После ужина Берсеневы дали Юлии Николаевне прослушать фонограмму своего разговора в машине.
- Девушки, теперь вы знаете почти все, что знаем мы. – начал Михаил. - Жаль, что я не догадался включить диктофон перед первым визитом Веры Егоровны. Мы хотим услышать Ваше мнение. Нина Константиновна, Вы ближе теще по возрасту. Вы уже много лет дружите с ней. С Вами она могла быть гораздо откровеннее, чем с нами. Вам проще ее понять… Юлия Николаевна, мы можем очень сильно ошибиться, а Вы смотрите взглядом профессионала и имеете доступ к информации. Помогите нам разобраться…
- Миша, Лиза, я понимаю, что вам очень нужна моя помощь и хочу помочь вам, - ответила Нина-старшая, - но сразу должна предупредить – сейчас я могу оказаться очень плохим советчиком и необъективным аналитиком.
- Почему? – спросил Миша.
- Я очень обижена на Анну Михайловну. Настолько, что не хотела приходить на ее день рождения.
- Ты еще покайся. - отозвалась Юлия. - Времени у нас много. Мы подождем.
- Юленька, почему ты сегодня такая нервная? - обиделась Нина-старшая.
- Шапокляк, ты забыла, что сегодня вместо меня к Толику поехал Ленька? Представляешь, какие "гостинцы" он повез и что они там начудят?
Полковница посмотрела на часы, показывавшие третий час утра.
- Вернее, уже начудили...
- Прости, Юленька, я действительно забыла...
- Что натворила моя мамаша? – тревожно спросила Лиза.
- Потом, девочка. Сейчас есть более серьезные проблемы.
- Вы не решились на разрыв отношений с Анной Михайловной из-за нас? – спросил Михаил.
- Да, мой дорогой. Я подумала, что у вас может появиться необходимость "уехать в эмиграцию" в ваше дивное "Лонжюмо", и вам потребуется информация о том, чем в ваше отсутствие занимается Анна Михайловна, что замышляет Вера Егоровна, и какова общая обстановка в доме. Единственным человеком, способным добыть для вас новости, являюсь я.
- Шапокляк Константиновна Штирлиц? – улыбнулся Миша.
- Что-то в этом роде…
- Спасибо, дорогая Вы наша. Мы навеки Ваши должники.
- Не забывайте, получая от нее информацию, заниматься арифметикой. - хмыкнула Юлия.
- О чем Вы? - поинтересовалась Лиза.
- Маразм Нины Константиновны имеет обыкновение преувеличивать все, что становится ей известно. Царапина становится страшной раной, тумак - убийством, дрогнувший голос - истерикой. Далее - по списку. Чтобы извлечь из ее рассказа более-менее объективную информацию, то, что она несет, нужно делить приблизительно на десять.
- Спасибо, Юленька, я тебя тоже люблю. - не осталась в долгу Шапокляк.
- Девушки, кончайте пикировку. Лучше помогите нам проанализировать ситуацию и понять, где мы допустили ошибки.
- Одну серьезную ошибку я могу вам объяснить уже сейчас. - с важным видом сказала Нина Константиновна.
- Не томите. - попросила Лиза.
- С тех пор, как Анна ушла на пенсию, у нее образовалось много свободного времени, а достойного занятия не нашлось. У женщин в нашем возрасте возникает совершенно естественная потребность о ком-нибудь заботиться. Если бы вы поимели совесть подарить ей хотя бы одного внука, все ее время было бы занято заботами о потомстве, и к появлению в ее жизни матери она отнеслась бы без фанатизма. Они бы перезванивались, изредка ездили бы друг к другу в гости, но и только. А в отсутствие внуков она нашла в Вере Егоровне человека, которому нужна ее забота. Так что, Миша, если ты хочешь оторвать тещу от бабки, быстро прекращай дурить и отправляй Лизу лечиться от бесплодия.
- Если бы все было так просто… – ответил Михаил.
- Что ты хочешь сказать?
- Послушайте то, что хочу сказать я! – гневно вмешалась Лиза. – Прости меня, Мишенька, я долго молчала, но сейчас выскажусь, иначе Шапокляк никогда не заткнется!
- Нет, Лиза! - твердо сказал Миша. - Я сам!
И, повернув голову к Нине-старшей, продолжил:
- Нина Константиновна, дорогая, оставьте в покое Лизу! Бесплоден я!
- Не может быть! - ахнула Шапокляк.
- Вам заключение врача показать?
- Врачи тоже ошибаются.
- Нина Константиновна, трое врачей в разное время в разных клиниках сказали одно и то же.
- Ты обследовался в частных клиниках?
- Да.
- Нужно сходить в государственную. Я попрошу Ленечку, чтобы он отвел тебя к своему приятелю.
- Лучше подумайте, кого бы попросить помочь мне вернуться в тот день, когда я заразился свинкой, и обойти стороной то место, где я встретил больного ребенка.
- Неужели нельзя ничего сделать?
- Говорят, что нет.
- Как давно девочка знает об этом?
- Около двух лет.
- Господа хорошие, мы с Лизой вам не мешаем? – поинтересовалась Юлия Николаевна.
- Ребята, простите меня – я хотела, как лучше... Я не знала… - выдавила из себя Шапокляк. - Я думала, что вы не понимаете... Простите старую безмозглую идиотку... Обещаю, больше никогда… Какая беда!
Она заплакала.
- Шапокляк, успокойся. - строго сказала Юлия. - До тех пор, пока они сами не видят в своей бездетности беды, все в порядке. Я, допустим, себя бездетной назвать не могу. У меня есть такое несносное и многоликое "дитятко" Толик, что иногда я подумываю о том, как бы получить льготы, полагающиеся многодетным матерям.
- Вот и Миша сделал своим ребенком Лизу. - всхлипнула Шапокляк.
- Да. - с вызовом сказал Михаил. - Моя жена - мое дитя.
- Беда! - опять всхлипнула Нина Константиновна.
- Ниночка, где ты увидела беду? Наоборот, за Лизу можно только порадоваться. Я бы очень хотела, чтобы Толик так ко мне относился, но он - слишком большой эгоист. Ему нужна жена-мать.
- Ладно. Проехали. – остановил женщин Миша. – Давайте продолжим разбор полетов.
- Давайте. - согласилась Юлия Николаевна. - Вы выдвинули интересную версию, кое-что рассказали сами и дали мне послушать немало записей, весьма интересных для врачей-психиатров, но совершенно безобидных с точки зрения следователя. Более правдоподобной мне представляется версия Михаила. Больной на всю голову прожившейся бабушке-алкоголичке хочется жить припеваючи и дальше. Она вспоминает о том, что у нее есть дочь, налаживает с ней контакт, приходит в гости и видит, что деньги в доме водятся. Ей такой вариант подходит, и она собирается поселиться у дочери, сделать из нее с внучкой прислугу и спонсоров одновременно, и до конца дней пить мартини, закусывая деликатесами, за их счет, но эта перспектива не устраивает внучку. "Симпатия" двух женщин быстро становится обоюдной. Чокнутая бабушка видит во внучке сильную соперницу в борьбе за дочь. Что обычно делают женщины своим конкуренткам? Правильно, бяку. А больные на всю голову - тем более. Вот, бабуся именно этим и занята, а вы оба ничего не поняли, перенервничали и нагнали друг на друга страхов.
- Вы действительно так думаете? - неуверенно спросила Лиза.
- Да, девочка. Поверь моему опыту, у тебя просто "разгулялись" нервы. Тебе-дурехе радоваться надо, а ты трясешься.
- Чему мне радоваться?
- Мишка твою конкурентку так красиво сегодня подставил, что она теперь не скоро очухается, а, когда в себя придет, будет рада тому, что вы теперь будете жить отдельно. Ничего не бойся - бабуся сама вас теперь будет бояться больше, чем уколов.
- Почему Вы разговариваете со мной, как с дефективной? - вспылила Лиза. - Вы хотите сказать, что у меня передозировка детективов? Что я больна на всю голову не хуже Веры Егоровны? Что нам с ней предстоит лежать в одной палате?
- Нет, девочка. Ничего подобного я тебе говорить не собиралась.
- Тогда как прикажете Вас понимать?
- Как человека, регулярно занимающегося преступлениями именно этой направленности. Можешь мне поверить - то, что ты надумала, не соответствует уровню Веры Егоровны.
- Юлия Николаевна, Вам не приходило в голову, что детективы, являющиеся для психически неуравновешенных женщин с криминальными наклонностями, в определенном смысле, "справочниками" на все случаи жизни, продаются в великом множестве и разнообразии на каждом углу? Если я их прочла, то где гарантии, что старая ведьма не сделала то же самое, и, найдя подходящий "рецепт", не решила его повторить, разумеется, не повторяя ошибки литературного преступника? Тем более, что свободного времени у нее побольше, чем у меня...
- Дело не в количестве прочитанных детективов, а в ожидаемом финансовом результате.
- Что Вы имеете в виду?
- Ты согласна с утверждением, что предполагаемый тобой алгоритм завладения вашим имуществом слишком сложен для того, чтобы Вера Егоровна с сестрой справились с его осуществлением самостоятельно, без привлечения третьих лиц?
- Да.
- Ты согласна с тем, что для реализации подобного замысла им потребовалось бы привлечение не одного, а нескольких "специалистов" весьма специфического профиля?
- Пожалуй...
- Ты не знаешь расценки на рынке таких услуг и царящие там нравы, девочка, а я знаю и утверждаю, что "профессионалы" нужного бабкам уровня всегда очень осторожны, со случайными людьми дела не имеют, а услуги их стоят очень дорого. Знаешь что из этого следует?
- Что?
- Во-первых, Вера Егоровна наверняка не имеет "полезных" знакомств в их среде. Во-вторых, даже, если допустить, что она каким-то образом познакомилась с кем-то, кто может свести ее с нужными людьми, это совершенно не означает, что найдутся желающие тратить силы и время на выполнение сложного заказа шлепнутой бабуси, которая сама может, не успев заплатить, окочуриться в любой момент от вполне естественных причин. Следовательно, если даже нашлись бы желающие рискнуть, то их услуги обошлись бы бабке настолько дорого, что она сама очень быстро отказалась бы от своих намерений.
- Вы уверены? - спросила Лиза.
- Ты же сама - бухгалтер. Подумай.
- Вы хотите сказать, что издержки Веры Егоровны были бы сопоставимы с совокупной продажной стоимостью имущества, которым она стремится завладеть?
- Вот именно.
- Пожалуй, я с Вами соглашусь. Из-за бульона из-под яиц никто беспокоиться не станет.
- Молодец. А теперь успокойся, иначе нервный срыв тебе гарантирован. Ленька говорил, что ты уже вчера находилась на грани, да еще сегодня перенервничала, а потом сама себя загнала своими страхами в замкнутый круг.
- Как это?
- На твои плечи в последнее время свалилось слишком много неприятностей, из-за которых ты оказалась на грани депрессии. Сегодняшняя выходка твоих родственниц стала для тебя той самой последней каплей, которая тебя в депрессию все-таки вогнала. Твое теперешнее психологическое состояние спровоцировало жуткие, ни на чем не основанные страхи, которые теперь не дают тебе из этого состояния выйти. Боюсь, что ты успокоишься только тогда, когда я выясню всю подноготную Веры Егоровны и положу перед тобой на стол папку с документами, из которых ты узнаешь, что вы с мамой действительно являетесь ее единственными родственницами, и вам обеим реально угрожает только одна перспектива - ухаживать за парализованной бабкой, когда она допьется до инсульта.
- Так Вы не отказываетесь от нашей просьбы собрать информацию о генеральше?
- Конечно, нет. Мне самой интересно, что из себя представляет баба, которая смогла почти вогнать в депрессию саму несгибаемую Лизу Лялину. Только не жди от меня информации в ближайшие дни. Такие дела делаются медленно. Запрос - ответ, запрос - ответ. В лучшем случае, пройдет не один месяц...
- Я подожду. - ответила Лиза тоном, выдающим то, что она считает полученное обещание вежливым отказом.
- Не бойся, Лизанька, я тебя не обману. Я действительно постараюсь собрать как можно больше информации о генеральше Седовой и ее родне. Может быть, найду что-нибудь интересное.
И, обращаясь к Михаилу, спросила:
- Где они сейчас?
- В обезьяннике. - ответил Миша.
- Очень хорошо. - ответила полковница и вышла в соседнюю комнату, прихватив телефон.
Продолжение следует...