МУЖСКИЕ ЧАСЫ «СЕЙКО»
Я и предположить не могла, что с этих часов начнётся отсчёт времени
до моего прощания с ГОССНАБОМ СССР, в котором я проработала 8 лет…
ДОРОГАМИ ЖИЗНИ
ГЛАВА 2 ПРОЩАЙ ГОССНАБ 1979 год
ЧАСТЬ 1 ВВЕДЕНИЕ
ВСЕ БЕДЫ МЫ САМИ, СВОИМИ РУКАМИ
ТВОРИМ НАД СОБОЙ,
А МОЖЕТ БЫТЬ, ЭТО СВЕРШАЛОСЬ НЕ НАМИ,
А - ЗЛОЮ СУДЬБОЙ?
Это печальное событие в моей жизни я уже один раз записала на этом же самом месте. Но текст почему-то не сохранился, стёрся. Видимо, записано было не очень от души, лишь по необходимости. Поэтому сама судьба распорядилась так, что мне приходится второй раз записывать эту грустную историю, пережив её ещё раз.
Всё, что я сотворила с своей судьбой, я сделала своими руками и вполне сознательно.
Может быть, в какой-то момент, отдельные мои поступки действительно совершались в состоянии аффекта - я имею в виду – телефонный звонок. Я согрешила. И считаю, что мне потом долго пришлось за этот мой грех - расплачиваться.
Но основные происшедшие события я всё-таки отношу на счёт всё того же ЗАКОНА СИНУСОИДЫ. Кривая на этот раз изогнулась и понеслась вниз в моей судьбе.
Моя история была очень похожа на события, происходившие совсем недавно с Виктором Анатольевичем. Мне удалось, также, как и ему – реабилитировать себя, но с работой в ГОССНАБЕ СССР мне пришлось попрощаться.
Я уже упоминала, что в маленькой комнатке, в Главке, располагавшемся на улице "Вешние Воды", находился мой малюсенький отдел: я - начальник отдела, Лидия Александровна Бедоева и Надежда Дмитриевна Лобунец.
Лидия Александровна - милая, хотя и со странностями, старушка, в очках. Каждое утро она нам рассказывала, какие в этот раз она на ночь ставила себе клизмы, с ромашкой, или с другими травками. У неё на этот счёт была своя теория. Вместе с пищей, она считала, в организм входит много гадости. Желудок перерабатывает пищу, питательное всё быстро всасывается, а остальное надо из организма вывести и промыть кишечник, что она успешно и делала, применяя различные клизмы.
И ещё у неё была привычка - оберегать себя от всяких вирусов. Как только по Москве начинал гулять какой-нибудь грипп, она сразу же применяла чесночную блокаду. У неё чеснок всегда хранился во рту, за щекой, или в ноздре...
Но работала она хорошо, аккуратно. Была очень исполнительна, вежлива, меня уважала.
Надежда - небольшого роста, симпатичная внешне, с кудрявой причёской, всегда богато одетая. Я очень поздно узнала, что Надя была протеже начальника Главка, и, являлась его пассией. Если бы я это знала раньше, вероятно не спровоцировала бы эту историю.
Муж Надежды был капитаном дальнего плавания. Его судно "ходило" за границу. Поэтому Надежда была не просто обеспеченной дамой, а купалась в достатке. Она ничего не кончала, в своё время, до замужества, занималась спекуляцией тряпками, которые она с подругами скупала у моряков, приплывавших из загранки.
Причём, не у самих моряков, а у одной женщины, которая у себя хранила привезённые вещи. Это была тётка её будущего мужа. Однажды, когда Надежда пришла за вещами, она встретилась у этой тётки с морским офицером. Вскоре они поженились и переехали в Москву.
У Надежды был сын от другого мужчины. Когда мы с ней познакомились, он служил в армии.
В моей жизни я ещё не встречалась с миром шикарных шмоток и заграничных вещей. Это сейчас нас уже ничем не удивишь. А тогда я с интересом слушала её рассказы о каком-то другом, незнакомом мире...
Надежда, как я потом узнала от той же Лидии Александровне, за глаза относилась ко мне пренебрежительно. Зато в глаза это была сплошная лесть и подхалимство. Ведь, я не считала себя глупой, как же я не распознала эту двойственную натуру?
Однажды Надежда принесла на работу дорогие импортные часы, которые муж привёз на продажу. Красивые, круглые, с множеством кнопочек по корпусу, позволяющих выполнять часам множество различных функций.
Я принесла их домой. Мне очень хотелось, чтобы Виктор купил их для себя. Но он долго не соглашался.
ДОПОЛНЯЕТ ВИКТОР...
Это были часы "Сейко" с подзаводом. Довольно дорогие.
Сначала я предложил купить часы Серебряному. Но он не захотел почему-то.
Тогда я решил сдать их в комиссионку. Я знал, что зарубежные дорогие вещи можно сдать именно там. Этот знаменитый в городе комиссионный магазин находился недалеко от входа в планетарий, рядом с местом учёбы Коли (мужа моей сестры) в Академии общественных наук.
Я поехал туда. У входа в магазин была огромная толпа продавцов (с рук) и разных покупателей. Я решил сдать часы законно. Прошёл в магазин. К прилавку не протолкнёшься. Еле-еле протиснулся и спросил у замотанного массой вопросов продавца: "Скажите, сколько могут стоить такие часы?" И из коробочки достал большие часы "Сейко". Он внимательно посмотрел на меня, потом окинул взглядом моё окружение, и, нагнувшись ко мне, тихо произнёс: "Лучше Вы свои ручные часы сдайте, а эти оставьте себе. Не надо их сдавать!", и повернулся к следующим вопрошающим.
И больше на меня не обращал никакого внимания. Так я и не узнал настоящую цену тогда довольно редких и, наверное, дорогих часов из Японии. Продавать же часы "с рук", я не захотел.
Нам рассказали случай с подобными часами. В Японию был рейс нашего самолёта. И вот штурман приобрел целый дипломат "Сейко". Когда они приземлились у нас, то заметили спецвстречающих. Командир сразу всё понял. Взял у штурмана дипломат, и вся команда прошла в аэропорт. Уже там он отдал дипломат штурману. А потом сказал ему, что с ним больше не полетит. По международным правилам капитана никогда не досматривают. (Не знаю, правда это или нет.)
ПРОДОЛЖАЕТ ИРАИДА...
Я уговорила Виктора, и мы купили эти часы. Проносил он их несколько лет, а потом отдал внуку. Конечно, удобно, что часы практически никогда не нужно было заводить. Взмах рукой, реже другой, и часы идут. В часах было незначительное количество золота.
Приносила Надежда на работу и украшения. Но эти вещи меня никогда не интересовали.
Надя много рассказывала о своей квартире. Жила она почти что напротив нашей работы. Поскольку её муж был в плавании месяцами, она старалась создать уютное гнёздышко, чтобы возвращаясь домой, он чувствовал себя не хуже, чем на корабле.
Всё в квартире было отделано в белых тонах, и, конечно, обставлено шикарно.
Не думаю, что я сама напросилась, но однажды она пригласила меня и Виктора в гости. Мы, кажется, пришли даже с детьми, как в музей. Как не странно, больше всего на меня произвела впечатление ванная комната, отделанная чёрным кафелем, с позолоченным аксессуаром, зеркалами. А на стеклянной полочке, перед зеркалом - фарфоровые вазочки с кремами, духи, и даже - цветы.
У нас дома всё было проще, без излишней роскоши, рациональнее, что ли.
Она угощала нас напитками из заграничных бутылок, в том числе, мы первый раз пили "Наполеон".
Пробовали какие-то диковинные конфеты. В общем, ей действительно удалось нас удивить, но не больше.
Мы никогда не были завистниками, и не попадали в плен вещей и шмоток. Мы счастье исчисляли другими категориями и были счастливы другими радостями...
Раз в год рассматривались списки сотрудников, выдвигаемых на повышение должностей или окладов. Естественно, повышали не всех, а как бы - достойных.
В этом году я включила в список Лидию Александровну. Меня вызвал начальник Главка - Камыщенко, и спросил - "почему не Надежда".
Я постаралась обосновать своё решение - мол, Надежда не специалист, и толку в работе от неё мало. Он предложил мне подумать над моим решением.
Я не прочувствовала его намека, хотя знала о доверительных отношениях между Камыщенко и Надеждой. Она иногда заходила к нему в кабинет, и подолгу оставалась там. Просто так, запросто, в кабинет начальника Главка никто заходить не осмеливался. Я не знала истинных их отношений, и, как говорится - свечку - не держала.
В этот раз я допустила "политическую" ошибку - стала настаивать на первом своём предложении.
Расплаты пришлось ждать не долго.
Камыщенко пригласил Надежду к себе в кабинет. Я не знаю содержание их беседы. Вместе они выработали "план мести".
Поскольку я сама никогда до сих пор не пользовалась подлыми методами, то даже не могла предположить, что меня ждёт. А "ожиданье" долго не заставило себя ждать.
Вызывает меня Камыщенко к себе в кабинет. По обеим сторонам его восседают - секретарь парткома, она же - начальник отдела кадров - Лямина Валентина Ивановна, и секретарь комсомольской организации - татарин, фамилию не помню, кажется - Фахарульдинов.
Камыщенко изложил суть вопроса. - "Мы пригласили Вас сюда в связи с тем, что к нам поступило заявление от вашей сотрудницы - Лабунец Надежды.
Она утверждает, что на работе вы занимаетесь спекуляцией золота и других ценных украшений. Мы вынуждены, разобравшись в этом вопросе, передать все документы в кадры центрального аппарата Госснаба СССР"...
До меня сначала не дошел смысл ситуации. До того это прозвучало неожиданно, а, главное - абсурдно.
Дело в том, за всю жизнь я никогда не пользовалась никакими украшениями вообще, а золотыми - тем более. Не носила сережек и колец. Да и не имела их, кроме обручального, которое мне подарил отец в честь окончания института.
Никогда не продала никому ни одной вещи. А спекуляция золотом?
Мне казалось, что придумать такое обвинение могли только реально ненормальные люди...
Смысл слов - "разобравшись..." - не заставил долго себя ждать. Было объявлено общее собрание Главка, чуть ли не на следующий день. Дома я, естественно, рассказала Виктору о случившемся.
На работе сидела у себя за столом, мысли все в раскоряку. Я лично ещё не бывала в таких крутых разборках. Чем ближе приближался час назначенного собрания, тем больше у меня болела голова. И, наконец, у меня первый раз в жизни случился гипертонический криз.
Вызвали скорую помощь. Мне сделали укол. Давление спало. За мной пришли и пригласили в кабинет к Камыщенко. Кабинет был огромный. Туда пригласили всех сотрудников со своими стульями. Впереди стоял маленький столик, за который предложили мне сесть.
А передо мной, за длинным столом, лицом к сотрудникам сидел всё тот же треугольник, плюс председатель профкома.
Слово взял Камыщенко. Он зачитал заявление Лабунец, и задал мне вопрос - что я могу сказать в своё оправдание. Помню только, что когда я сидела, руки лежали на поверхности стола, и от волнения они дрожали, скорее уместно сказать - тряслись так, что стучали косточками пальцев о стол. Я сказала, что заявление - ложь, и добавить мне больше нечего.
Теперь я думаю, что верный шаг в защите, это - нападение, хотя бы встречное.
Но тогда я не могла спрогнозировать происходящее, или хотя бы построить план защиты - своего выступления. Я была "раздавлена" неожиданностью, заторможена после приступа гипертонического криза, а главное - мне не верилось в реальность происходившего.
В результате, помню - по очереди выступали всё те же члены "треугольника". Каждый клеймил меня позором. В конце зачитали подготовленное постановление общего собрания о том, что я должна быть отстранена от своей должности с сегодняшнего же дня.
Я сидела ко всем спиной, поэтому не видела - были ли такие, кто воздержался от голосования. Наверное, были, так как сказали - "большинством голосов...".
Приказ по Главку Камыщенко уже подписал. Но поскольку моя должность - номенклатурная, то есть, назначали и утверждали меня на должность - не Камыщенко, а - коллегия ГОССНАБА СССР, то и снимать меня с должности могут только они.
Я позвонила в кадры ГОССНАБА СССР, и спросила - как мне быть в этой ситуации. Мне сказали, что разберутся, и вызовут меня на Орликов переулок, где располагался основной аппарат.
Никаких объяснительных записок или заявлений мне пока писать не велели.
Мне ничего другого не оставалось, как приходить на работу. Надежда сидела ко мне спиной, мы не общались.
Лидия Александровна одна продолжала работу, иногда обращалась ко мне с вопросами. Когда Надежда выходила, Лидия Александровна спешила наговорить мне какие-то слова в мою поддержку. Здесь-то она и рассказала, что Надежда меня ненавидела и завидовала. Не знаю чему, но завидовала...
Однажды Надежда пришла на работу и стала громко рассказывать Лидии Александровне о том, что пока муж в плавании, её навещал её друг. А сегодня она не спала, так как муж возвращается из плавания, а вдруг???...
Может быть, она провоцировала меня на какой-то ответный поступок. Надо сказать, что это ей удалось. Через пару дней, когда она пришла на работу, она шептала Лидии, что дома всё нормально...
Мне терять было нечего, никогда не думала о мести кому-нибудь. Это вообще мне не свойственно. А здесь не выдержала. Вышла на улицу. Из автомата набрала её домашний телефон. Трубку взял муж. Я ему сказала, что пока он был в плавании, его жена развлекалась с любовником...
Надежда не раз рассказывала о том, что у мужа суровый характер, и, если было что-то не по нему, он её не раз и бивал. С чувством выполненного долга и удовлетворения я вернулась на работу. Совесть меня не мучила. Я только очень желала, чтобы он её побил...
До сих пор не понимаю, что в тот момент сподвигло меня на такой поступок. Почему я опустилась до уровня "бабских" интриг, а главное - мелочной мести? Уж, если мстить, нужно было придумать что-нибудь более действенное.
А может быть, ей доставило удовольствие, спровоцировав меня на такой поступок, - заставить меня опуститься до её уровня - лживой и злобной бабы?
Хотя, едва ли... Для того, чтобы задумать такую провокационную "игру", нужен ум, а именно у неё его-то и не было.
Но как мог пойти на такое Камыщенко - начальник Главка, член партии?
Теперь "проводы" на пенсию Гопиуса Дмитрия Евгениевича высветились для меня совсем в другом свете. Ведь, чтобы создать новый Главк во главе с Камыщенко, нужно было обставить внешне всё достойно: организовать "уход" Гопиуса на пенсию, разделить Главк на два, назначив Камыщенко начальником нового Главка, как будто до этого он был вообще ни при чем...
Об этом шептались, но тогда я не придавала всему этому внимания, тем более, что никогда не интересовалась, да и ничего не понимала в этих "политических играх".
Надежда же уволилась, и больше я её, к счастью, никогда в жизни не видела. Хотя, идя с работы или на работу мимо дома Надежды, могла встретить её, гуляющую с собакой.
Дома, конечно, и мама и папа мои очень за меня переживали. Я не знала, что мама написала жалобу в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС. Её письмо сыграло основную роль в моём вопросе. Скорее всего, как это было принято и в те времена, и сейчас, письмо из Комитета Народного Контроля было переправлено в ГОССНАБ СССР.
Как они проверяли "факты", изложенные в докладной Камыщенко, не знаю, но только вскоре меня вызвали в отдел кадров, на Орликов переулок.
Недавно, среди старых бумаг отыскалась копия маминого заявления, я решила привести её здесь. Скорее всего, именно это заявление сыграло решающую роль в этой истории. А, может быть у отдела кадров Госснаба СССР были свои методы проверки информации...
Председателю партийного контроля
при ЦК КПСС тов. ПЕЛЬШЕ Я.В.
Копия: Председателю Госснаба СССР
Тов. Мартынову Н.В.
От гражданки Степановой Н.Н.
Проживающей пос. Дзержинский
Московской обл., Люберецкрго р-на,
Ул. Советская 4 кв. 41. Индекс 140056.
З А Я В Л Е Н И Е
2 марта с.г. позвонила мне внучка Дудко Стэлла 18 лет и просила поехать за матерью и узнать, что там случилось. Внучка позвонила к маме, а ей ответили, что мама больна, к ней вызвали скорую помощь.
Позвонив дочери на работу, мне ответили - дочь Вашу сейчас не трогайте, ей сделали уколы и дали лекарство, пусть успокоится, у неё повышенное давление и какой-то приступ.
Я спросила - чем это вызвано, мне ответили, что это действия нач. Главка - Камыщенко В.П. после конфликта в декабре месяце из-за ухода сотрудницы товарища Лобунец Н.Д.
В данный момент тов. Камыщенко - начальник Главка собирает общее собрание и будет объяснять коллективу - за что мою дочь не утверждают по новому штатному расписанию, а предлагает подать заявление - уйти по собственному желанию.
Собрание было назначено 2.03. на 3 часа дня. Врач скорой помощи и сотрудница отдела ходили и просили, чтобы тов. Камыщенко сегодня на собрании не касался вопроса тов. Дудко И.В., и не вызывал её туда, так как ей было сегодня плохо, и врачи приняли меры, и как она будет себя чувствовать, лучше отправить её домой.
Узнав об этом, я, как мать, позвонила в Госснаб в вышестоящую инстанцию, т.е. начальнику отдела кадров - Лапину Е.П. - телефон 2819922 и зам. Начальника Управления кадров Госснаба СССР т. Комисарову В.И. по тел. - 2260088, и попросила их, раз дочь нездорова, в таком состоянии, она не должна в данный момент присутствовать при каком-то разбирательстве.
Пусть совсем успокоится, и этот вопрос о Дудко перенесут на 5-ое марта, чтобы семье Дудко и нам провести праздник спокойно, тем более, 4-го марта у нас такой радостный большой Всенародный праздник - выборы в Верховный Совет СССР, а её дочери Стэлле - 18 лет и она первый раз идёт голосовать с такой радостью.
Тов. Лапин Е.П. пообещал мне это сделать и позвонить сейчас же Камыщенко В.П.
Звоню дочери, чтобы её успокоить и узнать о её состоянии, ехать ли мне за ней, а мне отвечают, что тов. Камыщенко в 3 часа потребовал, чтобы тов. Дудко И.В. явилась на собрание, несмотря на предупреждение врача.
Я позвонила опять тов. Лапину Е.П. в половине пятого и спросила, почему же не сдержали обещания. Он ответил, что звонил ему, чтобы вопрос о Дудко И.В. перенесли после 4-го марта, но раз он этого не сделал, 5-го марта мы его вызовем. Так мне ответил тов. Лапин Е.П.
Я тов. Лапина спросила, почему - почему же нельзя сделать это мирным путём, ведь у дочери моей до этого конфликта по работе, нет ни одного выговора и предупреждения, работает она у Вас 7 лет, посылалась на учёбу с отрывом от производства по повышению квалификации, но раз идёт конфликт, это не работа.
Я со своей стороны пообещала, что будем с мужем сегодня же у неё, и будем уговаривать уйти и не тратить больше нервы, а поберечь своё здоровье, расшатавшееся за последние три месяца.
Она мне ответила - пусть меня переведут в другой Главк Госснаба, так как тов. Камыщенко работать ей здесь не даст, а для понижения в должности и увольнении нет причин.
а дочь все дни 2, 3, и 4 марта была на уколах и лекарствах.
Такое бездушное отношение к человеку - женщине и семье, со стороны Камыщенко В.П., как руководителя и члена партии не простительно.
Он поступил так намеренно, обдуманно, как садист, испортив всей семье праздник. Мне пришлось поехать домой, в Дзержинку, проголосовать и опять ехать к семье Дудко в Москву. Туда и обратно - 4 часа езды.
Когда уже дочь немного успокоилась, узнаю, что в течении трёх месяцев, тов. Камыщенко В.П. вызывал мою дочь многократно, и спрашивал, когда уйдёшь, всё равно работать я тебе не дам.
Дочь отвечала - найду работу и уйду, а сейчас везде идёт утверждение штатов, и трудно устроиться. По работе раньше замечаний не было, а одни только бабьи сплетни и наговоры со стороны его приятельницы - т. Лабунец Н.Д. из-за чего страсти ненависти разгорелись у него.
Далее, узнав у дочери, что 28 февраля дочь вызвали в кадры Госснаба СССР, и сказали, что т. Камыщенко не подал бумагу, что утверждать по новому штатному расписанию её не будут.
Поговорив в кадрах, 1.03. дочь оставила на имя Ермакова своё заявление, а тов. Камыщенко, узнав в кадрах об этом заявлении, немедленно решил 2 марта собрать коллектив, чтобы довести свои действия, и получить поддержку.
Он давит на людей, и они его боятся, что он своим нажимом и добился. А где коллектив был раньше, когда 5 месяцев назад выбрал её членом месткома (она является заместителем председателя месткома) и хвалили её, тайным голосованием провели.
Сейчас, конечно, можно найти всякие недостатки, доведя человека до такого состояния. Почему на балансовом годовом отчёте замечаний по недостаткам работы отдела не было?
Тов. Камыщенко в своём выступлении передал сплетни тов. Лабунец, которая 3 месяца уже не работает, и даже приписал прогул тов. Лабунец Н. Д., что тов. Дудко скрыла это, а тов. Дудко И.В. была в это время в отпуске.
Когда, даже тов. Камыщенко, узнав о прогуле, почему же он не потребовал с них, а особенно с т. Лабунец письменного объяснения, и не вычел из зарплаты неправильно полученные деньги, а велел ей подать заявление уволиться по собственному желанию, предлагал тов. Дудко нормализовать работу с тов. Лабунец, оставив её в отделе. Вот тогда бы было всё в порядке. Вот это делает такой большой руководитель и член партии.
Я задала вопрос дочери - неужели тов. Камыщенко только к тебе так относился, а она мне сказала, что оказывается т. Камыщенко не только с ней так поступил. Был у них начальник общего отдела, бывший фронтовик, член партии - Кулагин Владимир Игнатьевич, так он не устраивал тов. Камыщенко, так как был слишком честным человеком. Над ним он издевался долго. Всё время также говорил, чтобы он подал заявление об уходе, доводил до сердечных приступов, потом постепенно сделал ему выговоры, а 27 февраля с. г. собрали парт бюро, там же вынудили написать заявление об уходе по собственному желанию, на бюро же и приказ напечатали, и там же подписали. 28. 02 рассчитали, и с 1-го он уже не работал.
Я проработала 35 лет, ударник коммунистического труда, ушла на пенсию, и такого безобразия ещё не встречала.
Коммунисту тов. Камыщенко В.П. дали власть, он использует её не туда, куда нужно. Подавляет волю людей, ведёт себя, как никто ему не указ.
Прошу привлечь тов. Камыщенко В.П. за незаконные действия.
С Т Е П А Н О В А 6.03. 79 года.
Я, естественно, тоже писала жалобы высшему руководству Госснаба СССР.
............................................ЗАМЕСТИТЕЛЮ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ -
.........................- НАЧАЛЬНИКУ УПРАВЛЕНИЯ КАДРОВ ГОССНАБА СССР
........................................товарищу ЕРМАКОВУ Н. В.
..........................ОТ НАЧАЛЬНИКА ОТДЕЛА СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ
.............................И ВНЕДРЕНИЯ АСУ ГОССНАБА СССР
........................................ДУДКО И. В.
........................З А Я В Л Е Н И Е
В настоящее время в Управлении кадров Госснаба СССР рассматривается вопрос о непредставлении начальником Союзглавобщемаша т. Камыщенко В. П. меня на должность начальника отдела в соответствии с новым штатным расписанием, - на должность, которую я исполняю в системе Госснаба СССР седьмой год.
В моем отделе числилась т. Лобунец Н. Д. , которая работать не умела и не хотела.
Т. Лобунец Н. Д. пользовалась особым расположением т. Камыщенко В. П.
Когда в ноябре 1978 года она подала заявление об уходе, т. Камыщенко В. П. вызвал меня и предупредил, что, если она уволится, то мне работать в Главке он не даст.
Она уволилась... С этого момента - уже почти три месяца в отношении меня со стороны т. Камыщенко В. П. осуществлялась последовательная преднамеренная травля.
Т. Камыщенко В. П. почти ежедневно вызывал меня к себе и всяческими ухищрениями и угрозами вынуждал меня подать заявление об уходе.
По его поучению ту же цель преследовали - член партбюро, начальник 2-го отдела - т. Антонов А. В. и секретарь партбюро т. Лямина В. А.
Т. Антонов А. В. возглавил по заданию т. Камыщенко В. П. комиссию, которая в течение двух недель ноября-декабря 1978 года, собирала компрометирующие меня сведения. Записка комиссии в основном составлялась со слов Лобунец Н. Д. Тем не менее, собранных "фактов" не хватало на элементарное замечание, тем более - выговор.
С содержанием записки комиссии т. Антонов позволил ознакомиться мне лишь бегло. В желании поставить на ней свою визу - мне было отказано.
Т. Лямина В. А. по поручению т. Камыщенко В. П. периодически проводила со мной - "беседы", внушая каждый раз, что именно - "сегодня" - тот последний день моей работы в Главке, и, если я не подам заявление по собственному желанию сейчас же, то... Далее передо мной рисовались устрашающие варианты того, что меня ждет...
Всего этого Камыщенко В. П. показалось мало. От угроз уволить меня то по одной, то по другой статье, он перешел к обещаниям оставить меня вообще без работы.
Затем т. Камыщенко от прямых угроз перешел к окольным путям.
Через своего друга он постарался мне внушить, что сотрет в порошок меня и всю мою семью, что Камыщенко В. П. может всё, т. к. он - свой человек у т. Мартынова Н. В. и (по большому секрету) - свой даже у т. Брежнева Л. И.....
Окончания этого заявления не сохранилось...
Я не помню - сколько времени длилось изучение отделом кадров фактов, изложенных в моем заявлении и в документах, поданных Камыщенко, но вот наступил момент, когда меня пригласили приехать в отдел кадров Госснаба СССР, который находился на Орликовом переулке.
Я уже где-то упоминала, что отдел кадров Госснаба СССР размещался в узкой длинной комнате. Около окна, слева сидела женщина - начальник отдела. Мне предложили пройти и сесть на свободный стул, за стол, который стоял впритык к столу начальника, справа от окна. Мне предложили подождать. В комнате все сотрудники с любопытством меня рассматривали...
Через некоторое время, без стука в комнату ввалился Камыщенко (он был полный, огромный), а за ним протиснулся тот самый "треугольник".
Им не предложили сесть, и они все стояли, прислонившись спиной к дверям и стенке. Наконец, одна из сотрудниц встала и предложила Камыщенко стул около своего стола, а остальные "стороны треугольника" так и продолжали стоять.
Начальница обратилась ко мне, но так, чтобы слышно было и "треугольнику".
Она сказала, что в кадры поступило заявление от руководства СОЮЗГЛАВОБЩЕМАША, с которым внимательно разобрались.
Факты не подтвердились. Руководству Главка выносится соответствующее порицание. Передо мной приносятся извинения...
Но, после беседы с Камыщенко, кадры вынуждены принять его нежелание работать совместно со мной, как с начальником отдела. С другой стороны, они понимают, что и мне трудно будет общаться с ним на работе. Поэтому, они предлагают мне следующий вариант.
Меня переведут на очень уважаемую должность - Главного Специалиста. Оклад будет сохранён. На мою должность будет назначен другой человек, который будет решать все производственные вопросы непосредственно с Камыщенко. Но, если я буду настаивать на полной реабилитации, это потребует дополнительного времени для утрясения данной ситуации. Принять решение я должна сразу, сейчас же.
Мне дали немного времени, чтобы подумать. Для меня было ясно, что в любом случае нужно увольняться. Где-то я этому в душе даже была рада.
Засиделась я здесь, пора менять обстановку. Можно было, конечно, попробовать остаться на должности начальника отдела. Но другой работы пока нет, а как общаться с Камыщенко? Здесь они были правы. Он работать не даст.
Одно слово - здесь, а в Главке-то нужно "общаться" каждый день. А общение будет тяжёлым. В этом гадюшнике каждый дрожит за своё место. И так же дружно, как все проголосовали на общем собрании против меня, также молча, и дружно они будут поддерживать травлю, которую организует Камыщенко.
Это я понимала. Должность Главного Специалиста приравнивается к должности начальника отдела, с той лишь разницей, что Главный Специалист занимается в основном только научными вопросами, а начальник отдела в основном - организационными.
Хватит ли у меня сил на дальнейшую борьбу? И стоит ли? Нужно выиграть время и заняться поиском работы.
Деньги те же. Работы меньше. Я приняла решение, и сказала - СОГЛАСНА НА ПЕРЕВОД НА ДОЛЖНОСТЬ ГЛАВНОГО СПЕЦИАЛИСТА.
Они, вероятно, ждали именно такого моего решения, так как сразу же положили передо мной заготовленный ПРИКАЗ, на котором я и расписалась.
Потом начальница спросила меня - "А не желаете ли познакомиться с докладной запиской, которую подал на вас руководитель Главка?".
И положила передо мной эту записку.
Может быть, они тоже ждали спектакля? Ведь, кладя передо мной записку, она смотрела на Камыщенко. Для него это было пощёчиной.
Я прочитала. Там были те же слова о спекуляции на работе золотыми украшениями. В принципе, после реабилитации можно было подать заявление о клевете и т.д. Но мне тогда и в голову это не пришло. Я, молча вернула записку, спросила - "могу идти?", и ушла.
Сначала я хотела поехать сейчас же домой. Но во время сообразила, что это будет сразу же расценено, как прогул. И я поехала же на работу...
Чуть позже вернулся на работу Камыщенко, и пригласил меня в кабинет.
Он мне задал всего лишь один вопрос - "Вы понимаете, что после случившегося нам вместе работать невозможно?" - "Понимаю". - "Вы уволитесь?" - "ДА, как только подыщу другое место. Но на это необходимо время" - "Согласен. Будем считать этот договор между нами джентльменским. Идите"...
Вскоре на должность начальника отдела пришел на работу молодой человек.
Мы практически не общались. Видимо, он получил указания "не трогать" меня.
На работе делать было мне нечего. И я, вместе с Лидией Александровной выверяла заявки, присланные от потребителей, на продукцию, закреплённую за СОЮЗГЛАВОБЩЕМАШЕМ.
А в трудовой книжке появилась запись:
34. 1979 г. 03.15. Освобождена от занимаемой должности
НАЧАЛЬНИКА ОТДЕЛА в связи с переводом
на другую работу в этом Главном Управлении.
35. 1979 г. 03.16. Назначена ГЛАВНЫМ СПЕЦИАЛИСТОМ по
ОБЩЕМУ МАШИНОСТРОЕНИЮ ОТДЕЛА
СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ И ВНЕДРЕНИЯ
АСУ.
36. 1980 г. 01.11. Освободить от занимаемой должности
ГЛАВНОГО СПЕЦИАЛИСТА по
собственному желанию.
Но перед тем, как появился ПРИКАЗ о назначении меня Главным специалистом отдела совершенствования и внедрения АСУ, Камыщенко В. П. издал Приказ о назначении меня Главным специалистом отдела пневмоаппаратуры.
Положение создавало неопределенность не только для меня, но и для отдела, в штатное расписание которого включили эту должность.
Мои попытки протестовать - никто не услышал.
Тогда я написала заявление в Управление кадров Госснаба СССР.
..............................ЗАМЕСТИТЕЛЮ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ГОССНАБА СССР -
.........................- НАЧАЛЬНИКУ УПРАВЛЕНИЯ КАДРОВ ГОССНАБА СССР
....................................товарищу ЕРМАКОВУ Н. В.
.........................................ОТ ГЛАВНОГО СПЕЦИАЛИСТА
..............................СОЮЗГЛАВОБЩЕМАША ПРИ ГОССНАБЕ СССР
................................................. ДУДКО И. В.
З А Я В Л Е Н И Е
В результате разбора моего заявления 15. 04. 79 г. Вами было принято решение о переводе меня с должности начальника отдела - Главным специалистом того же отдела, а тов. Камыщенко В. П. было дано указание - о приведении штатного расписания в соответствие с произведенным изменением.
16. 04. 79 г. меня ознакомили с Приказом т. Камыщенко В. П. о назначении меня Главным специалистом отдела пневмоаппаратуры.
Я написала на Приказе, что не согласна с назначением меня Главным специалистом отдела пневмоаппаратуры и просила ввести должность Главного специалиста в отдел совершенствования снабжения и внедрения АСУ - в соответствии с Вашим указанием.
Прошел почти месяц с момента издания Приказа, но я по прежнему, приходя на работу, ежедневно отмечаюсь в отделе пневмоаппаратуры.
За это время мне уже не раз пришлось услышать от других сотрудников Главка о том, что на должность Главного специалиста меня назначили временно, пока я подберу себе работу, что, если через несколько месяцев, если я к этому времени не уйду, штатное расписание отдела пневматики будет пересмотрено, должность Главного специалиста - сократят, а я буду или сокращена, или буду вынуждена согласиться с должностью ведущего инженера, на которую меня грозился перевести т. Камыщенко.
На мой вопрос об окладе, Вы ответили мне - "согласно штатному расписанию".
По штатному расписанию Главный специалист может получать от 220 до 280 рублей. Тов. Камыщенко установил мне оклал - 220 рублей. Именно такую заработную плату я получаю на протяжении всех семи лет работы в системе Госснаба СССР.
В результате прошедшего повышения заработной платы из всех сотрудников Союзглавобщемаша лишь одна я осталась на прежнем уровне.
Вами лично было подтверждено, что никаких претензий по работе ко мне не имеется.
Тем не менее, кроме того, что я понижена в должности, я:
- Главным специалистом я проведена по другому отделу, что является нарушением трудового законодательства,
- единственная в Главке оставлена на прежнем уровне по заработной плате,
- не имею никакой гарантии в том, что в ближайшем времени эта должность не будет сокращена.
Учитывая вышеизложенное, прошу Вас дать повторное указание т. Камыщенко В. П. о введение в отдел совершенствования снабжения и внедрения АСУ должности Главного специалиста с окладом не ниже среднего уровня заработной платы Главного специалиста за счет основного фонда заработной платы, или же за счет персональной надбавки к окладу.
10. 04. 79 г. .....................................ДУДКО И. В.
Штатное расписание отдела было приведено в соответствие. Был издан Приказ о назначении меня Главным специалистом отдела совершенствования и внедрения АСУ. Естественно, Камыщенко не повысил мне заработную плату.
Я понимала, что бороться за повышение в окладе будет бесполезным делом, и обойдется мне лишней затратой нервов.
Представляю, как Камыщенко пыхтел от злости, что я не только не увольняюсь, но ещё и продолжаю противостоять ему в его решениях и действиях.
Лямина В. А. (секретарь парторганизации нашего Главка) обязана была по должности и "вере" - исполнять беспрекословно все указания Камыщенко, что она и делала.
Они оба не могли простить мне тот спектакль, в котором им пришлось поучаствовать когда их вызвали в отдел кадров, и, как школьников, поставленных у стены, "высекли" на глазах всех сотрудников.
Жажда мести кипела в их душах. И они придумали следующий вариант поведения в части моего выживания с работы.
В отделе у меня работала старушка - Бедоева Лидия Александровна. Эта - та, что предохраняясь от инфекций, ходила почти всегда с долькой чеснока в ноздре, и ежедневно делала себе на ночь клизмы с целью очищения
организма.
Я всегда думала, что она - безобидная, и чем-то в жизни обиженная женщина.
Но, видимо, её психика была всё-таки неуравновешенной. А, может быть, она просто боялась ослушаться указаний высшего руководства. Но только начало происходить следующее.
Её стали часто приглашать к себе для разговоров - либо Лямина, либо Камыщенко.
Пробыв довольно долго в их кабинетах, она возвращалась в отдел, не просто взвинченная или раздраженная, а буквально в состоянии нервного возбуждения. И начиналась истерика. Она рыдала, плевалась, выкрикивала в мой адрес различные обвинения, пересказывая тем самым, видимо различные обвинения и угрозы в мой адрес, вложенные в её уста авторами этого сценария.
Бедная женщина. Понимала ли она, что стала орудием в руках озлобленного разозленного мужлана?
Ну что было мне делать? Опять писать жалобы? И я решила написать заявление аж самому - Камыщенко.
С тем, чтобы показать ему, что его "игру" я раскусила, участвовать в ней не хочу, а мое заявление - намек на то, что, если он не оставит меня в покое, подобное заявление уйдет выше. А то, что я умею "писать выше", в этом у него уже была возможность убедиться.
Если честно, мне этим заявлением хотелось его позлить. Я понимала, что дразню злого зверя. Но мне казалось, что терять больше нечего, а другого я ничего придумать не смогла...
.........................................НАЧАЛЬНИКУ СОЮЗГЛАВОБЩЕМАША
..........................................тов. КАМЫЩЕНКО В. П
............................................От Главного специалиста
..............................отдела совершенствования и внедрения АСУ
................................................ДУДКО И. В.
С 15 марта работаю в должности Главного специалиста, руководствуясь планом работ отдела, индивидуальным планом работ, и дополнительными заданиями, которые регистрируются особо.
Ежедневно веду учет выполненных за день мною работ. Готова в любое время отчитаться по каждой из них.
Тем не менее работать в отделе просто невыносимо. Старший экономист т. Бедоева Л. А. почти ежедневно устраивает скандалы, оскорбляет меня, грозится.
Сначала она обвиняла меня в том, что из-за меня она не получила место ведущего инженера, т. к. эта должность готовилась для меня.
Затем всё это зазвучало в другой интерпретации. Якобы ей объяснили официально, что я выходила к руководству и лично просила не назначать её на эту должность.
Потом прибавились обвинения в том, что я, оказывается, целый год "плевала в потолок", чем занимаюсь до сих пор, а работала и работает за весь отдел - одна Бедоева Л. А.
Создается впечатление, что поведение её Вам не только известно, но и одобряется Вами, так как основные всплески её необузданных скандалов повторяются каждый раз с новой силой после каждого очередного посещения т. Ляминой В. А. и Вас.
От обычных скандалов т. Бедоева Л. А. перешла к словесным оскорблениям и угрозам:
- "Я помогу вам уйти из Главка! Есть люди, которые ждут этого с нетерпением, я помогу им, и мы уволим вас... и т. д.".
При этом громыхают двери, ящики столов. Срывается злость на приходящих фондодержателей, страдает работа.
Прошу Вас принять меры к нормализации обстановки в отделе, не поощрять, а пресечь безобразное поведение т. Бедоевой Л. А.
Она обязана вести себя на работе надлежащим образом, независимо от существующего ко мне Вашего особого отношения.
11 мая 1979 года.....................................ДУДКО И. В.
Представляю реакцию Камыщенко, когда он читал моё послание. Он, конечно, понял, что Бедоева - это не то орудие, которое должно было сразить меня.
По недалекости своего ума, она действовала не преобразовывая их советы в продуманные интриги - ляпала всё, чем её перед этим "накачивали".
"Выстрел" оказался холостым...
Время шло, а мои поиски другой работы пока оставались безрезультатными...
Так вот сразу, найти новую работу, практически - невозможно.
Я перебирала в голове всех знакомых, и организации, куда можно было бы обратиться. Ничего подходящего на ум не приходило.
Первое, что пришло на ум - я вспомнила Марка Волобринского. Однажды, года полтора назад, он позвонил мне и попросил встретиться. Я вышла из нашего желтого здания на Покровке, и, беседуя, мы пару раз обошли весь квартал. Он уговаривал меня вернуться на работу в ЦНОТ ХИМ.
Конечно, я отказалась. Но мне было очень приятно, что меня ценят, как специалиста.
Конечно, в ЦНОТ ХИМ меня приняли бы с радостью сразу, но я не хотела. Возврата к прошлому не должно быть. Это не интересно, и было бы шагом назад...
Потом я вспомнила, что однажды, когда я уже перешла на работу в СОЮЗГЛАВОБЩЕМАШ, мне позвонил Олег Мицкевич. Он был другом наших ребят в ЦНОТ ХИМЕ. Видно, именно они подсказали ему, когда он искал себе в отдел специалиста, чтобы он позвонил мне. И он позвонил. Я поблагодарила его и сказала, что пока не созрела для перехода на другую работу. А что, если?...
Я позвонила ему. Его не было на месте. Трубку взяла Виктория Яковлевна, будущая моя подруга. Она спросила, что передать Олегу Валентиновичу.
Я сказала - "Передайте ему, что Дудко созрела для встречи с ним".
Как мне потом Вика рассказала, она эти слова передала Олегу при всех сотрудниках, - раздался дружный хохот. И потом долго ещё над ним издевались насчёт слова - "созрела"...
В следующий раз, когда я позвонила Мицкевичу, он оказался на месте. Он объяснил мне, что я опоздала, и все вакансии заняты. Нужно подождать, когда будет верстаться на следующий год новое штатное расписание, и он постарается... Олег Валентинович обещал мне позвонить, как только - так сразу... Но до нового года оставалось ещё долгих девять месяцев...
Но что это были за месяцы! В Главке все обходили меня стороной, как прокаженную. Если кто-то встречал меня на лестнице, или в коридоре, когда там никого не было, старались сказать приятное словцо, или выражали смущение и двусмысленное извинение.
Все боялись. Мой пример говорил о том, что поступить так можно с каждым, и не каждому удастся выскочить из этой ситуации с наименьшими потерями, как мне...
Если я приходила в положенное время обеда в столовую, и вставала в очередь, то и впереди и сзади меня сразу же образовывался промежуток.
Обеды нам привозили готовые. Помещение столовой было маленькое, и очередь, как правило, выстраивалась вдоль стены в коридоре.
Иногда приходилось ждать минут 10 - 15. И практически я всегда стояла одна, и за мой столик никто не садился...
Только Бог знает – чего мне пришлось перетерпеть за эти долгие 9 месяцев. Но увольняться на улицу безработной я, естественно – не собиралась.
Приближался новый год. Меня вызвал Камыщенко, и спросил - "Вы забыли про наш джентльменский договор? Вы же обещали уволиться".
Я ответила, что уговор помню, и уйду обязательно.
Месяцы тянулись до противного - долго. Периодически я позванивала Мицкевичу.
Странно, я больше не предпринимала никаких попыток искать новую работу.
Почему-то я ждала звонка именно от Олега Мицкевича.
И вот, когда я уже отчаялась, что мне позвонят, раздался долгожданный телефонный звонок. Звонил Олег Валентинович Мицкевич.Он сказал, что - на следующий год утвердили новое штатное расписание, куда ему удалось включить должность начальника сектора.
Нужно срочно оформляться...