Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)
Книга-фотохроника: «Легендарный БПК «Свирепый». ДКБФ 1971-1974».
Глава 609. Гдыня (Польша). БПК «Свирепый». Один на один. 23.07.1974.
Фотоиллюстрация из третьего тома ДМБовского альбома автора: Польша. Гдыня. БПК «Свирепый». Опять я вошёл в «клинч» с замполитом, капитан-лейтенантом А.В. Мерзляковым. Я обвинён во всех мыслимых и немыслимых грехах, наказан заточением на корабле и службой корабельного наряда. Один на один со всеми проблемами, свалившимися на меня как лавина. «Сижу на корабле» в тот самый момент, когда Польша и Гдыня празднуют 30-летие образования ПНР. 23.07.1974.
В предыдущем:
Рок – это орудие судьбы, он преследует каждого, и никогда не узнаешь, когда падёт на тебя его тяжёлый жребий. Пришло время и мне опять встретиться и сразиться с моим роком – орудием моей судьбы…
Суровая матросская жизнь внесла свои коррективы в мои планы относительно последних дней пребывания в Гдыне (Польша). Замполит – роковое орудие моей Судьбы – нашёл меня.
Тяжёлый рок флотской службы преследует каждого, и никогда не узнаешь, когда падёт на тебя жребий его «девятого вала». Всему своё время. Все имеет своё начало, развитие и конец. Пришло время и для меня.
Оказывается, замполит искал меня для выдачи нашим польским гостям сувениров и не нашёл. Никто не знал где я. Никто не видел, как я после ночной вахты, ушёл в город. Думали, что я заперся в «ленкаюте» и сплю.
Когда я вместе с группой моряков-свиреповцев капитан-лейтенанта К.Д. Васильева пришёл на корабль, то застал замполита, капитан-лейтенанта А.В. Мерзлякова во главе тоже группы матросы. Они старательно отвёртками разбирали на части замок в двери «ленкаюты».
Из-за их спин я невозмутимо предложил им свою помощь и открыл «своим» ключом дверь. На вопрос замполита: «Где ты был?», я ответил коротко: «В гальюне. Живот прихватило». Гальюн они не проверяли.
Крыть было нечем. Я «нашёлся» вовремя…
Я выдал Мерзлякову и его помощникам сувениры (сделанные мной чеканки и гравюры – автор) и действительно лёг спать.
Приказ замполита был кратким: «С корабля ни на шаг!». Я стал «невыездным», непойманным нарушителем установленных правил – Ходжой Насреддином.
Однако - «не пойман – не вор», но подозрение замполита Мерзлякова и те сведения, которые он получал от своих слухачей-помощников, вскоре превратились в постоянное преследование, слежку и практически ежечасные проверки: «Где Суворов? Что делает Суворов? Что говорит Суворов? Чего он замышляет?».