Этот случай мне рассказал мой знакомый, который был представителем фирмы «Шеринг» на Дальнем Востоке. Это очень известная в мире немецкая фармацевтическая компания, которая вышла в 90-е годы на рынок в России и создала представительства в разных регионах страны. С ней сотрудничали многие ведущие ученые страны, которые ездили за счет компании в регионы и проводили там семинары, читали лекции. И вот один такой профессор, один из корифеев отечественной дерматологии, в сопровождении представителя московского офиса приехал в Хабаровск. Был он автор атласа по кожным болезням, очень красочного и полезного, по которому училось не одно поколение студентов и дерматологов.
В Хабаровске его встречал тот самый мой знакомый, который был представителем на Дальнем Востоке. От его имени и пойдет дальше повествование.
«Я сам врач, но с дерматологией сталкивался не часто. Хотя эта дерматология оставила в моей биографии след. Когда учился в институте, заведующей кафедрой была профессор, очень симпатичная, но уже в годах и, как говорили многие, старая дева. И она не очень хорошо относилась к парням, считала, что все парни хотят был хирургами и анестезиологами, а дерматологию не знают. И поэтому получить у неё на экзамене «пятерку» парню было очень трудно. Еще она требовала, чтобы студент отвечал ей не по учебнику, а по лекциям, которые она читала. А я был студент не очень старательный и ни одной лекции за все годы учебы не написал. Поэтому учил предмет по учебникам, ничего другого не оставалось. Так что шел на экзамен к профессору, надеясь, если очень повезет, получить вожделенную «тройку».
В этот день экзамен профессору сдавали две группы. Наша, в которой были поступившие сразу после школы, и вторая, где учились уже успевшие поработать, как мы их называли – «стажники». Заходили в кабинет профессора в основном через одного – школьник, стажник. Я решил сдавать экзамен в числе последних. Думал, профессор уже устанет и не будет мучить дополнительными вопросами. Выходили первые успешно сдавшие экзамены, и у одной нашей девочки, уже отстрелявшейся на «отлично», я попросил её конспекты лекций. Стал читать. Но время пролетело быстро, и настала моя очередь заходить в кабинет профессора.
Зашел, поздоровался и сел за один из столов. Там лежала стопка листов бумаги и остро отточенные карандаши. Билетов не было, профессор просто называла темы, по которым должен отвечать студент. Один вопрос по дерматологии, другой – по венерологии. Я сел, взял в руки карандаш и приготовился записывать. А сам вижу, как у меня рука дрожит, так я волновался. Профессор назвала темы: «Склеродермия. Вторичный сифилис». У меня с души как будто камень свалился. Ну, какой старшекурсник не знает сифилис? Да мы его уже с первого курса хорошо знали, все же общались с девчонками из разных слоев общества, в том числе и легкого поведения. А лекцию по склеродермии я только что прочитал. Память у меня хорошая. Так что нарисовались перспективы и на «четверку».
Быстренько законспектировал свои будущие ответы, и уже даже время осмотреться появилось. Но не очень много, как оказалось. Потому что сдававший передо мной экзамен стажник очень быстро получил двойку. Помню, как на вопрос профессора: «Что такое твердый шанкр?» последовал ответ: «Язвочка». Снова вопрос: «А где она локализуется?». Ответ: «В прямой кишке». И мне хорошо запомнилась фраза профессора: «Конечно, при нынешних нетрадиционных связях и половых излишествах он может быть и там, но где все же чаще?» На это последовал неопределенный ответ и «стажник», получив законную «двойку», был отправлен восвояси.
Настала моя очередь отвечать. Видимо, на фоне ответов предыдущего студента мое сообщение строго по лекции по склеродермии и потом про вторичный сифилис, звучало как песня, потому что профессор изменила своим правилам и поставила мне «пятерку». Когда я вышел, на вопрос: «Как ?» - молча протянул зачетку. Мои одногруппники увидели «Отлично» и даже не поверили вначале. Так что дерматология мне именно сдачей экзамена и запомнилась.
И вот я встречаю в первой половине дня гостей из Москвы, знакомлюсь с профессором дерматологии, весьма пожилым и добродушным человеком, отвожу их вместе с представителем московского офиса в гостиницу и оставляю отдохнуть с дороги. Сообщаю, что семинар начнется после обеда, и на вечер заказан банкетный зал. А уже в 11 часов вечера мы на поезде выезжаем в город Комсомольск-на-Амуре.
За полчаса до назначено срока семинара приезжаю за москвичами. Они уже отдохнули, побрились и выглядят как огурчики. Повез их в аудиторию, которая была полная. Я и не сомневался. Дерматологи очень дружный народ, главный врач краевого диспансера очень авторитетная личность, уважаемый всеми врачами, и не только дермато-венерологами, мужчина лет около 50. Поэтому и дисциплина среди дерматологов на зависть. Дерматологи обрадовались, увидев такого уважаемого профессора. Многие из них учились у него и на курсах повышения квалификации в Москве. Так что семинар прошел очень интересно, продуктивно, и все его участники остались довольны друг другом. Потом большинство слушателей во главе с нами проследовали на банкет, где такая дружеская атмосфера еще больше потеплела. За разговорами не очень много пили, так что после банкета осталось немалое количество разных бутылок спиртного – и водки, и вина. Все это мы с московским представителем фирмы сложили в свои дипломаты, положив туда и некоторое количество закуски в герметичных контейнерах. Я сказал, что все это нам может потребоваться в поезде и в Комсомольске на завтрак.
Потом заехали в гостиницу, отдохнули там. Гости переоделись в одежду в дорогу, и мы заранее выехали на железнодорожный вокзал к поезду. Вагон у нас был СВ, и в нем оказалась только наша троица. Поэтому, когда поезд тронулся, уже ближе к полуночи мы извлекли из контейнеров закуску и выпивку. Решили пригласить проводницу, чтобы не скучала в одиночестве. Я пошел её приглашать, но в вагоне её не оказалось. Пошел в другой вагон искать. Так и есть, сидят вдвоем с проводницей из другого вагона и чаи гоняют. Я пригласил обеих в купе. Проводницы, миловидные молодые девушки, вначале отказались, мол, им не положено, но я был настойчив, и они пошли за мной в наше купе. Там их встречали улыбки моих коллег и накрытый столик. Не хватало только стаканов, ложек и вилок, но девчата быстро восполнила этот пробел. Мы вначале выпили за знакомство, потом за наших московских гостей, за успешное проведение семинара, за будущий семинар в Комсомольске. Как-то незаметно и само собой в нашем купе оказались проводницы со всего поезда. И мы просидели почти до 2 часов ночи. Потом я попросил девушек захватить с собой остатки алкоголя и закуски. Они все оперативно сделали, и наше купе оказалось свободным. А наш дедушка –профессор уже давно смотрел сны в соседнем купе. Ведь завтра ему предстояло выступать перед дерматовенерологами Комсомольска-на-Амуре.
Поезд в Комсомольск приходит рано, в 6 часов. Но нас уже ждала машина, которая отвезла нас в гостиницу. Семинар был назначен на 11 часов, так что у нас было время отдохнуть.
Потом за нами приехали в гостиницу. Мы взяли свой проектор для показа сайтов и информационные материалы и поехали в больницу, где собрались дерматологи всего этого куста из близлежащих районов. Пришло и руководство городским отделом здравоохранения. Заведующая отделом и открыла семинар, поприветствовала московских гостей на дальневосточной земле. В перерыве между лекциями был организован кофе-брейк. Так что часа через три с половиной все мероприятие было закончено. До отъезда в Хабаровск было еще много времени, но я заранее договорился со своими друзьями, что она свозят нас на рыбалку, на тонь. Был сентябрь месяц, на нерест шла осенняя кета и была путина. В отличие от нескольких прошлых лет был разрешен вылов рыбы и частникам, для этого был определен участок, где рыбаки, купившие лицензию на вылов некоторого количества рыбы, ловили её сетями. Вот это место и называется тонь или тони.
Друзья договорились с капитаном катера, на котором нас должны были вывезти на место рыбалки. Там была и каюта, где могли разместиться с десяток человек, с большим столом. Пока шел семинар, я связался со своими друзьями, дал им денег, и они закупили продукты для еды во время поездки на катере. Наскоро перекусив в каюте, москвичи вышли на палубу полюбоваться красотами Амура. Идти на тонь пришлось против течения, так что потребовалось около часа, пока мы увидели у правого высокого берега причал, роль которого исполняла большая баржа на якоре. Причалили, и мы стали свидетелями, как несколько моторных лодок с людьми сплавляются по течению, опустив в воду сетки. Мои друзья предложили москвичам на моторной лодке подплыть к одному из рыбаков и самим попробовать выбрать сети. Мужики удивились такому предложению, но не оказались. Их соответственно экипировали, и они на моторной лодке с моим знакомым подошли к небольшому катеру типа «Амур», где спокойно могло разместить 4 человека. Наши гости перешли на этот катер, и через некоторое время им предложили помочь рыбаку выбирать сеть, выпутывать из неё рыбины и бросать их на дно катера. Для более молодого представителя московского офиса это хоть и представляло трудность, но он справлялся. А вот профессор отказался и просто наблюдал за этим процессом. Иногда к его ногами падала кетина, и он ногой в сапоге отодвигал ей, ощущая вес этой рыбины.
Сеть была выбрана, мой знакомый взял одну кетину-самку в свою лодку, и они все вместе приплыли на катер. Там на глазах москвичей рыба была разделана, извлечена икра, и через некоторое время икра, так называемая «пятиминутка», была готова к употреблению. Из рыбы стали варить уху, а гостям предложили пока чай с бутербродами со сливочным маслом и икрой. Они были в шоке и не скрывали этого.
Потом профессор вышел на палубу, и я составил ему компанию. Наш катер оставался причаленным к пристани, и мы могли смотреть на гладь Амура. Вдали виднелся мост через реку, по которому поезда шли в Ванино и Совгавань. Мост был построен недавно, до этого вагоны переправлялись через Амур на паромах. А вот железнодорожная ветка до Совгавани была построена во время войны нечеловеческими усилиями в первую очередь заключенных. Глядя на широту Амура, профессор задумчиво сказал: «Есть выражение – увидеть Париж и умереть. Я бывал и в Париже, и в Мадриде, и в других столицах Европы и в США, но вот сейчас стою и гляжу на эту широту реки и могу тоже сказать: «Увидеть Амур и умереть». Я ответил ему, что он еще не раз побывает на берегах великой русской реки. Профессор спросил: «А почему река называется Амур?». Я ответил: «Якобы в переводе с местного диалекта аборигенов или китайского языка Амуром называется Дракон. Такой большой и страшный в период половодья бывает этот речной поток, что смывает все на своем пути». Профессор еще раз окинул взглядом широкую реку, где лишь угадывался пологий левый берег Амура и спросил, не пора ли ехать в гостиницу? А то он устал от впечатлений и хочет отдохнуть. Я дал команду идти в город, и по течению мы довольно быстро доплыли до речного вокзала, хотя и успели попробовать уху. Там нас уже ждала машина, которая отвезла в гостиницу.
Профессор заселялся в люкс, а мы с представителем московского офиса в двухместный номер. Денег в «Шеринге» было много, и компания имела возможность оплачивать проживание ведущих клиницистов страны по высшему разряду. В это время в нашу комнату вошла горничная и попросила меня подойти к столику дежурной по этажу. Там меня ждала телефонная трубка, и знакомый голос главного врача краевого диспансера спросил, когда москвичи улетают обратно. Я назвал номер рейса и время отлета. Он сказал, что за два часа до регистрации приглашает нас приехать на небольшой дружеский обед в ресторан международного сектора аэропорта. Он со своими ближайшими коллегами хочет попрощаться со своим уважаемым учителем. Я сказал, что передам приглашение своим коллегами, и мы распрощались.
На обратном пути в поезде мы уже не проявляли такой активности, как в предыдущую ночь. Хорошо выспались. Рано утром на такси добрались до гостиницы, где заселились в те же номера, что и по приезду из Москвы. Их просто не сдавали, предупредив администрацию, что выедем на некоторое время. Оставив своих гостей отдыхать, я предупредил, что через три часа заеду за ними, и мы поедем на встречу с местными дерматологами.
Как и я предлагал, мы встретились в холле гостиницы. Гости Хабаровска были уже готовы к выезду. Одеты в дорожные костюмы, чемоданы собраны. Быстренько забросив чемоданы в багажник, мы выехали в сторону аэропорта. Международный сектор аэропорта располагался чуть дальше основного здания аэровокзала. Еще на пути к аэропорту я обратил внимание на необычно большое количество милиционеров на улицах. И когда мы, проехав аэропорт, стали поворачивать к международному сектору, нас остановил милиционер. Поинтересовался, куда мы едем. Но когда услышал, что нас ждут в данном секторе дерматологи, он только уточнил, что это кожники, и пропустил нас дальше. Потом еще один патруль остановил нас и на мой вопрос, почему такая охрана, нам ответили, что пролетом из Кореи в Хабаровске садится самолет с премьер-министром, и поэтому усилена охрана аэропорта и подступов к нему.
Я уже не раз бывал в ресторане международного сектора, поэтому без проблем мы нашли его в лабиринте коридоров и комнат. Нас уже ждали за богато сервированным столом. Главный врач диспансера приветствовал москвичей и даже обнялся с профессором. Были представлены все присутствующие за столом коллеги профессора, врачи-дерматологи, занимающие уже далеко не рядовые должности. Профессор тепло со всеми поздоровался за руку, обойдя весь стол, и потом сел на предложенное ему место в середине стола.
Обед прошел, как принято писать в газетах, в теплой дружественной обстановке. Профессор красочно рассказал, как он видел ловлю рыбы на Амуре, оценил вкус «икры-пятиминутки» как великолепный. После этих его слов главный врач достал из своего портфеля две пол-литровых банки красной икры и вручил их московским гостям. «На память от дальневосточников», - сказал он. Москвичи расплылись в улыбках. Такого подарка они не ожидали. Весь у них еще было немного икры, которую приготовили на их глазах в Комсомольске, и она осталась после ужина на катере. Потом было много тостов за здоровье всех присутствующих, за любимую специальность «дерматологию». Расставались чуть ли не со слезами на глазах. Главный врач вместе со мной проводил гостей на регистрацию, потом мы за разговорами дождались объявления посадки и проводили москвичей в накопитель. Все были очень довольны проведенным на дальневосточной земле временем. Гости приемом, а хозяева тем, что сумели организовать такой прием для очень хороших людей».
Вот такой рассказ я услышал от своего знакомого. На мой вопрос, почему при такой строгости режима при прилете самолета премьер-министра дерматологов не попросили из здания международного сектора аэропорта, он предположил, что авторитет представителей этой специальности настолько высок, что руководители силовых структур края не могли не пойти навстречу просьбе главного врач краевого кожно-венерологического диспансера.