Всё в этой комнате веяло холодом. Нельзя было дотронутся голой рукой до стен, пола, без опаски обжечься морозом. Прямо ледяной гроб, а не номер в гостинице.
Значит я опять в отеле «Иртыш» в славном городе Семипалатинске, что основали столетия назад русские казаки.
А сейчас это северный Казахстан, куда занесла меня очередная командировка.
Вот везет мне с ними, ничего не скажешь! Зимой в Сибирь, летом в Туркмению! Чтобы значится, не расслаблялся, и не посчитал работу за отпуск на природе.
Натянув на себя свитер и все другие теплые вещи, я провёл ночь в ледяном кошмаре, иногда впадая в жуткие сновидения, где меня разделывают на котлеты и кладут в холодильную камеру.
А утром меня отправили в местную командировку в отдалённый район Бершитас.
- Понимаешь, - сказал руководитель нашей бригады Прокуратуры Союза ССР, ехидно ухмыляясь - Бершитас это чисто казахский район, и тебе кроме обычной работы, нужно поездить по стойбищам и посмотреть, как живут чабаны, есть ли у них электричество, как с питанием. В общем, нужно оценить их быт … Потом доложишь и подготовишь справку.
- С питанием, полагаю, у них всё хорошо! Но где я время возьму на эти мероприятия!
- Ничего, поездишь вечерком после работы. Нужно уметь совмещать полезное с приятным.
До Бершитаса мы долетели всего за полтора часа на маленьком, раздолбленном самолётике, по - моему еще довоенного года выпуска, который всё время пытался пикировать.
А потом еще четыре часа мы ехали по пустынной снежной равнине, где по обочинам встречались брошенные грузовики и валялись трупы волков.
- Буран застиг, - ответил на мой немой вопрос водитель нашего вездехода, - вот и бросили машины, иначе погибли бы.
А от волков отстреливались, оголодали сволочи, и буран им нипочём.
Весь Бершитас был одноэтажным, с приземистыми длинными домами. Всё было уныло и бело.
Впрочем, номер мой выглядел шикарно, правда по нужде нужно было добираться по канату на улицу, где находились туалет и умывальники для нуждающихся граждан.
И утром, в метель, боясь сорваться с каната, я шел упрямо к туалету, ничего не видя перед собой и чувствуя себя абсолютно голым перед таким ветродуем в 35 градусный мороз.
Вот когда я понял, что цена моей искусственной шубейке - копейка!
И наконец, я начал ездить по стойбищам.
Ничего себе жили чабаны, нашим бы пастухам из российских селений так жить!
Сначала было интересно, когда разбирали барана по частям, и я как почетный гость передавал по подсказке, кому глаза, кому язык … Была строжайшая иерархия, и каждый должен был получить то, что ему положено. Ошибка не допускалась.
Затем пили водку и запивали её шампанским. Других спиртных напитков они не признавали.
И даже не знали, что в Европе это называется Северное сияние.
В общем, через непродолжительное время мне достаточно было выпить бокал шампанского и перед глазами сразу плыло это сияние.
Но самое главное наступало потом. Прокурор района вальяжно звал своего водителя, который, оказывается, закончил музыкальное училище, и он на домбре исполнял сладким голосом местные баллады.
И все присутствующие кивали головами в такт, и смеялись или огорчались до слез, словам этих баек.
А я сидел как болван, ничегошеньки не понимая. Правда вначале, мне переводили о том, как храбрый охотник убивает сайгака … и прочих ужасах, удачно преодолимых местным батыром.
А потом перестали, не видя на моём лице должного восхищения.
Длился этот музыкальный марафон часами.
Кончались наши возлияния всегда кониной. Либо - кызы (конской колбасой), либо кониной, приготовленной иным способом.
Отказ от употребления конины считался тяжким оскорблением хозяев. Поэтому скоро у меня держался постоянный и резкий привкус конины. Чтоб его!
И я взмолился, требуя прекратить эти вечеринки, иначе не выживу!!!
«Да что Вы, никак нельзя, на Вас же очередь! Все уважаемые люди Вас хотят в гости! Вы, то, уедете, а нам тут жить. Нас же со света сживут. Пощадите!»
Наконец, то я стоял в тёплом номере гостиницы «Иртыш», где можно было вояжировать в одних трусах.
Этот номер я с боем выбил у администрации отеля с поддержкой местных товарищей из правоохранительных органов.
Телевизора у меня не было и я включил радио. Оттуда донеслись звуки домбры и я сразу почувствовал на языке привкус конины.
Рефлекс что - ли сработал, ядрёна вошь!!!
Еще долго по приезде в Москву в моей голове звучала казахская домбра и почему - то вспоминались не посиделки с чабанами, а то, как я ранним утром вслепую в буран добирался по канату до умывальника или как мы обратно двое суток добирались до аэропорта с ночёвкой у одного знакомого чабана. Разумеется с домброй и кониной!