Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)
Книга-фотохроника: «Легендарный БПК «Свирепый». ДКБФ 1971-1974».
Глава 615. Гдыня (Польша). БПК «Свирепый». Порнуха. 24.07.1974.
Фотоиллюстрация из третьего тома ДМБовского альбома автора: Польша. Гдыня. БПК «Свирепый». Типичная картинка в стиле «пин-ап» для ДМБовского альбома. 24 июля 1974 года.
В предыдущем:
Мы уже не грустим и ни о чём не жалеем, потому что мы первые узнали – нас ждёт не только возвращение в ВМБ Балтийск и отложенный день рождения нашего друга Валерки Маховика, нас ждёт переход в Ленинград на парад кораблей ДКБФ в честь Дня Военно-Морского Флота СССР.
Там, в Ленинграде, нас ждут приключения «покруче» заграничных. Там, в Ленинграде, мы дома и там мы, моряки-краснофлотцы, сами по себе – валюта…
А пока мы готовимся к встрече на БПК «Свирепый» с молодыми матросами-моряками ВМБ ВМС ПНР в Гдыне, - ответный визит. Старпом, замполит, дежурный по кораблю и вся служба корабельного наряда «на ушах» и «в мыле», спешат, торопятся, готовятся.
Однако нас, осенних «ДМБовских годков», это не касается, потому что это не дело «утирать сопли салагам», пусть наши «молодые» пообщаются, потешатся и попируют за обедом с польскими «молодыми» матросами. Полякам на нашем корабле всё в диковинку, а я, например, что-то очень устал и мне «до смерти» хочется спать.
Это раньше я бы тоже хлопотал, носился, готовился, рисовал бы приветственный адрес и сатирически-юмористическую стенгазету, делал бы фото- и радиогазету и брал бы интервью с мнениями и впечатлениями о визите в Польшу и на наш корабль, а теперь я никто и звать меня никак…
Так что пусть молодые проявляют свои таланты, стараются и пусть старпом наконец-то сам поработает вместе с исполняющим обязанности комсорга корабля, почувствуют, что это за «хлеб» - организация культурно-массового досуга моряков БПК «Свирепый».
Я с друзьями-годками «до последнего», пока нас не «попросили», смотрел по телевизору в «прямом эфире» затянувшийся парад парусников «Операции «Парус-74» и их соревнование в тихом Гданьском заливе. При этом мы то и дело смотрели в иллюминатор на реально происходящее за молом порта Гдыня, а потом смотрели по телевизору эти же события в бухте, но в подробностях и с комментариями телеведущих.
Мы успели пообедать отборными кушаньями до прихода польских моряков (наше московское время на 2 часа быстрее наступает, чем польское местное летнее время – автор), а когда на юте сыграли «сбор», мы, конечно, выстроились и встретили польских моряков с уважением и почётом, с криками «Ура!» и т.д.
После того, как их повели по кораблю на экскурсию, мы, осенние ДМБовские годки, разбрелись по кубрикам чтобы «придавить» свой законный «адмиральский час». Так мы проспали всё время весёлой и шумной встречи-обеда с польскими моряками, «награждение» их «замполитовскими сувенирами (чеканками и гравюрами) и традиционный обмен значками и всякой мелочью «баш на баш» и «не глядя».
Пробуждение наше было «жёстким», с приказом: «Всем встать! Построиться! На выход, бегом, марш!»…
Польским моряков и офицеров на корабле уже не было. Нас всех свободных от вахт и дежурств выстроили на юте и донельзя сердитый и растерянный старпом и замполит начали тревожно прохаживаться вдоль нашего строя. Нам долго ничего не объясняли, не разрешали говорить в строю, обмениваться мнениями и стоять «вольно».
Примерно через 15-20 минут из дверей коридоров личного состава появились хмурые мичманы и младшие офицеры. Они подходили к старпому и замполиту и что-то им тихо говорили-докладывали. Только после этого старпом и замполит сообщили нам, что на соседнем корабле (они не назвали имя корабля – автор) произошёл «безобразный случай».
- На соседнем корабле, - глухо, но громко сказал заместитель командира корабля по политической части, капитан-лейтенант А.В. Мерзляков, - произошёл очень безобразный и обидный случай. На наших кораблях вчера ходили гости. Теперь на крейсере «Железняков» и у наших соседей на БПК «Бдительный» обнаружили спрятанные антисоветские книжонки. Кто-то подбросил их в матросские кубрики.
- Сами понимаете, - выступил вперёд старпом и начал говорить грозным старпомовским тоном и голосом. – Теперь «шмонают» все кубрики и каюты на всех кораблях, в том числе и на нашем. Обыск дал печальный результат: обнаружены порнографические открытки и журналы. Неважно, что они старые, читанные перечитанные и «родом» из Калининграда. Главное – эти журналы на корабле запрещены! И вы это знаете! Знаете и нарушаете устав и воинскую дисциплину!
- Это позор для вас, дня всех нас, для БПК «Свирепый», - заключил свою речь-обращение к личному составу старпом. - Знайте, «порнуху» я на корабле не потерплю! Либо уничтожьте бесследно всё, что ещё имеется, либо я уничтожу того, у кого найду хоть что-то, напоминающее «порнуху»! Я её найду, будьте спокойны!
Я видел эти порнографические картинки, карты и журналы, они были на нашем корабле и их владельцы иногда делились своей «жгучей тайной» с особо доверенными лицами, близкими друзьями.
Теперь я знаю, что в советские 70-е годы XX века «порнухой» назывались вполне безобидные красочные глянцевые журналы для мужчин, в которых были картинки с полуобнажёнными или обнажёнными красивыми девушками-моделями.
Конечно, эти красивые и красочные игральные карты с обнажёнными рисованными красавицами и интересные журналы с обнажёнными моделями и «стильной светской западной жизнью» (это были журналы «Плейбой» - автор) смотреть и листать было очень интересно, зазывно, интригующе и волнительно. Мы же были молодыми парнями в самом расцвете своих сексуально-половых сил!
Некоторые из нас (возможно, большинство – автор) всё ещё были девственниками и «порнуха» (на самом деле «эротика» - автор) для нас были самым желанным «запретным плодом». Вот почему мои рассказы на «посиделках в «ленкаюте» о былых реальных или полу вымышленных встречах и близком общении с девушками имели такой успех и внимание слушателей…
Мне самому нравились, например, картинки в американском журнале «Плейбой» в стиле «пин-ап», то есть «изображение красивой, часто полуобнажённой, девушки в шутливом стиле». Я сам рисовал такие картинки в ДМБовские альбомы «годков» и в свой альбом.
В частности, самой распространённой картинкой в стиле «пин-ап» было изображение девушки в короткой юбочке или халатике, которая бросается в прихожей или на кухне дома к сыгравшему ДМБ матросу, страстно целует его, а полы юбочки или халатика при этом сильно взлетают вверх, обнажая попку и бёдра девушки…
Мои рисунки ребята выпрашивали, копировали их контуры через копировальную бумагу и раскрашивали по образцу и подобию оригинала. Каждые полгода я рисовал всё новые и новые экземпляры таких рисунков, всякий раз добавляя в них что-то новенькое.
Кстати, больше всего у меня «заказывали» такие эротические рисунки мичмана и молодые офицеры. Им я рисовал русалок, сирен, морских богинь в виде и в форме античных скульптур.
Естественно «знавал» я и настоящую «порнографию». Однако у меня эти картинки вызывали, кроме естественного брезгливого любопытства, только чувство окончательного отвращения. Я невзлюбил «грязную порнуху» ещё в Севастополе, в 1970 году, сразу после окончания средней школы. Невзлюбил и всё!
Мою коллекцию эротических картинок, журналов и книг найти не смог бы никто, кроме меня, так как я их «зашхерил» в такие дальние отсеки носового внутреннего каркаса корпуса корабля, в которые мог пролезть только я со своей знаменитой «стройной суворовской худобой».
Происшествие с «порнухой» на корабле испортило праздник. Тут же начали срочно собирать на корабль всех уволенных на берег матросов. Офицеры и мичманы расстроены. Замполит злой, как чёрт. Старпом настолько грозен, что его обходят по верхней палубе, если он в коридорах, и по коридорам, если он на верхней палубе.
Однако унывать - это не по-нашему, а посему мы, годки, просто отдохнули на баке на солнышке, тихонько обсудили случившееся. Мы также с пониманием и ответственностью отнеслись к тому, что нас всех (годков – автор) тут же нарядили в наряды ПДСС (противодиверсионной службы – автор), а меня вновь внеурочно поставили с автоматом Калашникова к флагштоку и гюйсу БПК «Свирепый».
Визит в Польшу никто не отменял, визиты гостей и туристов на наши корабли тоже никто не запрещал, поэтому нам доверили караульно-наблюдательную службу. Все годки были расставлены по таким местам, чтобы мы могли видеть и контролировать всех «гостей» на корабле.
Интересно, кто из этих весёлых и дружелюбных польских гостей оказался «антисоветской вражиной»?
Вахту годки, старшины и матросы БПК «Свирепый» теперь несли с чувством боевой ответственности. Антитеррористической группе годков и старшин выдали не только пистолеты Макарова, но и гранаты в специальных сумках.
Ко мне опять вернулось боевое настроение и мои обиды, сомнения и раздражение показались мне пустыми, мальчишескими, несерьёзными.
Военно-морскую службу нам никто не отменял, так что, Сашок, будь настороже и гляди в оба на эту «порнуху» вокруг и не возбуждайся…