Как- то на экзамене в институте мы сдавали «Историю КПСС». Принимал экзамен авторитетнейший и уважаемый нами заведующий кафедрой Батраченко Степан Иосифович . Отвечать по билету пошел мой друг Крылов Владимир. В аудитории стояла таинственная тишина. Вызвано это было тем, что профессор был слепым, но ассистент, который сидел в аудитории, конечно, не давал никому «содрать», да и самим было стыдно это делать. И вдруг во время ответа Владимира Степан Иосифович ударяет по столу рукой и громко произносит: «Не было этого, не было!». В аудитории наступила протяжная тишина. Крылов понял, что отвечает не верно. Все растерялись, но через некоторое время профессор сказал: «Продолжайте».
Эта быль из студенческой жизни запомнилась мне надолго. Вот и сейчас, слушая и читая вновь испеченных историков, молодежь, которая смотрит и изучает историю по «новым учебникам», хочется не громко сказать, а крикнуть: «Не было этого, не было!»
В жизни мне посчастливилось встречаться со многими интересными людьми, которые рассказывали о своей жизни, своих переживаниях и событиях начала XX века.
Это и участники революционных событий, Гражданской 1918 - 1922 г., Великой Отечественной войны 1941 - 1945 годов. Перебирая свои архивы, невольно при касаешься к истории человеческих судеб, памяти о событиях минувших лет, каждый раз по - новому переживаешь всё это вместе с их участниками.
Год 1983. К 70 - летию Великой Октябрьской революции и съезда ВЛКСМ готовил к изданию свою книгу «Боевые помощники партии» об истории комсомольской организации Богучарского района. Поискового опыта было маловато. Так случилось, что в этот период, как молодому коммунисту, мне пришлось учиться в Университете Марксизма - Ленинизма в г. Воронеже. В свободное время посещал Воронежский государственный архив, но материала о комсомоле было недостаточно. Надо было идти в Партийный архив воронежского обкома КПСС, но допуск туда был ограничен. Поэтому в Богучарском райкоме ВЛКСМ мне выдали справку, что я 2 - й секретарь райкома комсомола, и допуск в архив был обеспечен. Там мне посчастливилось познакомиться с Л.Г. Выставкиной и Г.И. Васильевой, с которыми мы вскорее перешли на доверительные отношения, что обеспечило допуск ко многим закрытым фондам.
19 мая 1922 года 2 - я Всероссийская конференция комсомола приняла решение о повсеместном создании пионерских отрядов. Сначала пионерская организация носила имя Спартака, а после смерти Ленина стала носить его имя. В одном из фондов мне удалось установить, что 1 мая 1924 года на городской Никольской (тюремной) площади прозвучали слова торжественного обещания: «Честное слово, обещаю, что буду верен рабочему классу, буду ежедневно помогать своим трудом собратьям. Знаю законы пионеров - буду им повиноваться» . Там же в архивах узнал, что первыми пионерами стали: «Галина Янова, впоследствии работник Воронежского обкома КПСС, Иван Бондарев, ставший редактором Миллеровской газеты, Иван Герасимов, известный летчик - испытатель, Мария Дорожкина, Семен Шарковский, Александр Варман, Митрофан и Антонина Коноваловы. Работала с пионерами Анна Золотарева, которая долгое время работы председателем уездного, а затем районного Совета коммунистических организаций . Вожатыми были Петр Гайдин, Клавдия Ростовцева, Мария Ковалева, Наталья Плотникова, Любовь Фомина» .
Вместе с пионерами Полтавской восьмилетней школы мы написали множество писем в рамках экспедиции «Моя Родина - СССР» и подготовки к Всесоюзному сбору «Верность красному галстуку». И вскоре получили ответы. Воронежский областной комитет КПСС сообщил адрес Яновой Галины Тихоновны, проживающей в г. Воронеже. Редакция газеты «Ленинский путь» прислала адрес Бондарева Ивана Степановича, Шарковского Семена вообще нашли в с. Дьяченково Богучарского района. Каково же было наше удивление, когда мы узнали, что Бондарев И.С. живет в г. Богучаре на ул. Мира 123!
К сожалению, в 1994 году, благодаря министру образования Эдуарду Дмитриевичу Днепрову, воспитательная функция была изъята из школ и вузов. А до этого в школе частыми гостями были участники гражданской войны, ветераны труда, первые пионеры и комсомольцы, которые не только воспитывали патриотизм, но и как живые свидетели истории возвращали молодое поколение к истокам своего родного края.
В школе побывали многие богучарцы, творившие историю своего края.
На одну из таких встреч пионеры отряда имени Зои Космодемьянской пригласили седовласого мужчину, бывшего редактора газеты «Коллективист» Ивана Степановича Бондарева. История его жизни запомнилась всем и надолго. Человек - подвиг, человек - легенда. Рассказ его был прост и доступен школьникам. Ребята приняли Ивана Бондарева в «Почетные пионеры» школьной пионерской дружины, он прослезился и долго еще рассказывал свою биографию. Мне удалось записать за ним всего несколько страниц, но только сейчас начинаю понимать, насколько они важны для будущего поколения. Поэтому попытаюсь воспроизвести их с отдельными пояснениями.
Было это? Было!
В июне 1918 года в здании Богучарской мужской гимназии собралась молодежь, проводилось организационное заседание «Союза учащейся молодежи». Первыми в «Союз» записались Григорий Шапарь, Николай Данцев, Дмитрий Данцев, Тихон Моренко, Михаил Огнев и Анна Антонова, чуть позже Марк Лежнев, Михаил Алексеев и Виктор Климов. Председателем был выбран Николай Данцев .
Это была первая молодежная организация в г. Богучаре. Работа «Союза» только началась, но уже в начале августа 1918 года к городу подошли части Донской армии генерала Краснова.
Об этом времени так вспоминал Иван Бондарев: «Моего отца Степана Матвеевича, его брата Андрея и еще двух человек послали организовать молотьбу в с. Монастырщина. Один монастырщинский монах с братом Андреем поехал к казакам, старшим по обмолоту и отправке хлеба в Москву.
В это время в ст. Казанка уже были «белые», которые жестоко с ними расправились. Монаха изрубили на несколько частей, дядьк Андрей, который был медиком, тоже погиб. 9 августа 1918 года, когда со стороны большого моста там, где стоял трактир, казаки въезжали в город Богучар, у одного из них на лошади я увидел отцово одеяло. Позвал мать, она тоже его опознала. Рано утром мы отправились в с. Монастырщина, где узнали, что моего отца казаки тоже зарубили» .
В это же день Иван Бондарев с матерью вернулись в город. Картина была ужасной. На городской площади казаки «пороли» шомполами сочувствующих Советской власти. Возле пожарной каланчи расстреляли 28 красноармейцев. Многих отправили в Богучарскую тюрьму, оттуда группами выводили в яр и расстреливали. По всей Дворянской улице на всех столбах висели люди. Среди повешенных были и двое братьев Данцевых: Дмитрий и Николай. Кругом были крики, вопли и слезы. Уже после освобождения улицу Дворянскую переименовали в улицу Данцева.
Было это в июне 1919 года. В небольшой уездный городок по реке Богучарке подошла санитарная плавучая база, а с ней на стареньком пароходе «Ориноко» прибыл врач, артист Арсений Григорьевич Ридаль (Левин) , он не только лечил раненых, но и создал в городе театр. Арсению понравился шустрый богучарский мальчишка и он пригласил его в театр.
В Богучаре только начиналась новая жизнь, но летнее наступление белых в 1919 году заставило эвакуировать театр. Вскоре мать заболела тифом, и Иван Бондарев остался один. Так начиналась сиротская жизнь. Почти два года скитался по родственникам и только в 1921 году забрали его в детский дом.
«Детский приемник находился напротив зубопротезного кабинета в доме Устименко на улице 1- мая (угловой). Оттуда распределяли по детским домам. Утром всех подняли (спали мы на соломе), покормили супом, в котором было штук десять чечевиц и хлебом напополам с соломой. Во дворе была страшная картина, на быках приехал мужик, который брал за руку и за ногу мертвых детей и кидал их в арбу . Уже через день нас перевели в детдом, это где-то во второй Бунинский дом, рядом с новой почтой, напротив тюрьмы. В Богучаре к 1921 году было восемь детских домов».
В детских домах Богучара было много беспризорников и сирот, сюда помещали и детей, чьи родители находились в тюрьме. Одна из воспитанниц детского дома, из семьи осужденных, голландка Виссинг Нина Матвеевна вспоминала: «Мои родители Шумахер Эвердина Вейцевна и Виссинг Матвей Генрихович были осуждены. Мы попали в детдом в городе Богучаре, через какой - то детприемник. Я помню большое количество детей в странном помещении: сыро, серо, нет окон, сводчатый потолок. Сколько мы там были, я не помню. Много позже я узнала от отца, что это был Даниловский детприемник. Детдом наш находился рядом то - ли с тюрьмой, то - ли с сумасшедшим домом и разделялся высоким деревянным забором со щелями. Мы любили наблюдать за странными людьми за забором, хотя нам это не разрешали. Летом нас вывозили за город на берег реки, где стояли два больших плетеных сарая с воротами вместо дверей. Крыша текла, потолков не было. С конька плетеной крыши свисали голые лампочки. В таком сарае помещалось очень много детских кроватей. Кормили нас на улице под навесом. В этом лагере мы впервые увидели своего отца и не узнали его, убежали в «спальню» и спрятались под кроватью в самом дальнем углу. Отец приезжал к нам несколько дней подряд, брал нас на целый день для того, чтобы мы привыкли к нему. Оказалось, что за время пребывания в детдоме я совершенно забыла голландский язык, на котором говорила совершенно свободно и была даже переводчиком у своих родителей».
Летом 1922 года в городе появилась своя футбольная команда, ее возглавил Прокопенко Александр, который по совместительству был председателем спорткомитета. Вместе с Подтыкайло Володей он встретились с Михаилом Шолоховым и договорились о футбольной встрече. В Вешенской в футбол еще не играли. Договорились встретиться на футбольном поле в с. Петропавловка. В команду от Богучара входили Иван Левченко, Александр Гусев, братья Григорий и Иван Мокровы, Подтыкайло Володя, Прокопенко Александр и др. В пробном матче богучарцы разгромили команду из Вешек. Вскоре богучарские футболисты заняли лидирующее место в Воронежской губернии.
Уже в 1923 году в Богучарском уезде стали организовываться пионерские отряды. В основном они формировались в детских домах. Всей жизнью каждого детдома руководил «Форпост». В него входили от 5 до 10 человек. Комиссии - санитарная, хозяйственная, культурно – массовая - контролировали звенья. К примеру, в детдоме «Школа коммуны» на ул. Белогубова было 10 звеньев. В каждое звено входило по 10 человек. Руководство пионерами осуществлялось не только «Форпостом», но и УКОмом (Уездный комитет комсомола). Ребята сажали огород, ухаживали за садом, рубили дрова, читали книги, играли в игры, сами поддерживали порядок в детдоме: заправляли койки, мыли полы и окна. «В летнее время, - как вспоминал Иван Бондарев, - мы ухаживали за огородничеством, которое было расположено за маленьким мостиком, где раньше проходили ярмарки. Зимой в здании «Красной школы» мы учились в профтехшколе. Однажды в детдом приехал заведующий ОНО Иван Дмитриевич Сероклин, личность известная, мы знали, что он был Героем труда, окончил Воронежскую учительскую семинарию и знал шесть языков. Он отбирал наиболее смышленых в профтехшколу. Попал туда и я» .
Как рассказывал Иван Бондарев, сначала в школе было холодно и тесно, заведующий постоянно был пьян. Он даже написал такой скетч для «Синей блузы» (живой журнал), которая выступала в здании райисполкома.
Года три назад, лет пятнадцати
Я в профшколу решил поступить,
Чтобы звание себе мастера,
Поучась, потрудясь, получить.
Наш завшколой был горький пьяница
День и ночь он все водку глушил,
А про школу труда родную,
Он, наверно, давно позабыл.
Страшно вспомнить мне годы первые,
Нас застой мастерских волновал:
Нефти не было, леса не было,
И рубанок к рукам примерзал.
«Потом приехала проверка. У завшколой нашли самогонный аппарат и его сняли. Новым завшколой стал Григорий Григорьевич Мануковский. Инженер по образованию, он набрал новых учителей: слесарей, кузнецов, токарей. Сам отливал значок профтехшколы, который носили его воспитанники.
Сразу после приема в пионеры к нам в профтехшколу пришел Олег Иорданов . Звали его «Леська Паше». Высокий, черноволосый, говорил заражающее, владел голосом. Он сагитировал нас выступить в «Синей блузе». Синеблузники выступали «живой газетой» в здании районного исполкома, где критиковали бытовые, политические и международные события.
Мы ходили с концертами в Дьяченково, Купянку, Лофицкое, Полтавку, Филоново. В здании райисполкома была устроена сцена. На ней, на сцене, на бумаге были нарисованы выдающиеся революционеры нашей страны: Ленин, Красин, Троцкий, Сталин и т.д. Нарисовал их богучарский художник Долголев. Скетчи о пьяницах и тунеядцах мы писали сами. Без гримировки в синих рубашках и черных брюках выступали на сцене:
Мы синеблузники, мы профсоюзники,
Мы знаем все и обо всем.
И вдоль по миру свою сатиру,
Как факел огненный, несем.
Такими страстными словами начиналась песня, которая была своеобразным гимном синеблузников.
Тогда мною были написаны первые стихи, которые ребята пели на мотив «кирпичиков». Руководил синеблузниками Федор Жигайло. Прозвищем Жигайло называли рабочего - углежога или человека, запачканного сажей или углем. Он писал стихи и скетчи , был редактором стенной газеты, которая выпускалась в помещении районного исполкома. Ниже газеты он всегда подписывал: «Извините, что написал мало, Федор Жигайло».
Однажды во время комсомольского собрания, когда докладывал секретарь УКОМмола Синельников, я толкнул под бок сидевшего впереди меня Андрея Самогонова. Секретарь заметил и говорит:
-Ты, губастый шалаган, сколько тебе лет?
-Четырнадцать.
-А к пионерам хочешь?
-А что там делать?
-Будешь играть с ними в «Трапы и команчи», ходить в походы.
И направил меня в помощь Расторгуевой Клавдии. Она поставила меня председателем совета отряда. С пионерами мы собирали бумагу, тряпье, на лето выезжали в лагерь, расположенный в районе села Писаревка. В лагере делали сами шалаши, помогали на огородничестве. В саду собирали яблоки.
Однажды пошли в поход, смотрим - женщина и девочка ходят по пашне и собирают корешки от подсолнечника. Мы спросили: «А зачем?», женщина ответила: «Печку зимой топить» . Наша вожатая Клавдия Расторгуева стояла вдали и смотрела, что мы будем делать. Я сказал ребятам: «Надо помочь!» И мы с ребятами пошли собирать корешки. За полчаса мы засыпали женщине весь двор корешками. Когда закончили, женщина поблагодарила нас, а потом села и заплакала. Мы спросили: «Почему?» Она ответила: «Да мне теперь хватит их на два года». Вожатая нам сказала: «Так поступают настоящие пионеры!»
С особой теплотой Иван Степанович Бондарев рассказывал пионерам из Полтавской школы о своих учителях, которые всегда помогали в трудные минуты жизни. Среди них Роман Ильич Лобасов, который преподавал физику, технику дерева и черчение. Личность знаменитая и любимая учениками. После окончания кадетского корпуса воевал в Первую мировую, отлично танцевал, катался на коньках и ежедневно занимался гимнастикой. Вот что рассказывал Иван Бондарев: «К ученикам он всегда обращался по имени - отчеству. Если ты не выучил урок, он никогда не ставил двойку. Один раз я ему не ответил и иду домой, он догоняет:
- Иван Степанович, Вы не читали?
- Да, не читал. Завтра отвечу, - ответил я.
И на второй день его встречаю.
- Иван Степанович, Вас можно на минутку? Давайте я Вас провожу.
И всю дорогу спрашивал по физике.
И хотя мать выздоровела и пошла работать, жили мы бедно. Часто я приходил в школу голодным, на уроке в животе «бурчало» и Роман Ильич услышал. На другой день после урока он вызвал меня и передал мне сверток, сказав, что от жены. Там был хлеб и сало. Мы подружились. На базаре он купил мне выжигательный аппарат с платиновыми иголками (они были дороже золота). Мы открыли новый кружок. Помню, что выжигал узоры на материале для девчат» .
Вскоре Иван Бондарев вступил в комсомол. После окончания профшколы. Уком партии направил его на работу в госторг, где заготавливали пушнину, утильсырье, лекарственное сырье. В январе 1935 года Уком партии направил его работать в редакцию газеты «Коллективист», которая в то время располагалась в здании Нарсуда, возле нынешнего магазина «Эльдорадо», что напротив районной библиотеки. Там он проработал до 1939 года, пока не забрали в армию.
В редакции Иван Степанович Бондарев познакомился с Огневым Михаилом Кузьмичем, который был литературным секретарем, окончил Воронежский государственный университет. «Был безукоризненно грамотным, - говорил о нем Иван Бондарев, - до этого он работал учителем русского языка и литературы в Богучарской школе и педучилище. Когда я написал одну серьезную статью, Огнев М.К., прочитав ее, выправил и стал ругаться, сказав: «Ну, москаль, напысав!».
Дело в том, что газета «Коллективист» еще издавалась на украинском языке» .
С 1935 года по 1939 год он работал заместителем главного редактора. С 1941 года по 1942 год был народным судьей. Рассказал Иван Степанович ребятам, как началась для него война: сначала с белофиннами, когда приходилось зимой сидеть по пояс в ледяной воде, а затем он прошёл с боями Польшу, Чехословакию, Румынию, Венгрию, Германию и Австрию.
На фронте в составе 285 стрелковой дивизии 21 Армии капитан Бондарев И.С. был заместителем главного редактора фронтовой газеты «Вперед за Родину». В боях на Прибалтийском фронте был тяжело ранен, но вернулся в строй. 18 февраля 1943 года газета «Красная звезда» опубликовала Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении Бондарева Ивана Степановича орденом Красной Звезды (12.10.1944), уже в конце войны он получил и орден Отечественной войны II степени (06.06.1945). Были также медали «За Отвагу», «За победу над Германией». Долгое время после войны он работал редактором газеты «Ленинский путь» г. Миллерово Ростовской области, затем с 1954 по 1962 годы был ответственным редактором богучарских газет «Коллективист» и «Сельская Новь».
В 1983 году Почетным пионером стал еще один воспитанник детского дома «Школа коммуны» Семен Шарковский. Он рассказал ребятам о своих друзьях пионерах Евгении Бардине, Анатолии Сазонове, Александре Шарковском, Нине Ениной, Анне Божковой, Галине Каплиной и многих других. Именно тогда в 1923 – 1924 годах вместе с вожатыми они посадили тополиную рощу на правом берегу реки Богучарка. Очень интересно рассказал Семен Шарковский о своем участие в Великой Отечественной войне 1941 -1945 годов. Так случилось, что ему пришлось воевать и в Войске Польском, за что он был награжден польским Военным орденом «Виртути милитари» V класса - серебряным крестом. 16 апреля 1945 года гвардии лейтенант Шарковский Семен Иванович за участие в форсировании реки Нисса в Чехословакии награжден орденом Красной Звезды. В составе 37 Лужинского артполка 8 - й Дрезденской пехотной дивизии 1-й армии освобождал г. Брно. Свой боевой путь он прошел через всю Европу, а уже после победы над Германией воевал в Западной Украине с бендеровскими бандами .