Трамвая долго не было. В ожидании переминались с ноги на ногу, будущие пассажиры. Не холодно, но моросящий то ли дождь, то ли снег делали вечер унылым.
Она не торопилась, ее никто не ждал, но хотелось в тепло, а еще очень захотелось купить по дороге у дома памелу .
Он. Чего хотел он никто не знал. Когда она подошла, он уже был на остановке и высматривал запоздавший трамвай.
Она краем глаза рассматривала его. Высокий, стройный, не молодой, возможно он был старше ее. Симпатичный? Привлекательный? Так бы она не сказала про него. Лицо суровое, рубленное, но ежик волос, какой-то мальчишеский, делал его мягче. Харизматичный? Возможно. Она заметила, что он тоже рассматривает ее, и тоже краем глаза. Странно, чем она могла привлечь его внимание? Рядом ожидали трамвая женщины помоложе. «А я и губы не подкрасила, выходя из офиса» - безразлично подумала она. Внимание мужчины было очевидным, но подошел трамвай, она, не спеша, вошла в вагон, думая, что еще ей хочется в этот вечер, кроме памелы.
Она совсем не представляла своих новых отношений с мужчиной. Мужчин она уже не презирала, скорее жалела, но совершенно не понимала, что с ними делать. Проблемы и мужчины были для нее синонимами. А налаженная жизнь достаточно комфортной.
Она еще была привлекательной для мужчин. Даже последнее время она заметила, что внимания к ней стало больше, но, совершенно, не понимала, с чем это было связано. Она не старалась привлечь, как-то по-особенному выглядеть, накраситься, одеться. «Весна, что ли? Но, сейчас только февраль», – улыбалась она. Желания мужчин были для нее понятны, общение малоинтересным. Расстояние держать она умела, не обижая, поэтому незадачливые кавалеры либо пропадали с горизонта, либо становились необременительными приятелями.
«Еще киви. Да куплю киви», - определилась она с выбором.
Он зашел в вагон вслед за ней и стал рядом.
Она почувствовала… Нет она поняла, как это бывает…Оказывается все не важно: прошлое, не очень важно настоящее. Ей было все равно, как она выглядит и видит ли он: морщинки, не накрашенные губы, какие-то еще очевидные ее недостатки.
Он абсолютно ясно видел все и даже больше, чем она могла себе представить. Но для него это не имело никакого значения. Взгляд был пристальным, и она подняла глаза. В другой раз бы она смутилась, отвела взгляд, прервала бы это общение. Но в его спокойных глазах она видела свое отражение. И оно, это отражение ей нравилось.
Ему важно было, что она – это она. Такая, какая есть. Ей не надо было смущаться или кокетничать, суетиться, поправляя прическу. Ей нужно было оставаться собой. И это забытое ощущение себя женщиной, какой-то ленивой расслабленности и уверенности в своей значимости… нет, совсем не удивило ее. Оно было естественным. Просто забытым.
Трамвай остановился. Это была их остановка. Они вышли из вагона и разошлись в разные стороны. Что думал он? Кто знает? Она о нем уже не думала.
Но она точно знала, что все еще может случиться. Ее страхи растворились в моросящем сумраке февральского вечера и казались такими смешными, нелепыми. А по дороге она купила памелу, два киви и еще две морковки, на всякий случай, вдруг завтра захочется сварить суп.