Шиманский В.И.
Главы из автобиографического романа "Вехи и вёрсты"
(Скопировано с сайта "Свободная Интернет Газета": http://www.svob-gazeta.ru/)
Глава 208. Выпускной вечер и признание Татьяны в любви. Речное училище Благовещенска
Выпускной вечер наш класс отмечал в столовой «Амурзолото», которая находилась через дорогу от школы номер двенадцать, где я учился. На столах стояла не только еда, но была и водка.
Все одноклассники немного выпили и начались танцы. Я танцевать не умел, но Таня Щевлягина пригласила меня на «Белый танец». После танца она сказала: «Вася, здесь душно, выйдем на свежий воздух!» Когда мы вышли, Таня неожиданно обернулась ко мне, обняла меня за шею и поцеловала прямо в губы.
До этого момента я никогда с девчонками не целовался, поэтому Танин поцелуй застал меня врасплох и привёл в растерянность. От такой близости женского тела и упругой Таниной груди я пришел в оцепенение. По телу пробежали приятные колючие мурашки.
Таня ещё хотела меня поцеловать, но я самопроизвольно отстранился от неё. Она посмотрела на меня и выдала мне прямо в глаза: «Хотела с тобой дружить, а ты, не обращая на меня никакого внимания, год просидел рядом со мной! Прощай! Мы больше никогда с тобой не увидимся!» Она повернулась и ушла. Я почему-то не бросился за ней вслед, а некоторое время оставался стоять на улице в каком-то непонятном оцепенении.
От поцелуя мои губы полыхали, казалось, что все одноклассники видят на них огонь. Когда снова вошел в столовую, Тани там уже не было. Мне сказали, что она ушла домой.
Хотел побежать за ней, но не знал, где она живёт. Домой вернулся в подавленном состоянии. Татьяна на дальнейшую учёбу уехала в Хабаровск, и мы с ней больше никогда в жизни не встретились.
Долго грустить о ней мне не пришлось, так как подал документы в Речное училище города Благовещенск и стал ждать вызов, готовясь к вступительным экзаменам. Неожиданно домой вернулся муж моей сестры Наташи Генка Бобров, его из армии комиссовали по состоянию здоровья. Первое время они жили у нас, но вскоре Гена устроился монтёром на Перевалочную базу и получил квартиру по улице «Большая» в доме под номером тридцать.
С Речного училища пришел вызов, в августе я выехал на экзамены. Училище располагалось в бывшем магазине купца Чурина. Это улица Торговая, дом номер один. Здание было старинное и очень красивое. На окнах вместо стёкол стояли цветные витражи.
Такую красоту до этого я никогда и нигде не видел. Все помещения в училище называли на морской лад – кубрик, камбуз, гальюн и так далее. Кровати в кубриках стояли железные в двух ярусах, но их называли тоже на морской лад. Всё для меня было в диковинку.
Вступительные экзамены в одном потоке со мной сдавал ученик нашей школы Латышев Эдик. Он плохо знал алгебру, но у нас с ним на письменной математике был один вариант, поэтому я передал ему решение задачи.
Наконец все экзамены сдал на одни четвёрки и был уверен в своём поступлении. Списки тогда сразу не вывешивали, потому что в училище был большой конкурс и экзамены проводились в три потока.
Мне сказали: «Пока езжайте домой. Итоги о поступлении можно будет узнать только после сдачи экзаменов третьего потока, о чём мы вам сообщим позже».
Глава 209. Заплыв через реку
Считая уже себя моряком, решил доказать это на деле.
Придя с Геной на Зею, я приказал ему ждать на берегу, а сам поплыл на ту сторону реки. Ширина реки Зея в том месте была около восьмисот метров, не считая сильного течения, которое сносило пловцов на значительное расстояние вниз. Когда я достиг середины реки, оглянулся и обомлел, в пятидесяти метрах от себя увидел голову младшего братишки.
Я развернулся и поплыл к нему. «Зачем ты увязался за мной? Мы договорились, что ты будешь ждать на берегу? Почему поплыл? Будем поворачивать обратно?» - спросил я его. Он буркнул: «Плывём вперёд!» Я ему: «А ты доплывёшь?» Он: «Если устану, отдохну на спине».
Геннадий мог долго лежать на спине, не двигая ни руками, ни ногами, а у меня, как бы я не старался, так полежать не получалось. Как переворачивался на спину, сразу начинал погружаться в воду. Поэтому, когда Гена отдыхал, мне не оставалось ничего другого как кружить вокруг него, в то время как сильное течение сносило нас обоих вниз по реке.
На берег выбрались напротив Суражевской пристани перед протокой, которая впадала в Зею. От радости, что не утонули, обнял братишку, и мы в полном бессилии, упали на горячий песок.
Брат всегда тянулся за мной, как ниточка за иголкой. Я очень любил Гену и не мог свою жизнь представить без него.
Немного отдохнув, мы направились к рыбакам. Дядя Андрей Голубецкий и дядя Ваня Руденко нас отругали, а затем на лодке переправили на родной берег. Так чуть не закончилась плачевно моя подготовка в моряки.
Буквально через неделю после этого плавания, мы снова пошли на Зею, но за нами теперь увязалась и младшая сестрёнка Света. Когда мы подошли к речке Желун - притоку реки Зея, та была забита разрозненными большими брёвнами, не увязанными в плоты. Я свободно перебежал по брёвнам на противоположный берег и обратно, испытав переправу на прочность.
После этого взял Свету на руки и вместе с ней по брёвнам побежал на противоположный берег, но не учёл того, что мой вес с сестрёнкой на руках стал больше и маневренность уменьшилась.
Когда мы достигли середины речки Желун, я наступил на конец тонкого бревна, который стал уходить под воду, унося за собой меня вместе со Светой. Лишь в последний момент заметил жердь, лежащую поперёк брёвен, не растерялся и успел посадить на неё Светлану, а сам лёг животом поперёк плавающих брёвен. Не будь этой жерди, мы, наверняка, ушли бы под воду.
Гена, с двумя толстыми жердями, стал пробираться к нам на помощь. Перебираясь от одной жерди к другой, мы добрались до берега, где в полной мере осознал то положение, в котором мы находились.
В третий, или четвёртый раз мы были со Светой на волоске от смерти. Знал бы человек, что его ждёт впереди, жизнь ему сразу показалось бы неинтересной.
Глава 211. Уведомление из речного училища. Восьмой класс в школе № 52
В конце августа из города Благовещенска на моё имя пришло уведомление такого содержания: «Приносим извинения, но вы не прошли по конкурсу. Ваши документы высылаем по почте». Моему разочарованию не было предела.
Мать стала меня утешать: «Ничего страшного не произошло, пойдёшь в восьмой класс, будешь оканчивать десять классов, а там пойдёшь учиться в Высшее мореходное училище».
От ребят узнал, что Эдика Латышева зачислили в училище, несмотря на то, что вступительные экзамены тот сдал хуже меня.
Судьба любого человека порой зависит не только от бога и самого себя, но и от других непредвиденных обстоятельств.
Восьмой класс. Снова школа номер пятьдесят два. Учителя в школе остались прежние за исключение молодых преподавателей, направленных на работу в школу после окончания институтов. Много лет физику в школе вёл Игорь Всеволодович, географию Евгения Ивановна…
Когда у нас по расписанию была литература, с нетерпением ждал прихода Клавдии Павловны, которую любил, невзирая на её строгость. И, конечно же, удивился, когда на урок литературы в класс вошла молоденькая, очень симпатичная учительница. Своей пышной шевелюрой она мне чем-то напомнила Семилеткину Аню.
Внешность часто бывает обманчивой. У симпатичной учительницы Марты Ивановны Болмотовой был очень тяжелый характер. Кроме литературы она ещё вела у нас русский язык, который мне давался с большим трудом. После первого урока по русскому языку сразу понял, что по этому предмету меня ждёт большая труба, в которую я вылечу.
Марта Ивановна по своему предмету никому не давала поблажек. За первое полугодие по русскому языку я схватил большую и жирную пару.
Когда я стал учиться в восьмом классе школы номер пятьдесят два, часто встречался с теми ребятами, с кем учился первые четыре года в школе номер тридцать два.
При встрече с Галей Смелянской у меня голова шла кругом, но всегда делал вид, что не замечаю её, она отвечала тем же. Встречаясь друг с другом, мы расходились, как в море корабли. Её красота мутила моё воображение, но не решался к ней подойти потому, что её окружали такие красивые, хорошо одетые ребята, с которыми мне не стоило тягаться.
Мои двоюродные братья Толик и Кадик Гулевич тоже учились в этой школе, но на класс младше меня. Толик перебивался с двоек на тройки, зато Кадик был круглым отличником и гордостью всей школы. Жили они, как и прежде, на улице Управленческой номер тридцать два, я часто бывал у них в гостях.
(Продолжение следует)