моих интересов.] А если расширить участок на порядок, то сюда войдет и лес с шашлыком и грибами, и сопки с ягодниками, и озеро. Всё на пятачке одном.
Еще более точно жизнь в основном проходит на двух клочках менее сотки (100 м.кв.) размером: квартира и лаборатория. Снег ли и ветер, полярная ночь или день, а с вероятностью более 95 % меня можно обнаружить на этих двух крошечных площадках: либо дома, либо в на работе. Жизнь банальна и уныла. Одна пустая суета. Непутёвые сотрудники, никак не напишущие квалификационные работы молодые, несговорчивый директор, головной офис, требующий красочных отчетов о выполненных делах и бравые планы проведения новых. Любая командировка – это и многочасовое сидение в перевалочных аэропортах, и бессонный двенадцатичасовой перелет, и привыкание к новому месту, и кипа отчетов по возвращении, которые еще и по три раза переписываются согласно постоянно меняющейся генеральной линии. Словеса, славословие, словоблудие, пустословие.
Дома... Чады растут, капризничают. Осваивают такие приемы, как ложь, гордыню – надо учить. А как? Раз в пару месяцев точно болеют! Мне кажется, я в своем детстве не так часто недужил, хотя был не здоровяк и не бодряк. Не, слава Богу, все это так, по мелочи. И сам я, хоть и молод, да постирались от времени хрящи у позвонков – остеохондроз (а техобслуживание с повторным напылением хрящей не предусмотрено!); еще дает о себе знать застарелая гиподинамия, таинственная и пугающая вторым своим корнем брадикардия, которую постоянно мне вписывает терапевт при полугодовом медосмотре (но утешает: если помрешь – точно не от нее); а психиатр добавляет непонятное и оттого страшное – нистагм. В общем, всегда в насущном присутствует что-то печальное и неприятное.
В общем, какой день ни возьми, он будет полон суеты и страданий. Какой час ни просмотри – он тоже полон пустых хлопот, из них одних и состоит. Какой момент ни выхватить из жизни, он будет подчистую хлопотный и суетный, и досадливый, и разочаровывающий, и раздражающий. Бегу в аптеку за валерьянкой от температуры. Морщусь от ноющей спины. Уныло крапаю план, расписывая какие именно сделаю великие дела в наступающем году чуть ли не по месяцам!!! (Именно так: в семь утра разгон облаков, в восемь – подвиг, в девять – историческое достижение и т.д.) Переделываю годовой отчет, чтобы он был строго по ГОСТу! В который раз уговариваю молодых писать и объясняю, как именно писать. Заправляю принтер летучим и пачкотливым порошком, проплавив дыру в пластиковом корпусе картриджа. Стою в очереди к банкомату, чтобы провести операцию. Пью нелюбимый кофе бразильский (индийский, болгарский, норвежский – какой привез), потому что его пьют приличные люди. Смотрю на всякие всякости вкусные и НЕ употребляю их, потому как они дирижабельные (способствуют росту моего дирижабля)!
Се бремя человеческой экзистенции. Делаешь не то, что приятно или хочется, а что надо, нужно, требуется, необходимо; срочно, спешно, безотлагательно. Хотя большинство таких дел совершенно никому не нужны и оседают на дно слоем ила. Жизнь уходит в ил. Бесценное время тает... Да, самое непостижимое и угнетающее – бесценное и невозвратное время уходит в ил.
Намеренно опустил крайний случай болезней и недугов. Ибо это просто трэш и кошмар. Как все тонко и хрупко у человека. Лишь поднимется температура на 1 % (с 309.75 К до 313 К) – и человек уже никуда не годен. Дрожит в ознобе, мечется в горячке, лежит-исходит потом. Если ранее (выше) можно было морщиться и возмущаться от ненужной суеты и утекающего в ил времени, то в недужном состоянии всякая рефлексия отсутствует. Даже о том, что нет рефлексии.
Где в этом хлопотном, мутном и пустом потоке найти прекрасные мгновения? Как в суете и угаре неспешно и проникновенно насладиться ими? И можно ли ими насладиться, если не знаешь, что есть хорошо и плохо? если неизвестно, зачем живет человек?
Как иллюстрацию моей идеи и принципа я бы привел функцию Дирихле (если не путаю и правильно помню, поскольку давно не употреблял). Функция, которая в каждой точке разрывна: то есть, у нее нет двух точек рядом, соседних. Она меня всегда восхищала. Придумать функцию, которая не в отдельных точках (пусть их и бесконечное число), а разрывна всюду! Как ни растягивай масштаб, как ни увеличивай "лупой", а никаких отрезков непрерывности и монотонности не увидишь; сплошная разрывность: один миг от хорошего, соседний – от плохого. Непрерывность – это стабильность, нахождение в каком-то более-менее одинаковом состоянии хоть и малый, но измеримый интервал. У Дирихле и в нашем бытии этого нет.
Жизнь человеческая – это Дирихле. Потому бесполезно ждать наступления периода (хоть малого), когда будет все хорошо. Бесполезно ждать, готовиться и откладываться. Непрерывно хорошая/счастливая полоса не придет. И не может прийти! Равно как и непрерывно плохая.
И потому не откладывай никогда радость на потом:
вот потерплю (понатужусь, помучаюсь), а потом, заработав на счастье, оттянусь. Наслаждаться и радоваться надо тому, что сейчас! И всем, что есть сейчас: не копить и не ждать большего. Никогда ничего больше не будет! Иду по улице – наслаждаюсь морозом, скрипучим снегом, полуденной зарей. Пишу унылый отчет – наслаждаюсь долгим закатом в окне и радуюсь запаху молодой рассады на подоконнике. Вопли и визг чад раздражают – но это их форма существования – и в это же время их вопросы и рассказы обнаруживают новый/забытый взгляд на сущее. Жена пилит, так ведь: пилИм, следовательно, существую! (пилИм – от слова пилимый) Даже в кабинете у директора во время скучных совещаний или нудных отчитываний я СИДЮ и радуюсь февральскому еще низкому солнышку, полосами проходящему через жалюзи, влетающим из открытой форточки теньканью синиц и еловому запаху...
Ответить пятилетнему ребенку почти на любой вопрос легко, он не замечает висящих в пустоте (и повисающих в пустоту) логических концов и оснований без фундаме;нтов. А нам как? Ведь строго логически, я ответа на вопрос не дал. Просто спрятал концы внутри клубка. Чтобы пока не спрашивал, а подрастет - пусть сам думает.