В Е Ч Н А Я В С Т Р Е Ч А
(В Е Ч Н О Е М Г Н О В Е Н И Е – М Г Н О В Е Н Н А Я В Е Ч Н О С Т Ь)
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Как вдруг… я отразился в Капельке. В Капельке, хрустально покоившейся
на нежнейшем розовом лепестке. Лепестке обворожительно-прекрасного
Розового Цветка. Цветка, благоухавшего столь чарующе-дивно, что всякий,
Приближавшийся к Цветку на расстояние вытянутой руки и волей-неволей
начинавший полной грудью вдыхать это обольстительное благоухание, тотчас
же, подпав под власть неодолимых чар Цветка, превращался в розовое облачко,
которое начинало благоухать так же явственно и щедро, как и этот таинственный
Розовый Цветок. А затем это облачко, это лёгкое-лёгкое и пушистое-препушистое
новосозданное розовое существо, медленно-медленно воспаряло в бездонно-лазурное
небо и исчезало в небесной синеве, уносимое неведомо куда тёплым ласковым
ветром, почти всё время несильно дувшим сразу со всех четырёх сторон света, –
или, так как иногда ветер ненадолго стихал, невесомо плавало тут же, прямо
над Розовым Цветком. Но ветер неизменно оживал и, возымев над плавающим
облачком непреклонную власть, безвозвратно уносил безвольное розовое создание
в небесную высь. А на смену унесённому ветром облачку являлось – из вновь
приблизившегося к Цветку и следовательно неизбежно надышавшегося Цветочным
благоуханием и подвергшегося неотвратимому действию Цветочных чар – новое
розовое облачко, которое – неизбежно и неотвратимо – повторяло судьбу облачка,
явившегося на свет прежде…
А что же я?.. А я, отражённый в Капельке и блаженно опьянённый чудесным
благоуханием, с безмолвным восторгом созерцал сию великолепнейшую – едва ли
не райскую – картину и благоговейно любовался этим ослепительно красивым и
потрясающе пленительным действом. Однако пребывание моё здесь, в обители
Розового Цветка, было поистине странно: я находился от Цветка на расстоянии,
много большем, нежели «расстояние вытянутой руки», и вместе с тем я был
совсем-совсем рядом с этим Розовым Чудом и мог рассматривать Его и Капельку
так, как если бы я рассматривал собственную ладонь, приблизив её к своим глазам.
А время шло. А может быть, время и не шло. Нет, оно, конечно же, шло. Шло
для всех тех, кто дерзал приблизиться к Цветку. А все, приблизившиеся к Цветку,
по-прежнему неизменно превращались в розовые облачка и, понуждаемые ветром –
воспарять в небо, по-прежнему безвозвратно исчезали в его бездонной глубине…
И всё-таки для меня время не шло. Или почти не шло. Я не двигался со своего
места – с того места, где я внезапно отразился в Капельке. Я ясно созерцал
Цветок и Капельку, причём не приближаясь к Ним и однако же находясь в
непосредственной близости от Них. Я вдыхал благоухание Цветка, но в розовое
облачко я не превращался. Итак, если время для меня и шло, то шло оно для
меня весьма странным образом. И вдруг… зазвучала мелодия. Никогда я не
слышал ничего прекраснее и пленительнее этой неизреченно дивной мелодии.
Но вот что было удивительно: постепенно я осознал, что мелодия эта звучала
не в окружающем меня пространстве, нет, она звучала во мне самом… В голове
ли? В сердце ли? – И да и нет. Ибо она звучала – во всём моём существе…
Она звучала, и каждый отдельный элемент её был не просто звуком, а ещё и
вспышкой… вспышкой какого-то необыкновенного многоцветного света. И все
эти вспышки я видел не глазами, так как вспышки были не вокруг меня, –
все эти вспышки я видел своим внутренним зрением, внутри самого себя…
Внезапно я понял, – ибо услышал это своим внутренним слухом, – что и эта
мелодия и эти вспышки света были не чем иным, как… как – речью. Речью,
обращённой ко мне. Со мной говорила… Капелька. Она – пела. Она беззвучно
(беззвучно для всех, но не для меня) пела. Пела незримым (незримым для всех,
но не для меня) светом. И эта Её светопеснь беспрепятственно вливалась в меня
животворным ключом и, вливаясь, растекалась по всем фибрам моего существа…
И я, повинуясь неодолимому ликующему желанию, мысленно заговорил-запел в
ответ на чудесную светопеснь Капельки… Вот так и началось наше чудо-общение.
–––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
– „Здравствуй же, здравствуй, Мой Долгожданный Путник! Как же долго, о,
как же долго Я ждала Тебя… Но Ты пришёл. Ты наконец-то пришёл ко Мне“.
– «Здравствуй, Прекрасная Капелька! Я искал Тебя. Я искал Тебя всю свою
жизнь. Я шёл к Тебе. Я всегда шёл к Тебе. Только к Тебе. Шёл, повинуясь
таинственному и необоримому Зову… И вот – Я нашёл Тебя. Нашёл Тебя –
Мою Мечту, Мою Тайну, Мою Радость».
– „А знаешь ли Ты, Мой Долгожданный, что и Ты – Моя Заветная Мечта,
что и Ты – Моя Превожделенная Тайна, что и Ты – Моя Неисчерпаемая
Радость?! И вот Ты… Т ы – здесь. Здесь. И значит всё сбылось. ВСЁ“.
– «Но ответь же Мне, о Прекрасная Моя Капелька, ответь: отчего же Я, –
подобно всем тем, кто приблизился к Цветку, а значит и к Тебе, – не
превращаюсь в розовое облачко и не уношусь ветром в небо?.. Напротив,
Я, позабыв о времени и о пространстве, пребываю здесь и не желаю ничего
иного, кроме одного этого – вечно любоваться Тобою и Цветком…»
– „О Долгожданный Мой! Я сейчас всё объясню Тебе.
Все те, кого Ты видел здесь и которые превратились в розовые облачка, –
встретив на своём жизненном пути Цветок и Меня, – возжелали, – возлюбив
своё эгоцентрическое желание превыше всего иного, – сорвать Цветок и выпить
Капельку, покоившуюся на одном из Его лепестков… Но все они возжелали
абсолютно невозможного, а потому – запретного. И Цветок, для того чтобы
спасти их от неминуемой вечной погибели, милосердно превратил их в облачка.
И они, унесённые отсюда ветром, продолжат свою жизнь там, где окажутся,
и в том обличии, которого они достойны… Но они никогда не забудут о том,
что случилось с ними здесь. В их памяти – случившееся здесь сохранится как
сон… И это воспоминание-сон будет всегда – больно и горестно – ранить их
сердца… Ранить для того, чтобы они научились любить. Любить Другого.
Любить Другого Истинной Любовью.
А Ты, Мой Славный, а Ты, Мой Светлый, а Ты…
А Ты, в тот миг, в тот благословенный и благодатный миг, когда Ты увидел
Цветок и Капельку, – в тот самый миг Ты, всем своим существом, навсегда
полюбил Их… Полюбил Их самоотверженно и Нежно… Ты полюбил беззащитную
Прекрасную Капельку, жившую на беззащитном лепестке беззащитного Розового
Цветка… Ты полюбил Меня, о Долгожданный Мой… Полюбил – и тотчас
соделался… Золотым Светом! Да Ты всегда и был Золотым Светом, только…
Ты забыл об этом… А теперь Я, Твоя Капелька, говорю Тебе об этом! –
Ты Свет! Ты весь Свет! Золотой Свет! Мой Золотой Свет! Мой Златосвет!
…И вот в тот миг, когда Ты стал Златосветом, – тёплые ласковые лучики
протянулись от Тебя к Цветку и к Капельке, и Ты светло обнял ими Цветок и
невесомо-нежно прикоснулся ими к Капельке… п о ц е л о в а в Её… Поцеловав
Её – л е г ч а й ш и м п о ц е л у е м… Ты и сейчас, о Мой Прекрасный Златосвет! –
ни на одно мгновение не переставая, о б н и м а е ш ь Цветок и ц е л у е ш ь
Капельку… Да Ты и не переставал делать э т о… Никогда не переставал. Никогда –
потому что Ты Свет. Живой Свет. А Живой Свет не может перестать светить.
Никогда. Ибо Свет всегда светит. ВСЕГДА.
И вот теперь сбылась Наша Единая Мечта. Твоя и Моя. Теперь Я и Ты –
Одно. Теперь ЗЛАТОСВЕТ и ПРЕКРАСНАЯ КАПЕЛЬКА – ОДНО. И Тайна
теперь у Нас – ОДНА. И Радость у Нас теперь – ОДНА“.
~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~
~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~
~ ~ О ВОЗЛЮБЛЕННАЯ МОЯ ~ ~
~ ~ О ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ МОЙ ~ ~
~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~
~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~
~Весна~2017~