Было это в восьмидесятых годах двадцатого века. Работала я тогда бухгалтером-калькулятором в кафе «Славянка». Кафе находилось на окраине города, никаких производственных предприятий рядом не было, поэтому основную выручку «Славянки» составляли спецзаказы – поминальные обеды, свадебные и юбилейные торжества.
Обычно в буднее время посетителей было мало, много их становилось в кафе лишь тогда, когда привозили пиво. В такие дни в обеденном зале становилось шумно; наша буфетчица Петрова Ираида Мироновна не успевала открывать бутылки с пивом и отбивать чеки на закуску. Мне тоже доставалось – нужно было срочно калькулировать цены и записывать их в меню. Больше всего пользовалось спросом пиво «Жигулевское» и «Колос», а к «Бархатному» любители пива относились с прохладцей – оно было с привкусом горечи.
Однажды пришла я в буфет и увидела, что в нем стоит проигрыватель, на котором крутятся пластинки. В зале гремит модная по тем временам песня, за столами сидят мужчины разных возрастов и громко, стараясь перекричать друг друга, разговаривают; в воздухе витает запах пива вперемежку с табачным дымом.
Наличие радиолы и пластинок в ярких обложках удивило меня – раньше музыку в дневное время в кафе не включали.
– Ираида Мироновна, откуда в буфете взялся проигрыватель?
– Это Попова откуда-то привезла и строго-настрого приказала постоянно включать – нужно приучать посетителей к культуре.
Попова Елизавета Семеновна – это директор комбината питания № 9, в который входили, кроме «Славянки», еще кафе «Спутник», пивной бар и четыре небольших производственных столовых. Маленькая и толстенькая, Попова обладала неуемной энергией и внушительным голосом. Я очень живо представила, как она, тяжело дыша, тащит аппаратуру с лежащей на ней грудой пластинок, которые то и дело норовят свалиться. Ираида Мироновна, поглядывая на начальницу сверху вниз, так как была на голову выше ее, старательно придерживает широко распахнутую дверь. С трудом протолкнувшись, Елизавета Семеновна ставит проигрыватель на столик и говорит отрывистым голосом:
– Значит, так. Будешь включать каждый день, и не дай бог, узнаю, что музыки нет. Уволю! – и, не глядя на согласно кивающую Петрову, покидает буфет.
Нарисованная картина заставила меня улыбнуться, после чего я с любопытством стала перебирать грампластинки с музыкой. Здесь были альбомы в исполнении разных вокально-инструментальных ансамблей: это и «Веселые ребята», «Песняры», «Синяя птица»; певцы Александр Серов, Алексей Глызин, Михаил Боярский и, конечно, Алла Пугачева – без нее ни одна коллекция не считалась полной. И вдруг взгляд мой наткнулся на небольшую пластинку с названием «Лунная соната» Людвига ван Бетховена.
«Лунная соната» мне очень нравилась, она с самого начала знакомства с ней настолько заворожила меня, что я готова была слушать ее бесконечно.
– Ираида Мироновна, давайте послушаем «Лунную сонату»! – я показала пластинку буфетчице.
Женщина мельком взглянула на меня, и на лице ее проявилось неудовольствие:
– Выдумала! Какую-то сонату! Мы не на концерте симфонической музыки!
Но я не могла упустить такой возможности – послушать «Лунную».
– Ну, пожалуйста! Только один разочек! – голос мой звучал умоляюще.
Женщина вздохнула и ворчливо произнесла:
– Ну, хорошо, только один раз!
Пока Ираида Мироновна обслуживала очередного посетителя, я быстро вытащила пластинку из конверта, положила ее на вертушку, опустила на нее поворотный рычаг с иглой и запустила двигатель. Послышался легкий щелчок, который сменился плавными звуками фортепиано.
В зале прокатился рокот негодования.
– Мироновна! – послышался недовольный бас. – Ты что там, поминки устроила, что ли?
– Цыц! – резко ответила она. – Велено симфоническую музыку слушать, а иначе пиво продавать не буду.
Мужики пороптали, и перестали.
Я с наслаждением впитывала в себя чарующую мелодию, поглядывая на пьющих мужчин. Несчастные! Они продолжали оглушительно разговаривать, не понимая, какого чуда себя лишали. Некоторые из них развлекали соседей: один выпускал дым колечками, другой пил пиво сразу из двух бутылок, а третий курил несколько сигарет одновременно.
Я перевела взгляд на Ираиду Мироновну; к своему удивлению я увидела, что она стоит, не двигаясь, словно статуя. Вид у нее был такой, как будто она пытается вспомнить нечто важное. Стоящий перед ней мужчина с черными усами терпеливо ждал, когда она оживет. Удивительно, но очередь позади него спокойно стояла на месте, не шевелясь. Мне показалось, что эти мужики тоже что-то ищут внутри себя. Наконец прозвучал последний аккорд, и пластинка перестала крутиться.
– Спасибо, Ираида Мироновна! – с чувством поблагодарила я и, одухотворенная, отправилась в бухгалтерию. Я уже поднималась по ступенькам на второй этаж, когда снова услышала нежную игру фортепиано.
С тех пор так и повелось. Каждый день Ираида Мироновна обязательно хоть раз включала «Лунную сонату». Мужики больше не возмущались. Во время воспроизведения сонаты они сосредоточенно молчали, медленно потягивая пиво. Бывало, появлялся «новенький», который не слышал «Лунную» и не знал о негласно заведенных в кафе правилах. При первых же аккордах все завсегдатаи замолкали, но он продолжал что-то громко вещать. Новенького тут же одергивали, заставляя хранить молчание – никто в это время не разговаривал и не курил.
Иногда из зала слышалась просьба:
– Мироновна, включи-ка «Лунную»!
Буфетчица с готовностью доставала пластинку, укладывала ее и нажимала кнопку. Все мужчины сразу, как по команде, замолкали и окунались в волшебный мир музыки. Странно было видеть, как смягчаются грубоватые мужские лица, как разглаживаются на них резкие линии, переходя в задумчивое выражение. На столах стояли покинутые бутылки с пивом, в руках тлели забытые сигареты, но мужики, не обращая на них внимания, слушали сонату. Видно было, что каждый из них думал о чем-то своем, только ему понятном, каждый проживал вместе с удивительными нотами неповторимую и прекрасную жизнь; и никого не смущал подобный оригинальный и необычный дуэт – пиво и Лунная соната Бетховена.