Больше ей ничего не удалось услышать – зазвонил телефон. Роза взглянула на входящий номер и с ненавистью произнесла: «Достали суки!».
Опять звонили коллекторы или экстрасенсы. И те и другие с угрозами требовали вернуть долг.
«Где же взять деньги? Нет, где взять такую кучу денег?» – лихорадочно соображала Роза Львовна. «Так: завтра отдыхающие принесут несколько букетов и коробок конфет, возможно шампанское и коньяк», – размышляла она. «Это, конечно, не Бог весть, какой доход, ведь продавщица Машка затребует свой процент, но все же кое-что нарисовывается – тысяч восемь - десять набежит», – подсчитала Роза на листочке календаря выручку от перепродажи ожидаемых подношений к 8 марта. «Но требуются-то сто!» – в гневе стукнула она по рабочему столу. Стул под ней жалобно скрипнул. «Шестьдесят за услугу экстрасенса, да еще сорок за банковский кредит».
Роза встала, поправила выбившийся русый локон, взглянув в зеркало на свое холенное, но бледное лицо. «Черт же дернул меня с ними связаться, дура я дура, ведь уже все было так замечательно. Только следовало бы набраться терпения. Ведь и место заместителя главного врача, и любимый мужчина никуда бы от меня не делись. Черт! Теперь эти хапуги звонят, и каждый день смертью угрожают. Вот и как им не веритm? А Леша тоже хорош: как в постельку – так только давай, давай, а как помочь материально – так, видите ли, он сейчас на мели. Нет, ну нашли себе дурочку! Совсем обнаглели и никаких доводов не слушают, и никаких рассрочек не дают. Черт же дернул меня позвонить по номеру на телеэкране! Но ведь все было так обставлено убедительно – эта ясновидящая красавица Даша, победившая в «Битве экстрасенсов», давала советы и обещания прямо в прямом эфире».
Роза вспомнила, как она волновалась, пока шли длинные гудки вызова, в ожидании, что вот, вот еще секунда-другая, и она услышит свой голос прямо из телевизора, и всемогущая Даша избавит ее от всех проблем. Как она сожалела, что не смогла дозвониться в прямой эфир, как радовалась потом их звонку и многообещающим переменам в жизни. Это сейчас Роза сообразила, почему канал называется «Иллюзион». «Нет, ну и куда только наше правительство смотрит, как же можно предоставлять этим проходимцам телевизионный эфир» – еле сдерживая свой гнев, возмущалась Роза. «И занять-то деньги не у кого». В этом санатории она друзей не заимела, а с прежнего места работы ушла с таким скандалом, что все бывшие коллеги при встрече от нее носы воротят.
Услышав стук двери в номер напротив, она так обрадовалась мысли, вдруг осенившей ее. «Ну вот же, вот мой шанс, и я буду круглой дурой, если его упущу. Правда все может закончиться очередным скандалом, но, как говорится, кто не рискует….»
– Лиза, у тебя есть бигуди? Дай мне, пожалуйста, – услышала Роза Львовна голос Ирочки, – я зайду за тобой, как только буду готова.
«А, вот кто мне на блюдечке с голубой каемочкой все и принесет», – тут же смекнула Роза и не преминула мысленно похвалить себя за сообразительность.» Ирочка стреляный воробей, в отличие от этой жмотки с Магадана, знает, что за все удовольствия жизни надо платить». И Роза, не откладывая дела в долгий ящик, написала Ирине приглашение на прием на десятое марта в 9 часов, а Лизе – на 11.
Перелистав историю болезни Горловой Елизаветы, Роза убедилась, что удача сама идет ей в руки: в истории был записан номер телефона мужа Лизы – на всякий непредвиденный случай. Осталось пережить праздник, потом отоспаться после дежурства, и через день половина ее проблем будет решена. Эта мысль позволила Розе, наконец, расслабиться и она, усевшись в кресло, даже слегка вздремнула.
Десятого марта с самого утра все шло как по маслу. Ирочка, сама того не замечая, была настолько откровенна, что восторженно делилась с доктором не только самыми яркими моментами двух дней отдыха, но и самыми лучшими фотографиями для рекламы санатория и на долгую память самой Розе Львовне. Роза в свою очередь одарила Ирочку талоном на гидромассаж.
Но в 11 часов у Розы возникли проблемы: такого отпора от Елизаветы она не ожидала. Лиза была настолько возмущена попытками Розы Львовны ее шантажировать, что грозилась обратиться с жалобой в администрацию. Роза включила все свое обаяние и хитрость, чтобы убедить строптивую больную, что та совсем не правильно ее поняла. Что никаких денег за молчание она с нее не требовала. Что она, как доктор, лишь хотела предупредить и уберечь Лизу от предосудительного поведения, заботясь о ее здоровье, ведь сейчас столько всяких болезней от случайных связей. Розе пришлось даже пожертвовать тремя талонами на самые востребованные процедуры.
Но как только Елизавета, хлопнув дверью, покинула ее кабинет, раздался звонок мобильника. Звонили по поводу банковского кредита, и жесткий мужской голос в последний раз предупредил, что ее ждут большие проблемы, а свою кредитную историю ей не светит исправить уже никогда.
И тогда Роза Львовна решилась на крайний шаг.