Здание аэропорта было уютным и тёплым по сравнению с дождливым и пасмурным пейзажем. Глядя в окно, мужчина преклонного возраста вздохнул, расправил плечи, и посмотрел на человека, стоявшего у стены. Молодой человек был одет в тёмно-серый с отблеском костюм, бледно-голубую рубашку, и коричневые классические мужские туфли. Галстук был в тон рубашке, а портфель, который он держал в руке, был в цвет башмакам. Молодой человек изучал снующих туда-сюда соседей по рейсу.
Аэропорт Вены готовился отправить очередной пассажирский рейс «Вена – Вашингтон». Самолёт был на месте, его экипаж готовился принять пассажиров на борт, а сотрудники досмотровой зоны добросовестно исполняли свои обязанности.
Мужчина в костюме взял портфель в другую руку и посмотрел на сидящего с газетой в руках мужчину средних лет латиноамериканских кровей. Сбоку от него шептались молодые люди, поглядывая на экран жидкокристаллического телевизора. На большом экране монитора ярко мелькали кадры видеоролика под названием «Last Exit To Brooklyn» дуэта «Modern Talking». Перед молодым человеком с портфелем в руках к рамке металлоискателя проследовал мужчина с презрительным выражением лица в компании девушки и ещё одного мужчины. Судя по телосложению и сосредоточенному выражению лица, второй мужчина был охранником, а девушка - помощницей или секретаршей. Задрав носы, и не обращая на остальных пассажиров внимания, они прошли через зал ожидания, и подошли к рамке металлоискателя. Посадка на рейс была объявлена, и молодой человек поспешил занять очередь. После окончания всех процедур регистрации и досмотра, он покидал зал ожидания, прокручивая в голове мотив «Last Exit To Brooklyn».
Сзади послышались недовольные возгласы немецко-говорящих пассажиров, которые устали ждать. Они жаждали высоты и скорости, в отличие от стоявшего сразу за ними пассажира с каменным лицом и безупречным спокойствием. Тучи сгущались над Веной, но за её пределами погодные условия были куда лучше. Все боялись, что дотошные австрийцы отменят рейс. Но этого не случилось. Приятный женский голос вновь оповестил о продолжении посадки на рейс «Вена-Вашингтон», прося опаздывающих поскорее завершить регистрацию.
В помещении показались двое мужчин в простой, но представительной одежде. Один держал в руках сумку, напоминающую портфель, другой – кожаную папку для бумаг. Они ни на минуту не переставали о чём-то спорить, постоянно одёргивая друг друга и не давая перейти на повышенный тон. Казалось, их спор вот-вот перейдёт в откровенную ругань. Оба были возбуждены какой-то проблемой с документами, от которых зависела судьба всей Европы. Они постоянно перебивали друг друга и спорили даже тогда, когда оказались у рамки металлоискателя, не реагируя на присутствие остальных пассажиров этого рейса. За проходящими мимо неё мужчинами взглядом проследила девушка, не то из Японии, не то из Кореи. Сотрудники аэропорта попросили спорщиков угомониться и пройти через рамку. Только тогда они отреагировали, будто удивившись тому, где они оказались.
Оказавшись в самолёте, мужчина в костюме прошёл по салону до своего места и расположился в кресле. Рядом никого не было. С другой стороны в кресло у иллюминатора сел англо-говорящий мужчина в компании широко и заискивающе улыбающейся девушки, подхалимски кивая и соглашаясь со всем, что скажет её босс, выражение лица у которого говорило о его явной недоразвитости. Ну, или о налёте лёгкого дебилизма. Двое других были более серьёзны, но чем-то походили на своих спутников, хотя и сохраняли сдержанность. Видимо, охрана.
- I’ll tell you what… – продолжал свой словесный понос босс этих двоих. – As a Congressman, I'm confident in your potential!
Тяжело вздохнув и, стараясь не слушать самодовольного болвана, парень перевёл взгляд на симпатичную девушку в обтягивающих штанах, севшую впереди него. Салон самолёта постепенно заполнялся пассажирами. Где-то позади бизнес класса самолёта мужчина с презрительным видом что-то требовательно просил. На него укоризненно посмотрела дама преклонного возраста, доставшая книгу из сумочки. Она была уже готова встать и как следует проучить зазнавшегося выскочку, но решила посмотреть, что предпримет стюардесса. Рядом с дамой сидел юноша с наушниками, который почти танцевал сидя, слушая музыку, сохранённую в телефоне. Он рисковал самым первым огрести от консервативно-воспитанной дамы. Когда все заняли свои места, самолёт тронулся с места, развернулся в нужную сторону, стал набирать скорость и пошёл на взлёт, набирая высоту в небе Австрии.
Стюардессы подавали прохладительные напитки и более крепкие напитки для тех, кто боялся летать. Ну, или просто предпочитал их вместо безалкогольных напитков. Часть пассажиров дремала, кто-то активно спорил с собеседником, кто-то слушал музыку, а кто-то изучал пейзаж в иллюминаторе.
- Анатолий Василич, не надо, а? Анатолий Васили-ич… - волновалась девушка.
- Да не тарахти ты… - прервал мужчина с презрительным видом свою коллегу. – Мада-ам! Э, как там у вас, бите ещё дриньк мне!!!
- Entschuldigen Sie, sind Sie sicher, dass… - неуверенно пыталась возразить стюардесса.
- Да не понимаю я не хрена по-вашему! Дриньк мне неси! Виски, Коньяк! Поняла!?
- Ich bitte Sie, sich zu beruhigen... – более настойчиво произнесла бортпроводница.
- Madchen, bitte vergib mir! – вмешалась спутница пьяного мужчины. - Kann man noch eine portion Whisky fur meinen Chef?
- Чё? – вертел головой краснолицый.
- Ja. Naturlich. – ответила бортпроводница и немедленно откланялась.
- Всё в порядке. Я извинилась и попросила ещё порцию виски для Вас. – Пояснила девушка своему начальнику. – Анатолий Васильевич, Вы бы не налегали сильно-то…
- Ой, я тебя умоляю. Кто мне тут что сделает? А? Давай-ка, Юль, выпьем ещё, пока летим.
Когда бортпроводница принесла широкий стакан с алкогольным напитком, краснолицый начальник неизвестно кого, где и какой организации выпил его содержимое залпом и кивнул стюардессе в знак благодарности. Девушка удалилась, а начальник всея и везде обратился к коллеге:
- Так, Юлия Олеговна, пошли-ка навестим наших братьев-пилотов.
- Кого??? – удивилась Юля.
- Братьев-пилотов! Ну, тех… которые там рулят в кабине. Хочу тоже подержаться за штурвал…
- АНАТОЛИЙ ВАСИЛИЧ!.. – спохватилась Юля, но было поздно. Изрядно набравшийся Анатолий Васильевич уже поднялся и зашагал в сторону кабины пилотов.
Дорогу ему преградила другая стюардесса, стоявшая у него на пути. Мужчина показал жестом посторониться и сказал:
- Так, отойди…
- Tut mir Leid! Aber Sie konnen da nicht rein. – возразила стюардесса.
- Как это нихьт? – не понимал краснолицый мужик. – Я – депутат! Народный избранник, так сказать! Уйди, говорю!
- Анатолий Васильевич. – раздался позади мужской голос. Охранник приближался со спины краснолицего мужика.
- А? Так, пусти меня в кабину, мне надо поговорить с капитаном! Да не трогай меня, я депутат!!! И лицо неприкосновенное!!! – уже орал на весь самолёт депутат.
Оттолкнув бортпроводницу в сторону, он открыл дверь в кабину пилотов и шагнул внутрь. Пилот в ужасе посмотрел на пьяного пассажира, который что-то сказал, подняв руку в приветственном жесте. Австриец не знал русского языка, поэтому и не понял следующей фразы, когда нежданный гость протянул руку вперёд. Ввалившаяся вслед за ним стюардесса с охранником потянули депутата назад, но к тому моменту пилот уже скривился в кресле, сопротивляясь действиям хулигана.
Самолёт чуть качнуло. Все трое повалились на колени, теперь находясь в дверном проёме. Один из лежащих наверху чемоданов в багажном отделении самолёта съехал по нижнему чемодану и упал. За ним упал ещё один. Послышался грохот, звон стекла, и странный щелчок. В упавшем чемодане депутата лежал одеколон, крепкий алкоголь, сигареты, бензиновая зажигалка и одежда. Разбившиеся бутылки с алкоголем оказались быстро подожжёнными открывшейся чиркнувшей об одежду зажигалкой, и огонь охватил пламенем близлежащий багаж.
Сработал сигнал возгорания. Стюардессы бежали к багажному отделению, когда дым уже начал заволакивать туалетную кабинку. По каким-то причинам огонь распространялся по обшивке вдоль крыла. Ничего не подозревающие пассажиры увидели неожиданно загоревшийся левый двигатель, турбина которого гулко хлопнула и прекратила набранное число вращений. В салоне началась паника. Кричали испуганные пассажиры. Кто-то пытался пристегнуться всем, что было, помимо ремней безопасности. Кто-то просил парашют, и открыть люк. Стюардессы пытались всех успокоить, а охранник – дотащить не стоящего на ногах пьяного депутата.
Она открыла глаза. Спину холодил ветер. Ряды сидений лежали на боку. Где-то далеко-далеко кто-то подвывал. Кто-то звал на помощь. А, нет. Это не сидения лежали на боку. Это она лежала на полу. И крики были совсем рядом. Просто у неё заложило уши от удара.
Медленно пошевелившись, она поняла, что не ранена, но выбраться не может. Её правое колено было зажато между покосившимися сидениями. Помотав головой, она старалась поскорее прогнать временную контузию. Рядом лежала женщина. Мёртвая. Чуть поодаль в проходе лежал парень в тёмно-сером костюме и коричневых туфлях с раздавленной головой.
От испуга она рванулась сильнее, но ловушка не отпускала. Колено слегка отдало болью. Позади кряхтели американцы, пытаясь выбраться из самолёта. Точнее, из его обломков. Самолёт разломило на две части и оторвало правое крыло. Левое крыло хранило взорвавшуюся ещё в полёте турбину. Самолёт лежал в загородном районе, окружённый плотной стеной леса. На первый взгляд всё выглядело именно так, вполне естественно. Не считая прорытой брюхом полосы при аварийной посадке.
- Oh shit... Gibt es uberlebende? – слышалось где-то за пределами лежащего на земле самолёта.
- Анатолий Василич? Серёж??? Где вы??? – звала своих коллег Юлия.
- Юля! – откликнулся Сергей. – Я здесь! Давай, я держу! – тащил за руки секретаршу охранник депутата. – Наступай сюда. Давай…
- Юльчик, давай, я тоже держу… - барахтался всё ещё пьяный депутат. – Ага, так. ДА УЙДИТЫ, ДУБИНА! ИЗ-ЗА ТЕБЯ ВСЁ… – отпихнул второго пилота депутат.
На поляне собирались выжившие пассажиры. Кряхтел и кашлял пенсионер, пытаясь что-то нащупать в кармане. Найдя, наконец, упаковку таблеток от сердца, он проглотил сразу две таблетки, и постарался выровнять дыхание. К нему подскочила стюардесса:
- Geht es Ihnen gut? Wie fuhlen Sie sich?
- Ja, danke. Wie, in Ordnung... – ответил мужчина, чуть улыбнувшись для убедительности.
Вместе со стюардессами метались члены экипажа, организовывая общий сбор выживших пассажиров в одном месте. Откуда-то сбоку показалась медленно шагающая молодая женщина. Она держалась за голову, на которой была большая шишка, а плечо было разодрано до крови. Штанина была разорвана почти полностью. Чуть позже она поймёт, что в последние секунды аварийной посадки при последнем ударе о дерево крылом противоположной стороны её выбросило из полуразвалившегося самолёта. Она шагнула ещё, и осела.
Пилот и инженер подхватили её под руки и аккуратно усадили на траву. Подошла испачканная пылью стюардесса с растрёпанной причёской:
- Wie kann ich Ihnen helfen? Zeigen Sie Ihren Kopf. Wie heisen Sie?
Женщина качала головой, не понимая, о чём спрашивает её стюардесса. Бортпроводник показала на себя:
- Julia.
Женщина улыбнулась и кивнула:
- Emmy. Emmy Stigwood. From London.
- Вот это охренительно… - сказал Сергей, глядя на женщину из Лондона.
- Да? Тебе понравилось? – с ехидством спросила Юлия.
- Я не об этом. Языковой барьер.
- Что? – переспросил депутат.
- Языковой барьер, – повторил охранник. – Мы же все из разных стран. Как мы будем понимать друг друга?
- Будем говорить по-английски.
- Да? Вы его знаете? – осведомился Сергей у депутата.
- Нет. Юлька знает. Так что, не пропадём!
- Ага. Скажите это австрийцам, вон тому индейцу, а эти я вообще не знаю откуда…
- Б***ь… - от души выругался «всегда трезвый народный избранник».
Она окончательно избавилась от контузии, начав снова слышать как прежде, и позвала на помощь. Через три секунды она позвала снова. Никто не отзывался. Американцы скрылись из виду, а в салоне оставались только мёртвые. И она. Девушка с деловым кейсом. Разочарованно всхлипнув, она попыталась освободиться снова, но ничего не получалось.
Неожиданно возникла фигура мужчины. Лицо, не выражающее эмоций и ровная осанка, были видны достаточно хорошо. Девушка попросила:
- Shite ku dasai! shi no ashi de yuki tsu ta to no aidani chairudoshito...
Мужчина, одетый в закрытые мужские ботинки, чёрные джинсы, майку и чёрную короткую куртку также спокойно посмотрел на девушку, чуть склонив голову вправо. Он не понимал, что она говорит. Он не знал японского языка. Девушка показала на зажатую между кресел ногу и сказала:
- Suke ka rima su!
Взяв лежащий на полу где-то с другой стороны салона обломок самолёта в виде металлической трубки длиной почти в метр, он вставил трубу между креслами, нажал на импровизированный рычаг, и сидения со скрежетом разошлись. Освобождённая нога шлёпнулась на ковролиновый пол. Колено было оцарапано до крови. Девушка издала что-то наподобие «оййй» и попыталась встать. Попытка оказалась неудачной. Ногу пронзило болью, и японка свалилась обратно на пол. Звякнула брошенная труба-рычаг. Девушка подняла робкий взгляд на незнакомца и протянула ему руку. Подхватив девушку на руки, словно та весит не больше упаковки чипсов, он пошёл к выходу.
Выбравшись на песок, он прошёл дальше от остатков самолёта. Девушка смотрела, как вокруг неё потерянно озираются люди. Грязные, в рваной одежде, раненые и испуганные. Они не знали, что им делать. Дойдя до травы, незнакомец посадил девушку на небольшую земляную насыпь, посмотрев ей в глаза. Она подняла взгляд на него. Его глаза ничего не выражали. Не страха, не волнения, не растерянности, не боли. В них также не было никакого намёка на попытки воспользоваться ситуацией в личных целях, как это делают не очень добросовестные мужские особи…
- Kansha desu, - сказала девушка вслед уходящему незнакомцу, но он ничего не ответил. И не обернулся.
Люди постепенно собирались в одну группу. Группу выживших людей, среди которых было чуть меньше половины пассажиров с экипажем. Поняв, что на борту были представители разных стран, пилот встал, поднял руку, призывая всех к тишине, и заговорил:
- All be alright. Don’t worry! – он показал на себя. – Leon. Leon Kronberg.
Его примеру последовали второй пилот и инженер. Второй пилот поднял руку вверх и представился:
- Daniel Becker!
Ко всем обратился инженер, представившись:
- Sebastian Tappert!
Стоя между ранеными и растерянными пассажирами стюардессы по очереди представились:
- Anna Rieger!
- Julia Langen!
- Katharina Wagner! – назвалась последней Катарина, передав эстафету одному из пассажиров.
Мужчина хмыкнул, привстал, и представился:
- Martin Loos, Tourist aus von Vienna.
- Gut! – поддержала Катарина.
Следующим был молодой мужчина в мятом и местами рваном костюме:
- Dave Rogers, from America. Guard Congressman.
Рядом с ним отозвался ещё один:
- Bob Johnson, from America, guard Congressman too.
- Angelina Price from America, Secretary Congressman.
- Robert Barnes, Congressman.
Кто-то надменно хмыкнул, но говорить дальше не стал. Двое молодожёнов представились:
- Peter Haas und Erika Haas aus von Vienna.
- Юлия Олеговна Баринова - секретарь депутата, я из России, – подхватила эстафету девушка.
- Анатолий Васильевич Свинорылов, депутат, – коротко, но гордо представился народный избранник.
- Сергей Владимирович Антонов, личный охранник депутата, - скромно, но твёрдо представился парень.
Потирая забинтованное колено, менеджер фирмы по производству наручных часов проговорила:
- Naoki Hirata, from Japan.
- Надо же… - удивился депутат. – Ты-то что здесь делаешь? – еле слышно рассуждая сам с собой, он обратился к японской девушке.
- Helga Geller und Werner Geller aus von Deutschland! – гордо заявили по-сталкерски одетые супруги.
- Emmy Stigwood, from London, - повторно представилась Эмми. - And I’m a scientist.
Настала очередь того, кто вытащил японку из ловушки и помог выбраться из самолёта. Он сидел чуть в стороне, поочерёдно обводя взглядом всех представлявшихся по имени людей, и запоминал их. Махнув всем приветственно рукой, он посмотрел на другого мужчину средних лет. Поняв, что большего они не дождутся, оставшиеся пассажиры посмотрели на того, кто тёр ушибленные рёбра.
- Marek Ale;, from Prague. – представился дизайнер офисных помещений с явным чешским акцентом.
- Carlos Cortazar! Mexico! – представился торговый представитель из Мексики.
- Вот и все выжившие… - проговорил Сергей.
- Да уж… - кисло подметил депутат. – А этот молчун откуда? Кто-нибудь знает, откуда он? – поинтересовался Свинорылов.
- Who is he? Does anyone know? – перевела Баринова вопрос депутата, – No?
- No… - покачала головой Эмми.
- Nein. – ответил пенсионер-турист из Вены.
- Is there anybody out there else? – обратилась Юлия к молчаливо представившемуся пассажиру, указывая на обломки салона самолёта. Мужчина отрицательно покачал головой.
- Он сидел позади нас, – заговорил снова Антонов. – Юль, у тебя какое место было?
- Двадцатое.
- У меня двадцать второе. Анатолий Васильевич сидел на двадцать первом, значит,– задумался Сергей, - он был на двадцать восьмом месте.
- И что? Что нам это даёт? – безучастно проговорила Баринова.
- Ничего, – ответил Свинорылов за Антонова, – будем звать его «Пассажир 28».
После того, как всеобщее знакомство было окончено, тыкая пальцами и размахивая руками, Барнс объяснил всем, что надо собираться и идти назад, через посадки, к городу. Все уцелевшие мобильные телефоны не могли поймать сигнал сети, поэтому вызвать службы спасения сюда и ждать их на месте аварии, было не подходящим вариантом. По предварительным подсчётам времени и курса полёта, экипаж предположил, что они сейчас находятся в глубинке Франции. Судя по наличию небольшого количества песка, ближе к прибрежной зоне. А значит, можно добраться до населённого пункта.
Но Кронберг опроверг предположения Барнса, сказав, что незадолго до крушения они достигли Атлантики. А значит, совершили посадку на одном из островов. Судя по тому, что островов в Атлантическом океане не так уж много, особенно, если лететь из Европы в Америку, то, скорее всего они недалеко от французского побережья. Поэтому, необходимо скорректировать план путешествия в сторону материка. Но никто не упомянул об отклонении от курса при аварийных событиях. Поэтому, на каком именно они острове – пока что оставалось загадкой.
Прежде чем отправиться в путь, немцы предложили взять с собой всё более-менее сохранившееся и полезное. Предложение было встречено общим одобрением и все занялись сбором полезных вещей: пластиковых бутылок с водой, упаковки с едой, которых осталось крайне мало и подходящей одежды из уцелевшего и не сгоревшего багажа. Все занимались сборами перед пешим путешествием, кроме одного человека. Пассажир 28 обследовал каждую сторону самолёта, багажное отделение, обломки самолёта, но не взял не единого предмета. Он словно искал что-то другое. И люди это заметили.
Наблюдающий за ним Сергей силился понять, что ищет молчаливый пассажир. Депутат тоже это заметил:
- Что он делает? Телефон потерял?
- Вряд ли…
- Тогда что? – непонятливо бормотал Свинорылов. Поняв, что сами они не разберутся, он посмотрел на Баринову.
- What is he doing? – спросила Юлия у Эмми.
- I don’t know, sweetheart… - развела руками Эмми Стигвуд. – Ask him yourself.
- Что она сказала? – переспросил Свинорылов.
- Сказала, что не знает. И порекомендовала спросить у него самим.
- Ну, пошли, спросим.
- Нет уж, Анатолий Василич, Вы уже находились за сегодня… Я пойду одна и всё узнаю.
- Подумаешь… - передразнил Юлию пузатый избранник.
Пройдясь немного в сторону, она оглядела остальных. Все собирали воду, остатки еды и медикаментов. Как бы невзначай оказавшись рядом с молчуном, Юлия спросила:
- What are you looking for?
Глянув на девушку, мужчина продолжил разглядывать сектор поиска. Не глядя на собеседницу, он показал рукой на то, что раньше было багажным отделением самолёта. Юля кивнула:
- А-а, ты ищешь свой багаж… Помочь? Need help?
Пассажир 28 отрицательно покачал головой и шагнул вперёд. Покидая место беседы, Юля пожелала «good luck» и стала возвращаться к своим коллегам. Подойдя ближе, она рассказала:
- В общем, он ищет свой багаж. Зачем – не знаю. От помощи отказался. Ну, и разговор сошёл на «нет».
- Вот как. А что там у него, интересно… - почесал голову Свинорылов. – Может чемодан с баблом? Или акции холдинга какого-нибудь?
- Найдёт – узнаем… - резюмировал Антонов.
Наскоро перекусив остатками еды, пассажиры злосчастного рейса собрались в путь. Сложив всё в сумки и рюкзаки, они оглянулись ещё раз. Никого из пострадавших больше не было. Все остальные пассажиры были мертвы. Скорбно вздохнув, пилот указал рукой направление, в котором им надо двигаться. Забрав карту из кабины, инженер жестом позвал молчаливого пассажира, окликнув его:
- Come!
Пассажир 28 не обернулся. Откуда-то из кустов почти у носовой части самолёта он что-то тащил по земле. Даниэль шагнул к нему ближе и увидел небольшой чемодан чёрного цвета. Разорвав упаковочную ленту, мужчина присел рядом со своим багажом. Даниэль стоял сбоку, наблюдая за действиями пассажира.
Открыв чемодан, немногословный мужчина убрал подобие мешковины, за которой скрывалось несколько предметов. Через другое плечо уже заглядывал Антонов. Тянули шеи любопытные американцы. Остальные вели себя более сдержанно. Вернер неуверенно проговорил:
- Was ist das?
Длинную и плоскую штуку немногословный мужчина приладил на пояс справа, прикрепив к джинсам и надев на ремень. Плоской штукой оказалась кобура с рукоятью, в которой скрывалось широкое лезвие ножа внушительных размеров с острыми зазубринами на противоположной стороне лезвия.
Следующим предметом он извлёк свёрток, которым оказался ещё один ремень с двумя подсумками. Приложив и застегнув пряжку ремня так, чтобы подсумки оказались по бокам, он потянулся за блестящим свёртком. Развернув фольгу, мужчина извлёк какой-то небольшой механизм с пружиной и изогнутую ручку с крючком. Как-то соединив их, он достал из блестящего свёртка две симметричные трубки, скреплённые между собой какой-то штукой с фиксатором. К ним он приладил изогнутую ручку с металлическим крючком и механизмом. Нажав посильнее на ручку, фиксатор звучно щёлкнул, и два элемента соединились. Следующим предметом было что-то наподобие толстых, но коротких маркеров красного цвета с железными шляпками. Поочерёдно поместив их по одной в каждую горизонтально симметричную трубку, он резко дёрнул рукой, и трубки защёлкнулись, соединяясь с механизмом с пружиной. Выпрямившись в полный рост, он согнул правую руку в локте, задрав трубки вверх на уровне своей головы.
- Это же… - восхитился Сергей.
- Не хрена себе! – снова выругался депутат.
- Он собрал пистолет! Точнее, аналог двуствольного дробовика! – закончил мысль Антонов.
- It’s a gun. Weapon! – пояснила всем Баринова. По воздуху прокатились возгласы удивления. Все поняли, что толстые штуки, похожие на короткие маркеры были патронами с дробью.
Как и все, слыша разговор про место их нахождения в данный момент, молчащий пассажир понял, что ситуация неоднозначна. Более того, перед аварийной посадкой он мельком видел синеву воды, хотя и не знал, что это за вода – море, океан или просто большое озеро. Осознавая всю опасность ситуации, он стал искать свой багаж, чтобы встретить опасность не с пустыми руками. Он всегда возил с собой походный набор, включающий в себя не только ножи и оружие, но и сильнодействующие обезболивающие препараты, противовоспалительные и антисептические средства, а также небольшой запас сублимированных пищевых брикетов, не считая долго горящих охотничьих спичек, зажигалки, и mini-tool, в состав которого входили необходимые виды инструментов. Жизнь научила его быть готовым к подобному.
Видя такой боезапас, выжившие пассажиры были ошеломлены. Казалось, что этот человек ничего больше с собой не взял, кроме этого снаряжения. Оценили и практичность его походной одежды. Штаны и майка по размеру были в самую пору и сшиты были из плотного практичного материала. Куртка не была кожаной, не содержала модных прибамбасов, и украшений и была полувоенного покроя. И только закрытые башмаки немного выдавались из общей картины, являясь тяжёлой обувью на толстой подошве. Хотя, в сложившихся условиях, это было как нельзя кстати. Такая одежда и обувь защищали от кусачих и жалящих паразитов, днём не давали обгореть на солнце, ночью – не замёрзнуть.
Теперь даже опытному экипажу самолёта нечего было противопоставить вооружённому и подготовленному мужчине. Вопреки всеобщим ожиданиям он не стал перехватывать позицию лидера группы, но люди понимали, что все выберут главным его, если он снова проявит себя. А в том, что это случится, никто, похоже, теперь не сомневался.
Поняв, что конфликта на этой почве не произойдёт, Кронберг облегчённо вздохнул и повернулся в нужную сторону. Пассажир 28 шагнул вперёд, идя в том же направлении, и люди вялой вереницей потянулись вслед экипажу бывшего самолёта. Проходя через лес, он отделился от основной группы людей и шёл на некотором расстоянии сбоку, всё время осматривая мелкие насаждения.
Преодолев плотный, но не долгий лесной массив, выжившие пассажиры выходят к лесной опушке. Перед ними открывается красивый, завораживающий, но пугающий до потери дара речи пейзаж. Потерявшиеся видят, что вместо отдалённого района европейского континента, где по их предположениям они оказались, их окружает бесконечная водная гладь. Повсюду океан.
- Guys… We’re in total ass… - произнёс Барнс.
- Что он сказал? – спросил Свинорылов у Бариновой.
- Мы в полной жопе. Это если дословно, – пояснила Юлия.
- Oh, Schei;e! – раздалось где-то рядом.
- It's your fault... – произнесла Анжелина Прайс. - IT'S ALL YOUR FAULT, YOU BASTARD!
- Calm down, please! Please! – пытался сдержать её Роджерс.
- Чего она хочет от меня? – не понимал депутат.
- Она винит во всём Вас, – объяснила Юля. – И ещё она сказала, что Вы – сволочь.
- Полегче, курица бройлерная, - вступился за своих земляков Сергей, шагнув к орущей американке.
- Get back! Or… - злобно рявкнул Джонсон.
- Или что? – передразнил Антонов. – Ты думаешь, я вас боюсь?
- Серёж! – испуганно крикнула Баринова.
Кулак Джонсона метнулся вперёд. Антонов перехватил руку американца и прямым ударом ноги в живот заставил охранника конгрессмена согнуться пополам. Роджерс повалил Антонова на землю, Кортазар с размаху отвесил конгрессмену увесистый удар в голову, отчего тот свалился в траву, Баринова визжала «ПОМОГИТЕ», Свинорылов навалился на Роджерса, Геллер двумя ударами отправил в нокаут встающего Джонсона, стюардессы наперебой кричали «STOP! STOP!», а Тапперт, Беккер и Кронберг тщетно пытались остановить кулачное месиво.
Не выдержав такой картины, Эмми Стигвуд повернулась к молчащему пассажиру и позвала его:
- Sir, please! Stop it!
Пассажир 28 посмотрел на свалку дерущихся и матерящихся мужиков, оглядел визжащих девушек, и посмотрел на Эмми. Он не собирался геройски получать пилюлей, разнимая справедливо начавшиеся разборки и потом залечивать полученные в ходе миротворческой миссии синяки и ушибы, поэтому, он просто достал из-за ремня, держащего подсумки, оружие, и дал одиночный залп вверх. Грохнул тяжёлый выстрел. Кто-то взвизгнул ещё сильнее. Все замерли.
Он мотнул головой в сторону леса и медленно двинулся в указанном направлении. Вслед ему ошарашено смотрели Марек Алеш, стоявший рядом с кучей перемазанных в песке «гладиаторов» и ёжившаяся где-то на отшибе Наоки Хирата, которая не стала дожидаться остальных пассажиров, пока они сообразят, что к чему и поспешила за мужчиной, прихрамывая на забинтованную ногу.
Оттолкнув от себя американского охранника, Свинорылов огрызнулся:
- Гавно американское…
- Pig! – огрызнулся в ответ американец.
- Stop! – жестикулировала Джулия Ланген.
- Ещё поговорим, петух бройлерный, - резюмировал народный избранник.
Его тираду прервал удар в почку. Антонов скоординированным ударом заставил депутата согнуться и осесть на песок.
- Ты чё творишь, сука… - выдавил из себя Свинорылов.
- Это за то, что по Вашей милости мы оказались здесь. А у меня жена и шестилетняя дочь, – объяснил Сергей. – Ещё раз подставите нас, Анатолий Василич – разобью рожу.
Баринова молчала. Свинорылов выдавил:
- Да я тебя… ТЫ УВОЛЕН.
- Да пошёл ты… - Сергей плюнул, развернулся, и пошёл, догоняя немногословного пассажира рейса «Вена-Вашингтон». Карлос Кортазар не сводил взгляда с Барнса. Было такое чувство, что Карлос вот-вот достанет мачете и намотает кишки американского деятеля ему же на шею.
Вечер был достаточно тихим. Все расположились на ночлег у кромки леса, поэтому ветер не продувал уставших и полуголодных людей со всех сторон. Общими усилиями, насобирав хвороста и сухих веток для костра, потерпевшие крушение сложили костёр. Зажигалка оказалась с собой у курящего мексиканца.
Побитый конгрессмен тёр ушибленную ключицу и периодически проверял распухшую шишку на голове. Выждав, когда все соберутся вокруг костра, он спросил:
- Ok, what we’re shall be eat? Food! Dinner! – пытался объяснить проблему американец, показывая на рот.
- Was ist er wollen? – Спросила Хельга Геллер.
- Еда. – Баринова снова работала переводчиком. – Он спрашивает, что мы будем есть.
Молчащий мужчина посмотрел на конгрессмена, и их взгляды встретились. Безмятежно глядя, Пассажир 28 жестом ткнул ножом, которым он что-то затачивал на конгрессмена Барнса. Роберт раскрыл рот, пытаясь что-то возразить, но слова не складывались в его голове. Где-то сбоку адски издевательским смехом разразился Кортазар. Остальные оценили юмор мужчины тоже, но сдержались от столь заразительного смеха, хотя и были согласны, что давно пора было охладить пыл самонадеянных янки.
На ужин Мартину Лоосу, Эмми Стигвуд и Наоки Хирата удалось поймать несколько крупных рыбин и около десятка рыб, размером с ладонь. Карлос нашёл какого-то головоногого не мелководье берега и готовил его в расчёте, что добычи хватит, чтобы накормить трёх-четырёх человек.
Пассажир 28 отказался от своей порции тунца, отдав её разделить между женским населением выжившей группы, а сам проверил свои запасы, проглотил кусок сублимированного брикета, и расположился на ночлег. Разумеется, такой жест был оценён по достоинству.
Сбившись в кучку, русские разговаривали с англичанкой. Рядом сидели молодые супруги Геллер из Германии и чех Марек Алеш. Экипаж самолёта о чём-то говорил с пенсионером из Вены. Иногда в диалоге участвовали австрийские студенты по фамилии Хаас. Компания американских жителей иногда тоже принимала участие в разговоре, поглядывая на Карлоса. Кортазар сидел между американцами и японкой, которая могла объясняться только жестами. Наоки давно поняла, что гораздо безопаснее держаться ближе к лётчикам или вытащившему её из самолёта мужчине. Карлос придерживался такого же мнения, но делиться им с остальными он не спешил. Мексиканец держал план действий в голове, ожидая нужного момента.
Когда время подошло к полуночи и все спали, он аккуратно похлопал по плечу Сергея. Антонов открыл глаза:
- Что?
Карлос выпрямил указательный и средний пальцы правой руки, изображая рогатку, и показал себе на глаза, а затем, на лес. Сергей, понял, что хочет от него Кортазар. Согласно кивая, он уступил место у костра и сменил Карлоса на вахте дозорного. Вряд ли здесь есть реальная угроза с чьей-то стороны, но хищные животные тут могли водиться вполне. То, что ещё их не видели люди, вовсе не означало, что хищных зверей здесь нет. Под утро поняв, что его клонит в сон снова, но рассвет ещё не виден, он подошёл к спящему Пассажиру 28.
Похлопав по плечу мужчину, он тихо позвал его. Тот открыл глаза. Антонов объяснил:
- Смена караула. You next. Look around, понимаешь? Андестэнд? – Сергей пытался объяснить, что делать человеку, не зная, на каком языке он говорит. Судя по его внешности и манерам, он вполне мог быть европейцем – немцем или англичанином. Или австрийцем. На русского тоже смахивал. Возможно скандинав. Антонова сбивало с толку только его снаряжение. Некоторых штуковин он не видел в вооружении ни у кого. Если бы Антонов был уфологом, то вполне бы счёл, что этот парень – пришелец. Он не говорит ни на одном земном языке. Подозрительно спокойно ведёт себя. Собирает оружие из каких-то железок, по отдельности нигде не применимых. На нём нет и царапины при аварии, несмотря на то, что другие выжившие почти все с травмами. Не говоря уже о большей части пассажиров, погибших при аварии. Словом, не похож он на обыкновенного Рембо.
Открыв глаза, Хельга Геллер увидела рядом ворочающегося Вернера. Муж тоже просыпался. Солнце уже взошло, Леон Кронберг подсчитывал остатки питьевой воды, Наоки собирала в букет набор каких-то трав, Анатолий тёр ладонями заспанное лицо, остальные ещё спали. Застыв в недоумении и перестав растирать опухшее лицо, Свинорылов обвёл всех взглядом:
- Э, народ. А где наш молчун?
На месте ночлежки молчаливого мужчины лежала только его куртка.
- Что, пора вставать? – простонала Баринова. – Опять сделать вид, что ночевала дома…
- ДА ТИХО ТЫ… - шикнул на неё Свинорылов. – Не хватало ещё раззвонить на весь мир. Ребят! – позвал депутат австрийцев. – А где тот мужик???
Пилоты не поняли, о чём спрашивает русский, и стали оглядываться. Первым открыл глаза Карлос. Не шевелясь, он осмотрелся в той позе, в какой спал. Люди начали просыпаться. Сергей осмотрел берег, но соседа по рейсу не нашёл. Когда до всех дошло, что одного мужчины не хватает, все переполошились. Наоки испуганно озиралась. Карлос вглядывался в зелёную гущу. Себастьян нерешительно шагнул, махнув себе за спину, жестом показывая прикрыть его. Заняв оборонительные позиции по обеим сторонам, Антонов и Кортазар кивнули Тапперту.
Себастьян шагнул к деревьям. Тишина. Только шелест листьев где-то справа. Он шагнул дальше. Шелест предательски пугал своей неизвестностью. Ствол дерева, стоящий слева от Себастьяна, над толстым горизонтальным сучком словно ожил и зашевелился неясной фигурой. Через мгновение что-то схватило Тапперта и пригвоздило спиной к дереву, держа железной хваткой!
- Sebastian! Nein! – Взвизгнула Анна.
- What a fuck??? – дрогнул в коленях и присел Барнс, ухватившись за Роджерса. Остальные резко шагнули назад, пятясь спиной к воде. Даниэль окликнул Себастьяна, но Карлос уже приготовился броситься на помощь лётчику.
- Это что ещё за хренотень??? – Свинорылова тряхнуло на месте, но закалённый жизнью в России, мужик не отступил. Баринова стояла рядом, сжимая ручку бывшего зонта, служившую ей теперь оружием.
Марек обошёл стоявших рядом с ним людей и встал рядом с Бариновой, занимая боевую расстановку, а Свинорылов поинтересовался у девушки:
- Как сказать: мне страшно, что усраться просто?
- I’m scared to diarrhea. – ответила Юля.
- Ага, вот эту тему давай. Скажи лётчикам…
Себастьян замер и не дышал. Его глаза скосились в бок. Он увидел, как второй рукой Пассажир 28 поднёс указательный палец к губам, беззвучно делая знак «ТИХО». Тапперт медленно кивнул. Молчащий мужчина перевёл взгляд на траву, откуда доносился тот самый зловещий шелест.
Сжав покрепче древко сделанного накануне вечером копья, он медленно замахнулся, словно натягивая невидимую тетиву, и с силой метнул оружие в шуршащие кусты. Послышался непонятный крик. Сорвались с места и метнулись в лес Карлос и Сергей. Быстро достигнув места пленения ожившим деревом Себастьяна, они увидели стоявшего Тапперта в целости и невредимости, стоящего неподалёку от него всегда молчащего мужчину и торчащее из кустов копьё, на котором лежали ровным настом длинные пегие перья.
Пассажир 28 потянулся за копьём, положил его себе на плечо, и направился к разбитому вчера жилому лагерю. Тапперт, Антонов и Кортазар увидели висящую на копье за спиной мужчины большую птицу. Всегда сдержанный и воспитанный Сергей на этот раз грубо выругался от переизбытка чувств.
Стоящие на берегу люди встречали шагающего им навстречу молчуна-охотника, нёсшего добычу к костру. Вслед за ним на некотором расстоянии плелись остальные. Расслабившись, многие чертыхнулись на своём родном языке, и только Кронберг показал обеими руками большой палец, означающий отличную работу. Оставив птицу у костра, мужчина полез в подсумок. Извлекая оттуда один из пищевых брикетов, он как бы взвесил его на руке, и подкинул его Леону. Поймав летящий брикет, Леон благодарно посмотрел на охотника. Сжимая копьё в руке, тот повернулся и пошёл прочь от скопления людей.
Завтрак был более сытным и вкусным, чем вчерашний ужин. Птица была достаточно большая, в ней было много мяса. Разделённый на небольшие порции пищевой брикет усилил состояние сытости, и всем теперь казалось, что они наелись на неделю вперёд. А собранные Наоки травы, использованные в качестве приправ, придали всем состояние бодрости. Теперь все были готовы выдвигаться дальше, но куда – никто не знал. Кто-то предложил обойти остров и выйти на его противоположную сторону. Может быть, самолёт развернуло, и континент находится по ту сторону острова.
Особых возражений не последовало. Собравшись в путь, люди обнаружили, что перед ними встала более актуальная проблема. Пресной воды больше не было. Пить было нечего. Направившись вдоль береговой линии, люди стали искать источник пресной воды на острове, периодически углубляясь к центру острова. Во второй половине дня ветер сменился на более холодный циклон. Мужья и женихи стали обнимать своих возлюбленных, согревая их своим теплом, лётчики отдали свои пиджаки стюардессам. У остальных женщин были кофты или куртки. Но у японской девушки в багаже почему-то не оказалось не одной тёплой вещи. Пассажир 28 без сожаления отдал свою куртку, повесив её на плечи Наоки, которая теперь шагала рядом с немногословным мужчиной почти всё время. Девушка поклонилась в знак благодарности, снова подняла взгляд на мужчину, и тут же замешкалась от смущения, не зная куда посмотреть и что сделать в ответ.
Старания и терпение людей были вознаграждены. К вечеру им удалось-таки найти ручеёк, текущий между каменной горкой недалеко от кромки леса. Облепив родник со всех сторон, люди наполняли все свободные ёмкости пресной водой. Наполняя отданную Мартином Лоосом фляжку, Эмми замерла на месте. Ждущий неподалёку свою фляжку Мартин заметил её оцепенение. Эмми что-то увидела.
- Что там? – поинтересовалась Юлия.
- What’s wrong? – насторожилась Анжелина.
- Ice. – ответила Эмми. – It’s the ice.
- So what? – переспросила Юлия.
- So, this ice is not from here. This ice from Antarctica.
- What??? – удивилась Прайс.
- I’m scientist - I know it! – настаивала Эмми Стигвуд.
- Чего случилось? – вмешался Свинорылов.
- Она говорит, что нашла лёд. Мы спросили, что в этом такого. Она говорит, что это антарктический лёд. И как учёный, она в этом полностью уверена.
- Чушь! – отмахнулся Анатолий. – Этого не может быть! Гонит…
- Это вам понравится ещё больше… - подал голос Антонов.
- Чего там? – спросил Анатолий.
Люди стали скапливаться возле Сергея. Перед ними виднелся песок. Оранжевый. Более колкий. Песок с австралийского континента удивил людей не меньше найденного льда Антарктиды. Объяснить это явление никто не мог. Хотя, кто-то высказал предположение, что его могли рассыпать другие люди, например, разгружая грузовые ящики с чем-то хрупким, никто в это не верил. Следов присутствия людей не было. Набрав воды, все двинулись дальше. Всегда молчащий мужчина зарядил новый патрон взамен истраченного заряда тогда при драке. Идя в шаг, его догнал Сергей. По другую сторону шла Наоки и Карлос. Антонов заговорил:
- Гхм… - начал он. – Не знаю, понимаешь ли ты меня или нет. Но аппаратура у тебя крутая. Да и сам ты не размазня. Да? – он ждал какого-то ответа, или, хотя бы, внятной реакции, но Пассажир 28 молчал. – Слушай, я могу показаться полным придурком, но, всё же… ты пришелец?
- You’re an alien? – снова пришла на помощь Баринова, саркастически улыбаясь.
И, о, чудо! Молчаливый охотник посмотрел на Сергея, изобразил подобие насмешки, и хлопнул Антонова по плечу. Депутат съязвил:
- Да ты прямо покорил его сердце!
- Анатолий Василич, - обратился Сергей к депутату.
- Да-да, - официально отозвался народный избранник.
- Идите в жопу. – серьёзно сказал парень. Не выдержав, Баринова громко рассмеялась.
Тем временем, между Барнсом и Геллером началась словесная перепалка. Барнс тыкал пальцем, что-то выкрикивая, Геллер порывался врезать по роже нахальному янки. Охранники конгрессмена держали немца, Карлос, решив воспользоваться шансом, предоставленным самой судьбой начистить физиономию янки, встал на сторону Вернера, а когда Пассажир 28 исподлобья посмотрел на американцев, те поняли, что в равной схватке троих против троих у них шансов нет. Тем более, Карлос давно жаждал такого случая. У него словно были свои, какие веские мотивы отметелить американцев. От нарастающего нового конфликта всех отвлекла Наоки, тянущая за руку куда-то Эмми. Девушка из Японии что-то повторяла без остановки.
Эмми сдалась такому натиску и последовала за девушкой. Немного пройдя, Наоки показала на лежащие засохшие корешки. Эмми присела и стала разглядывать новую находку. Все ждали веского резюме учёной англичанки. Не заставив себя долго ждать, она высказала своё предположение:
- Unbelievable… - произнесла Эмми. – This plant from Chukotka. And it’s very old.
- How old? – уточнила Юля.
- I don’t know yet… Eighty. Maybe ninety years old...
Несколько человек стали переводить остальным пассажирам. Баринова объяснила русским ребятам:
- Это засохшие корни растений Чукотки. Они очень старые. Им примерно восемьдесят или девяносто лет.
- Да бред! – взорвался эмоциями Свинорылов. – Как такое может быть???
- А Я ОТКУДА ЗНАЮ??? – громко огрызнулась на депутата девушка.
- Успокойтесь… - примирительно сказал Сергей.
И всем открылась пугающая и леденящая душу картина. Повсюду, в песке, вокруг себя, среди травы и земли они заметили лежащие предметы. Анатолий присел на корточки, разглядывая клочок почти истлевшей одежды. С трудом он понял, что это форма советского моряка начала двадцатого века, судя по практически стёршимся датам. Вернер вытащил из песка остатки формы офицера третьего рейха сороковых годов. А Катарина и Джулия разглядывали остатки норвежских орудий труда конца девятнадцатого века, беспорядочно разбросанные по местности.
Поочерёдно озвучив о своих находках и их примерном возрасте, все дождались, когда знающие другой язык люди переведут остальным их речь, и застыли в ожидании. Все ждали, что скажет Леон, но у лётчика не было не единой идеи. Поиски следов человеческого присутствия были найдены, но тел или скелетов по-прежнему не было. Ничего не шло на ум.
- Как это может быть? How it is possible? – Антонов с явным акцентом задал вопрос англичанке.
- I don’t know exactly. This island is like a center of Earth, if different people in different times were here. But how it is possible – I don’t know… - поделилась мыслями Эмми.
- Она не знает в точности, но сравнивает этот остров с центром Земли. Здесь побывали разные люди в разные времена, но как такое возможно, пока непонятно, - объяснила Баринова.
Эрудированный Мартин Лоос перевёл на немецкий язык мысли Эмми. Марек догадался, о чём речь, немного зная английский, Карлос понял в чём смысл, зная отдельные слова, Наоки оставалось догадываться по интонации и виду находок о невероятности ситуации, а американцы не преминули поинтересоваться у англичанки, на этот раз более корректно, помня о том, что здесь слишком много желающих почесать об них кулаки, как может не нанесённый на карту остров быть центром Земли.
Эмми Стигвуд беспомощно развела руками. Она работала научным сотрудником по защите природных ресурсов с самого окончания профильного учебного заведения. За свою десятилетнюю карьеру она не встречала ничего подобного. И не знала о таких случаях от коллег или научных работ.
- The island is moving. Island crosses the ocean in different places. – Неожиданно пришёл на помощь Эмми новый ответ.
Наоки застыла на месте, раскрыв рот. Эмми обернулась так, будто увидела самого чёрта. Остальные стояли словно статуи, вкопанные в песок. Удивлённый Свинорылов аккуратно пихнул ошарашенную Баринову, чтобы та перевела:
- А я думала он немой. Или, как сказал Антонов, инопланетянин.
Опомнившись, люди стали переводить своим землякам высказанную Пассажиром 28 мысль. Он впервые что-то произнёс! Он не немой! Баринова перевела:
- В общем, он сказал, что остров движется. И пересекает океаны и разных местах.
- Ты не немой! – вклинился в диалог Сергей. – Раз ты знаешь английский, то почему молчал всё время?
- Не было особой необходимости говорить, – внезапно последовал ответ Сергею от Пассажира 28 на русском языке.
И снова народ тряхнуло от новости, что всегда молчащий мужчина знает уже два языка. Карлос схватился за амулет на шее:
- Santa Madonna, salva y libra a m;, el demonio se le apareci; de la nada, salva acerca de la guarda de todos nosotros - el demonio no tiene miedo de la luz....
Под волнительный речитатив Карлоса все застыли в неизвестности. Никто не знал, какие находки они обнаружат. Все переглядывались, силясь рассмотреть, что-то подозрительное друг в друге, а Наоки не сводила глаз с Пассажира 28, задрав голову и глядя, как он посмотрел куда-то вдаль…
Островитяне двигались в задумчивости и молчании. Всем казалось, что надежда добраться до людей тает на глазах. Никто уже не сомневался, что добраться до материка им будет крайне не просто. Более того, конгрессмен со своей секретаршей, депутат и семейная пара Геллер теперь подозревали почти каждого человека в каком-то тайном заговоре. Или в хранении секрета о чём-то недосказанном. Раз уж всегда молчащий пассажир заговорил, да ещё и знает несколько языков, то почему кто-то другой не может скрывать чего-то подобного? Взгляды падали на Карлоса, который вызывал наибольшее число подозрений.
Он видел это, но продолжал сохранять спокойствие. Кортазар давно для себя решил, что в случае крайней ситуации он встанет на сторону тех, кто для него был наиболее надёжным и важным для выживания. Дух предков в его крови говорил, что лучше объединиться в небольшую группу четырёх-пяти человек и выжить в случае смертельной опасности, чем погибнуть всем. И кого он хотел бы видеть в этой группе, он уже решил.
Вечер уже заслонял собой всю поверхность острова, постепенно заволакивая небо предзакатным маревом. Уставшие и проголодавшиеся исследователи присматривали подходящее место для ночлега. Молчаливо озираясь по сторонам, одни думали, что бы сделал на их месте Джек Воробей, другие вспоминали действия Робинзона Крузо, третьи вспомнили Бена Гана, брошенного на острове мерзавцами капитана Флинта, а четвёртые искали подходящие материалы для постройки парусника, как это сделали персонажи «Таинственного Острова».
От тягостных мыслей людей отвлёк неожиданный крик:
- ЗЕМЛЯ! ЗЕМЛЯ!!!
- What is he say? – спросила Эмми, тронув за локоть Юлию.
- The Earth is there… - перевела англичанке Баринова.
Быстро подтянувшиеся островитяне увидели на горизонте, километрах в ста от берега острова побережье, идущее вдоль горизонта, с чем-то очень похожим на морской порт, в котором виднелись несколько небольших кораблей. Если присмотреться, то можно было разглядеть и артиллерийскую установку. А при более близком и чётком изучении, можно было понять, что морские суда довольно старые, как и припортовые постройки. Но кому принадлежал порт, никто из пассажиров не знал. Также, было непонятно, порт какой страны перед ними.
Конгрессмен Барнс стал прыгать на месте, воздевая руки вверх, с призывными криками спасти их. Пытаясь показать, что они здесь, он протянул руку к Карлосу, показывая жестом, что ему нужна зажигалка. Во второй руке он сжимал охапку хвороста, тут же собранную под ногами, коей служила высохшая на солнце трава.
Публично получив подзатыльник, Барнс обернулся в сторону прилетевшей на макушку ладони. Пассажир 28 не преминул моментом обратиться к Барнсу, как к придурковатому подростку, произнеся:
- Ты что делаешь?
Наоки тут же закрыла рот ладошкой, сдерживая широкую улыбку. Карлос продолжал стоять и смотреть на американца так, будто вместо зажигалки тот скорее получит по физиономии, а остальные сосредоточились на увиденном побережье, поняв, что это вовсе может не быть их спасением.
Судя по воздушному пути, которым следовал их лайнер, они должны находиться на одной параллели с Женевой и французским Нантом. Даже если при крушении они отклонились от курса, то никак не могли за одну ночь преодолеть через Атлантику расстояние от французского побережья до Ирландии и Великобритании. Или могли? Но как, если не брать в расчёт версию о движении острова по океану?
Пассажиры разбившегося лайнера собрались на берегу острова вдоль кромки леса. Эмми и Юля сделали шаг вперёд к стоящим впереди людям. Впереди них стояли Карлос Кортазар и Сергей Антонов, между которыми стояли Пассажир 28 и Наоки Хирата, глядя вперёд.