Как только память начинает бесцеремонно тормошить прошлое, так сразу и проявляется выпуклая, динамичная картинка нашего двора. Территории детства, юности и невесть откуда подкатившегося взросления. Страна эта, под названием "Двор" отличалась свободой нравов, неписаными, но незыблемыми законами, простором при ограниченном пространстве, и конечно, яркой, кипучей жизнью со всеми её плюсами и минусами, артельностью игрищ, первыми признаниями...
Наш двор - это несколько домов по Первомайской, 9, 11 и 13, заселенных почти одновременно, в середине 60-х, и перпендикуляром стоящий дом по Беломорской, 20. Мы, наша семья, жили в доме №9, сейчас, увы, выселенном и заброшенным.
Ребят была прорва! Тем более, что учились мы в основном в одной, 8-й школе, так что проблем при знакомстве и притиранию друг к другу не возникало. В одном только нашем подъезде, а это 16 квартир, проживал едва ли не десяток моих одноклассников.
В общем, жизнь пошла весёлая и обстоятельная. Как водится, определились лидеры, отсеялись слабаки. И завертелось колесом житие наше! Едва прибежал из школы - портфель в угол, и во двор! Пока родители из окон и форточек зычным гласом не призовут к очагу загулявшее чадо. Чем же нас манило дворовое братство? Играми, коих было великое множество. Лапта, десять палочек, генералиссимус, ножички, круги, садовник, пристенок и другие, не менее активные и подвижные. Обязательно футбол - дом на дом, двор на двор, а то и просто делились на пары. Благо что места было предостаточно.
Дворы не забивались под завязку машинами, которых просто не было. Деревянные горки, что сроду не ломались, ибо берегли мы дворовые ценности, развешенное бельё, "мусорка" как по часам, очередь с "ароматными" вёдрами, орава кошек и собак, и - баталии разного ранга, под вопли и крики, до позднего вечера. Тут же доминошники за столиками примащивались, попивая втихаря от жён пивко и водочку. В общем, места и времени хватало всем.
Теперь вот думаю, что как всё таки здорово, что родились мы именно тогда, в 50-е, а не ныне. Да просто не было у нас этих навороченных айфонов-смартфонов, не сидели мы денно-нощно в интернете, а познавали мир через живое, натуральное общение, через суровую проверку двором, через пацанское братство. Да и телевизоры являлись диковиной. У нашей соседки появился чёрно-белый ящик, так набивалось к ним человек под двадцать, поглядеть, поудивляться. И ведь не выгоняли!
А чего выгонять-то? Ведь все свои. Соседи дружили, подъезды всегда нараспашку, ключи от квартир зачастую под ковриком, воровства не было и помину...
Времечко же, однако, шло. Мы взрослели вместе с деревцами, что росли под окнами, стали заглядываться на девчонок, появились первые гитары, семиструнки по копеечной цене. Скоренько овладевали тремя аккордами и устраивали песнопения дворовых, жалостливых таких песен, и блатняк, что ныне стыдливо назвали шансоном, гоняли. Появлялись во дворе парнишки с наколками, от них и пошла тюремная романтика...Помните-"Я помню тот ванинский порт...", ну, и тому подобная лабуда.
А в 1965 году был построен кинотеатр "Прибой". И моментально при нём образовалась каста пацанов, шпанистых, призывного возраста, что подпирали стенки фойе упомянутого очага культуры, трепались о том, о сём, а на входящих взирали оценивающе. Этакий фейс-контроль. Хозяева, короче. Их тут же "прибойскими" и окрестили. Мы-то помладше были, так что особо они нас в свой тесный круг не допускали, но и не гнали, как прочих...В общем, на посылках.
Ну, а забегая немного вперёд, скажу, что когда я вернулся из армии-в 1973 году это случилось, то "прибойских" ребят как группировку уже не обнаружил. Выросли из пацанских штанишек. И рассосались кто куда, но память о себе оставили звонкую.
Ладно, покатили дальше по колёсику времени. Хорошим тоном во дворе считалось называть друг друга по кличкам, в основном производных от фамилий, но встречались и уникальные прозвища. Навскидку несколько: Панча, Каравелл, Куба, Силыч, Бодрый, Костыль, Козёл, ну, и так далее. Тайны псевдонимов раскрывать не буду, но надеюсь, что если кто-то из дворового братства когда-нибудь прочтёт эти строки, то вспомнит и себя удалого, и наш мобильный плацдарм детства и юности...
А годы бежали стремительно, мы взрослели, и ненавязчиво подошёл период танцплощадок иже с ними. Разумеется, театр, любимая "драмсарайка" с "Тенями",старый Клуб Строителей, ДИТР Стройки с "Диапазоном", Ленком, Торгово-Кулинарное на Гагарина, где внизу уютно расположился легендарный "РБН"-ресторан "Белые ночи" с "Биармами". Да, захаживали и в это злачное заведение не сколько выпить да закусить, сколько послушать классные песни в исполнении местных лабухов, да поскакать в толпе. Ездили и на Ягры, в тамошний ДК, где регулярно случались стычки с воинственно настроенными аборигенами. Впрочем, обходилось без больших войн, так, бои местного значения.
Ибо существовал в те годы негласный пацанский кодекс, неукоснительно соблюдавшийся : биться до первой крови, лежачего не трогать, если гуляешь в девчонкой, неважно в каком районе-не мешать...
Не стану лакировать прошлое, которое ныне кажется и смешным, и грустным. Просто добавлю, что перед танцами бравая молодёжь мужеского пола заправлялась дешёвым винцом в туалете-для храбрости, понемногу, и вперёд-покорять этот мир, где вершили судьбы наши девчонки. А дамы-то тогда построже были, нежели нонеча, какая и откажет в предложении пройтись по кругу в томном танго, особенно если от тебя винишком попахивает...Но из песни слов не выкинешь, и немало парочек оттуда, с танцплощадок в ЗАГС промаршировали.
В общем, жизнь наша общинная и плескучей, и певучей была. В моде тогда доминировали брюки-клёш да патлы до плеч,- к огорчению городских цирюлен. Клеша делались просто-вшивались клинья, когда и колокольчики подвешивались, и цепочки к штанам, и шествовало такой моднявое чудо по улочкам-переулочкам. Джинсы-те позже появились, и мотались мы за ними аж в Архангельск, на Ленинградский, где вольготно раскинулась барахолка...
Любили мы "Битлз" и Ободзинского, любили тёплыми летними вечерами "прошвырнуться" по "Броду"-проспекту Ленина, от Ломоносова до Первомайской, с гитарами и транзисторами, любили наш хоккейный "Север", болели за него дружно и горячо, рассекали на коньках зимними массовыми катаниями, любили старый рынок на Железке с его неповторимыми запахами и демократичными ценами,обожали театр и притулившийся рядышком парк с качелями-каруселями, где назначались свидания и решались мировые проблемы.
Какими же мы были? Вопрос во многом риторический, но и ответ лежит на поверхности, неровной и ершистой. Пай-мальчиками не были, это точно. И попивали, и покуривали, могли и трёхэтажным загнуть, но не в присутствии девушек-табу, полутонов не признавали, нытиков и ябед не жаловали, остро чувствовали фальшь и несправедливость, гордились своей принадлежностью к великому дворовому братству, зачитывались Дюма и Майн-Ридом, считали, что лучше нашего двора и нашего города нет ничего в природе и наверняка знали, что всё у всех нас будет просто великолепно...
И знаете, когда теперь, на своём седьмом десятке, я захожу в наш старый двор, меня всегда охватывает щемящая, почти вселенская грусть. Только память связывает воедино узелки прошлого. Нынешняя картинка расплывчата и туманна. Машины, машины, машины...И лишь одинокая трансформаторная будка как маячок оттуда, из уплывших за горизонт времён тех давних...Но завершить экскурс хотелось бы на мажорной ноте. Верю, знаю, что расцветёт, проснётся наш добрый двор, и новые пацаны заведут новые игры, и радостные ребячьи вопли прозвучат самой сладкой музыкой. Музыкой жизни.