В 14 лет я поступил в техникум.
Свою будущую профессию представлял смутно. Просто в техникуме платили стипендию, которая была существенной прибавкой к нашему семейному бюджету.
Среди девчонок нашей группы она была самой красивой. Очень часто на лекциях я смотрел на нее и предавался несбыточным грезам.
В моем послевоенном детстве не то, что витаминов, хлеба порой не хватало.
К тому же я часто болел. И неудивительно, что оказался самым маленьким в группе. На меня она не обращала никакого внимания.
Впрочем, один раз я был ею замечен. Наш учитель физкультуры, Михалыч, как мы его звали между собой, в конце зимы устроил зачет. Нужно было пробежать на лыжах 5 км и уложиться в норматив.
Я был единственным, кто в этот норматив не уложился.
Она презрительно на меня посмотрела и сказала своей подруге: «Вот доходяга!»
Сказала негромко, но я услышал.
Несколько дней ходил как в тумане.
Жить мне тогда не хотелось.
Очень хотелось придумать красивый способ самоубийства.
А потом пришла великая злость: «Я ей докажу!»
Но что! Что можно было ей доказать. Она занималась в лыжной секции и на том злополучном зачете показала лучшее время, обогнав даже самых крутых наших парней.
И вот однажды мне в голову пришла дерзкая мысль: «А вот возьму и обгоню ее на лыжах!»
Сначала испугался своей дерзости и мысленно обругал себя: «Совсем спятил! Как ты ее обгонишь?»
Позже эта дерзкая мысль возвращалась ко мне снова и снова. Постепенно созрел великий план. Как все гениальное, он был прост и незатейлив:
- за лето заработать деньги;
- осенью купить хорошие лыжи;
- прочитать литературу по лыжному спорту;
- как только выпадет первый снег, начать тренировки.
Проще всего было с литературой.
В библиотеке считался заядлым читателем. Меня там любили и нужной литературой обеспечили.
Одно название брошюр чего стоило:
- «Техника ходьбы на лыжах»;
- «Стратегия и тактика лыжных гонок»;
- «Методические рекомендации тренерам лыжного спорта».
С деньгами получилось немного сложнее.
Мы с друзьями и раньше подрабатывали летом.
В середине 50-х в Орле было много домов с печным отоплением. Летом на каждую печь заготавливался солидный запас дров.
Обычно бригада состояла из 3-х человек. Двое пилят, третий рубит, изредка сменяя друг друга. За один жаркий и невероятно длинный день нужно было по пилить несколько кубометров дров на короткие чурбаки, поколоть их и уложить поленья в сарай. Примечание: пилили двуручной пилой, так как о бензопилах тогда еще даже не слышали.
Так и запомнилось мне то лето: жара и бесконечные груды дров.
Зато уже осенью приобрел новые лыжи.
Зима в тот год выдалась ранняя, вьюжная. Так что со снегом проблем не было. Обнаружилась другая проблема.
Усиленные тренировки требовали усиленного питания. А в нашей семье денег и на обычное-то едва хватало.
Помню, как мне тогда все время хотелось есть. В техникуме уже реже смотрел на ее изящный профиль. И мечталось порой о полной тарелке каши с хорошим куском хлеба.
Над великим планом нависла угроза. Дома я заявил: «Мне на лекциях хочется есть. Решительно отказываюсь от покупки нового пиджака в пользу лишней тарелки супа».
Пришлось подлатать мою старенькую вельветовую курточку, и проблема была частично решена. Калорий все равно не хватало, но стало гораздо терпимее.
И вот наступил этот февральский день. Немного хмурый, немного ветреный.
Наш Михалыч был очень дотошным человеком, и обычный зачет организовал как солидное соревнование:
- раздельный старт с интервалом в 30 секунд;
- судья на поворотном;
- и даже картонные номерки для участников.
У нее был 10-й номер.
С помощью несложных интриг мне удалось нацепить на грудь
номер 11.
Она энергично стартовала и стремительно помчалась по лыжне.
Я приготовился. Кто-то сказал: «Ну что! Может догонишь?"
– «Попробую!»
Все рассмеялись, сочтя мой ответ веселой шуткой.
Мне рассказали, что когда я ушел на дистанцию, Михалыч посмотрел мне вслед и задумчиво произнес: «А ведь и догонит. Если постарается». Снова раздались смешки, но Михалыч резко оборвал весельчаков: «Что ржёте, придурки!» Посмотрите, как размашисто он идет!»
Сразу после старта почувствовал: это мой день!
Мне казалось, что на своих великолепных, хорошо смазанных лыжах я летел над лыжнёй, как на крыльях. Вспомнились казённые лыжи, тяжёлые, тупые и вихлястые, на которых пришлось сдавать зачёт в прошлом году.
К концу 2-го километра я догнал ее.
Сказались ежедневные тренировки. И в мороз, и в метель, и при хорошей погоде. Удивительно, но в ту зиму ни разу не простудился.
Счастливая уверенность овладела мной: «Сегодня покажу, кто из нас доходяга!»
Несколько километров шел за ней по пятам. Шел уверенно, несмотря на приличный темп.
Мы то и дело обгоняли своих однокурсников, стартовавших раньше нас. Ей лыжню уступали охотно.
Она чувствовала, что кто-то ей дышит в затылок и немного нервничала.
А у меня в душе все ликовало и пело: «Получилось! Все почти получилось!»
До финиша 500 метров. Впереди никого. И я решился: «Лыжню!»
Она освободила лыжню и обернулась.
Не забыть мне ее изумленного взгляда: - «Это кто там такой наглый?»
А когда увидела меня, задохнулась от ярости.
Эти 500 метров дались нелегко. Она была хорошей лыжницей. И лыжи у нее были хорошие. Плюс оскорбленное самолюбие и неукротимое желание поставить наглеца на место, то есть позади себя перед финишем.
Неважно, что у меня все равно было бы лучшее время, так как стартовал на 30 секунд позже.
Здесь был вопрос принципа – кто второй – тот слабак!
Темнело в глазах от напряжения. Каким-то чудом удалось выдержать эту безумную гонку и финишировать первым.
Мой триумф наблюдал один только Михалыч. Вся группа в тот момент была на лыжне.
Немного позже, когда все собрались, к ней подошел наш остряк Дима: «Ну ты что, так и тащила его за собой на веревке!»
- «Да пошел ты!» - огрызнулась она.
Представляю, как ей было досадно. Всегда и во всем была первой. А тут такое поражение. И от кого: - от доходяги!
Вот они тайны человеческой психики. Хотел заслужить благосклонность, а получил тихую ненависть.
Но жизнь продолжалась.
Ее ненависть тихо исчезла. Исчезла и моя первая влюбленность.
Зато лыжи полюбил на всю жизнь.
P.S. Михалыч пророчил мне чемпионские титулы. Но лыжником – спортсменом так и не стал.
Тренер сказал, что я лодырь. И во мне нет спортивной злости.