Это был самец какой-то крупной, гладко - шерстной овчарки, взрослый пес с гордой осанкой. Он пришел откуда – то и лег у входа на нашу дачу. Мы отгоняли его. Он молча, не спеша отходил, но не далеко и снова возвращался и ложился у входа. В каждом его движении чувствовалась сила и порода, спокойствие, серьёзность. Он внушал уважение, был красивым, понравился он нам.
Дачи грабили немилосердно, и мы решили, что раз не хочет уходить, посадим на цепь, пусть дачу охраняет. И он спокойно дал посадить себя на цепь и охранял. Попусту не лаял, но когда лаял, далеко был слышен его низкий красивый голос. Мы назвали его Рэкс.
Он так спокойно сидел на цепи, что казалось, будто ему и на волю не хочется. А когда мы отпускали его с цепи, он начинал с такой стремительной скоростью носиться, наслаждаясь движением, разминая застоявшиеся мышцы, что трудно было уследить, в какую сторону он промчался. Но стоило его позвать, он стремительно возвращался к своей цепи и опять спокойно переносил привязь.
Это были тяжелые годы перестройки. Завод, на котором работал муж, стоял. В образовании, где я работала, зарплата была такой маленькой, что семье из четырех человек её не хватало ни на что. Мы целый год не платили квартплату. На столе было только то, что выросло на даче. Собаке доставались вареные очистки.
В семье все болели. У всех был хронический гастрит. От постоянного недоедания болела голова, а у мужа случилась прободная язва.
Собаке было чуточку посытнее, иногда перепадало мясо – мыши на даче.
Однажды мимо него проходил чей-то глупый котенок. Рэкс одним стремительным движением перехватил его поперек, и тот исчез в его пасти вместе с головой и шерстью, не успев издать звука.
Но вот и Рэкс заболел, наверное, тоже что-то с желудком. Мы отвязали его, чтобы он мог где-нибудь подкормиться, но он никуда не уходил. Вскоре он совсем слег, и стало ясно, что он умирает.
Я принесла ему хлеба, размочила и пыталась впихнуть ему в пасть, но не могла разжать. Держа в руках его голову, я смотрела в его глаза, необыкновенной красоты, покорные и печальные – он прощался. Я убежала, чтобы не видеть конца.
Его закопали без меня и мне не сказали, где закопали