Я люблю читать в поезде. Но сегодня, дойдя до середины книги, я топталась на месте. Мягкая глянцевая обложка вмещала множество страниц, практически на каждой из которых главный герой нюхал кокаин. Этот сюжет увлекал меня намного меньше, чем сумеречная скачка тусклых фонарей вдоль железной дороги. Но через какое-то время на передний план выполз черный лес, лишив меня всякого интереса смотреть в окно, которое теперь показывало лишь мое отражение.
Я вжалась в стенку на своей боковушке, пропуская идущих по коридору людей, хотя моя комплекция позволяла не делать этого. Меланхолия. Даже пестрая радуга носков пассажиров с верхних полок не выжигала потребность в самокопании. Кое само по себе обладает иллюзорной двойственностью, что роднит его с войной.
Через остановку в вагон зашла плотная высокая женщина с короткой мужской стрижкой. Покачивая бедрами, она внесла за собой шлейф перегара и металлически звонко стукнула о столик своей ношей. Это была клетка с попугаем. Он нервно попискивал в металлических объятиях клетки и хватался за ее прутья своими когтистыми лапками. Красная головка и грудка выделялись на зеленом тельце птички, внося в плохоосвещенное пространство полукупе жаркие южные нотки.
Попугай был ухоженный и скорее всего краденый. Попытка женщины заговорить с соседями была брезгливо пресечена. Хозяйка попугая погрозила кому-то только ей видимому пальцем и грузно уселась напротив меня.
-Купи попугая, а? – кивнув в строну клетки заплетающимся языком предложила мне женщина.
Да она и сама была похожа на эту птицу: короткие волосы рубиновым инеем покрывали ее макушку, один в один как у ее попугая крючковатый нос, а широко посаженые глаза блестели, и оба в совокупности создавали новый, открывшийся мифический третий глаз.
Она точно его украла.
-Извините, - виновато пожала плечами я, - не люблю птиц.
-Как?! – Вытянула шею женщина птичья личность, - они такие яркие, удивительные и могут летать без этого! – Она лукаво улыбнулась и ловко из-за пазухи вытащила бутылку дешевого вина.
-А знаешь почему я пью? – облако перегара вопросительно обвило меня.
Ну сейчас начнется.
-Я вижу будущее, - заглядывая мне в глаза, неожиданно выпалила она.
Изо всех сил сдерживая свои эмоции, я понимающе покивала, показывая, что слушаю ее.
-Хочешь тебе погадаю?
Я отрицательно покачала головой.
-Не хочу знать ничего наперед, - попыталась я сгладить углы.
-Не веришь, значит, - птичья личность нахмурилась и поджала свои и без того тонкие губы, - а сказать даже не можешь, что не веришь, от того ты и как мертвец, хоть и молодая еще. Всем улыбаешься, а на душе тошно.
Женщина заговорщецки приблизила свое лицо к моему и прошептала:
-Ты сама как птица в клетке. Молодая, красивая, а свободы боишься. Боишься представить себя в небе, на своих крыльях. Где-то в далекой Африке. Смотри, - погрозила она мне когтистым пальцем, - голову открутят, перья выщипают – и в суп.
Меня немного передернуло. А она, открыв бутылку, отхлебнула прямо из горла и протянула ее мне.Я не стала сопротивояться очистительной силе саморазрушения,которая привкусом прелого варенья едва пробилась в мою глотку.
В отличие от меня она пила и не пьянела. Становилась только более загадочной. Наши вполне обывательские разговоры приобретали странную таинственную форму, выстраивая причудливые образы в моем охмелевшем рассудке, которые хрупко крошились под такт стука колес поезда.
Утром меня разбудил шум. Птичьей личности уже не было. Клетка с попугаем почему-то осталась. Люди всполошено бегали, кричали, перетряхивали сумки, поднимали руки к небу и причитали, как испуганное дикое племя. Зеленая птица крутила своей рубиновой головкой и цепко висела на прутьях своей металлической тюрьмы. Свет игривым горохом осыпал происходящее.
Мои вещи были на месте. Голова была неясной. Я прикрыла глаза. Топот, крики и попугаячье щебетание. Вот она, моя Африка. Она нашла меня сама, не дав возможности в отчаянии раскрыть крылья.