Продолжение предисловие http://www.proza.ru/2017/02/19/1613
-Вы еврейка?
- Нет, русская я. А имя… Ну мало ли имён! Наверное, модно было, назвали
в честь Сары Бернар, как актрису понимаете?- наивно опускала глаза Сара.
- Так Сара Бернар - и была еврейкой, деточка.
-Я – русская.
******************************
Саре не было и 8 лет, когда её вместе с родителями и десятком верующих семей общины молокан выслали в Туркменистан. Поселили их в местечке Геок тепе, что под Ашхабадом. 17 летняя Ольга, старшая сестра Сары, к тому времени уже успела выйти замуж за мужчину, значительно старше себя, из своей же общины, и была выслана в Ташкентскую область. Дмитрия Сергеевича Рузаева, деда Сары по материнской линии, того самого «полоумного Митьку», которого невзлюбил старый Давид Соломонович, выслали в Джамбульскую область Казахстана вместе с другими горемычными семьями молоканов. В Казахстане их всех привезли в контору, откуда по четыре семьи распределили в близлежащие колхозы и совхозы.
Позже Петр Давидович с семьёй перебрался в Ашхабад. Где и стал пресвитером, возглавляя сообщество духоборцев. В его доме теперь тайно собирались на проповеди молокане и баптисты (в то время общины обеих сект были малочисленны) они объединились вместе. Жила их семья рядом с текинским базаром, и маленькую Сару восхищали доселе не известные ей фрукты: дыни, гранаты, персики, виноград, тутовник, инжир, которые продавались в изобилии. Восточный базар для девочки из Алтайской глубинки казался просто сказочным.
Ашхабад до землетрясения был маленький чистенький городок. Состоял он из множества глиняных домов, построенных без учёта сейсмики, распланированных военным инженером, и окруженных фруктовыми садами, с прямыми улицами, обсаженными стройными тополями, каштанами и белой акацией. Тротуаров, в то время, в Ашхабаде не было, а вдоль улиц, отделяя проезжую часть от пешеходных дорожек, журчали арыки, прозрачная вода стекала в них с гор. На улицах, иногда можно было видеть туркменских одногорбых верблюдов – дромедаров, ведь они в Туркмении были домашними животными.
Сару восхищала и одежда туркмен. Она подолгу стояла и любовалась их цветными нарядами. Женщины, очень красивые, все до одной носили только национальное одеяние. Платья их были цветными и широкого покроя, на вороте всегда присутствовала национальная вышивка. Обязательной частью повседневной уличной одежды замужних женщин был своеобразный наголовный халат, прятавший лицо от взглядов посторонних мужчин , его называли «чырпы». Молодые девушки надевали на голову шапочку-тюбетейку, по всей тюбетейке разбегались серебряные пластинки, заканчивающиеся бахромой подвесок. Мужчины носили головной убор называемый «тельпек»- это большая шапка из черного, коричневого или белого барашка.
Сара с первых же дней полюбила Ашхабад. Туркмения на долгие годы стала второй Родиной Сары и её семьи.
Так жизнь Сары текла плавно и безмятежно... Девочка превратилась в красивую стройную девушку, кудрявую и черноволосую, а большие выразительные, тёмно-карие глаза привлекали внимание всех, с кем сводила её судьба. Её часто при знакомстве спрашивали:
-Вы еврейка?
На что она отвечала:
- Нет, русская я. А имя… Ну мало ли имён! Наверное, модно было, назвали
в честь Сары Бернар, как актрису понимаете?- наивно опускала глаза Сара.
- Так Сара Бернар - и была еврейкой, деточка.
-Я – русская, - почти с вызовом утверждала она.
О родственниках отца Саре никто никогда не рассказывал. Она не понимала, почему при её расспросах о родных, отец и мать всегда опускали голову и переводили тему разговора.
Пришла и первая любовь. Сара проходила практику медсестры в одной из больниц Ашхабада. Ей сразу понравился молодой врач хирург, да и красавица Сара не осталась незамеченной им. Врача звали Роман Аронов. Молодой врач - еврей приехал по направлению из Москвы. Ему с матерью была выделена квартира на улице Левашевской.
Как - то, после знакомства, Рома пригласил Сару к себе домой, чтобы познакомить с матерью. Вечером Сара принарядилась, чтобы выглядеть представительно для встречи с интеллигентной, культурной и образованной москвичкой.
Очень волнуясь, Сара вошла в комнату, где стояла высокая, чуть полноватая женщина, на лице выделялись огромные лучистые глаза, очень легко меняющие выражение, чудесные пышные, волнистые, каштановые, с рыжеватым отблеском волосы, тоже украшали её.
-Ну, здравствуйте, деточка. Давайте знакомиться, меня зовут Аронова Ада Самуиловна, – голос у неё был низким, дикция правильная.
- Сара. Исакова Сара, – гостья вся сжалась от смущения.
-Мне сын много о Вас рассказывал. - Ада Самуиловна жестом пригласила Сару присесть. Они расположились за большим круглым столом. За чаепитием, она попросила:
- Расскажите деточка о себе. Кто Ваша мать?
-Сара подробно начала рассказывать о себе, что отец занимается частным извозом, мать - домохозяйка, о том, что приехали из Алтайской глубинки.
- Так значит, деточка, Вы не еврейка? М-да.… Значит, сын ошибся, полагая, что Вы из еврейской семьи. При Вашей- то внешности, и не еврейка, просто удивительно... И имя – Сара, да и фамилия Исакова.
Остальная часть вечера прошла в более холодной атмосфере. Что очень расстроило юную Сарочку.
При следующей встрече, Роман ей объяснил, что мать против их отношений, она хочет ему в жёны еврейку, что национальная принадлежность евреев идёт от матери. А мать Сары русская.
Так, только зародившиеся чувства Сары с Романом сошли на нет, а их встречи и вовсе прекратились. Через месяц Сара узнала, что Ада Самуиловна и Роман уехали в Москву.
Долго горевать по поводу неудавшихся отношений не пришлось. В дом Сары пришло более значимое горе. Умерла мать Сары, Елена Дмитриевна Рузаева. В ту пору бушевала эпидемия «пендинки», так называлась в Средней Азии малярия.
После Ашхабадского землетрясения в 1948 году Пётр Давидович, Сара и средняя сестра - Люба остались на улице, так как их дом и все остальные глинобитные домики Ашхабада были разрушены. Узнав об этом, дед Сары, Дмитрий Сергеевич Рузаев позвал их к себе в Казахстан. «В куче жить - то легче будет», - сказал он.
В 1953 году они вернулись назад в Туркмению. Получили благоустроенную квартиру. Сара устроилась медсестрой в железнодорожную больницу. Там и встретила она своего будущего мужа- фронтовика Николая Константиновича. Вышла замуж, родила двоих детей, дочь Екатерину и сына Владимира. Всё шло обычно, своим чередом. Никакой мистики ни с Сарой Петровной ни с членами её семьи не происходило… Пока однажды вечером к ней не позвонила сестра Люба, и плача, сказала что отец совсем плох.
- Он умирает. Срочно зовёт тебя, приезжай немедля.
Пётр Давидович лежал весь в поту, бледный и худой. Черты его лица заострились, дыхание было хрипящее и аритмичное. Через силу он ласково улыбнулся.
-Сара, милая, ты пришла, - он поцеловал её в лоб.
-Я умираю, девочка моя.
Сара заплакала и обняла отца. Она гладила его седые волосы, приглаживала бороду старика и пыталась успокоится.
- Перед смертью я должен всё тебе рассказать. Подойди к столу. Там под клеёнкой есть маленький ключ, возьми его. Подойди к секретеру, открой самый верхний ящик. Видишь шкатулку? Открой её, дочка.
Сара открыла шкатулку, ту самую шкатулку старого еврея, её деда, Давида Соломоновича Исакова, о котором Сара ничего не знала.
Из шкатулки Сара с удивлением извлекла старое, пожелтевшее от времени фото, какой-то документ и маленький узелок. В центре на фотографии сидел бородатый мужчина, в костюме, сапогах и фуражке, с двух сторон от него располагались двое юношей.
- Ой! Папа, это же Вы, только молодой! А этот мужчина? Кто он? Вы очень похожи. Прямо копия. Кто эти люди, папа?
-Дочка, на фото мой отец – твой дед Давид, рядом мой брат Яков и я.
-Почему ты никогда о них не говорил? Я никогда не видела это фото - изумилась Сара. Петр Давидович рассказал про тот злополучный вечер, когда скончался отец, как он был против женитьбы на Елене, как невзлюбил Дмитрия Сергеевича Рузаева, как ему, Петру, казалось, что был нелюбимым сыном своего отца - всю историю семьи пришлось раскрыть дочке.
Сара прочла документ, что хранился долгие годы в шкатулке, это было свидетельство о смерти, датированное 20 мая 1928 года.
- Он что умер в день моего рождения? - спросила Сара изумлённо.
- Самое главное дочка, он очень просил назвать тебя Сарой. Что на меня в тот вечер нашло, не могу понять, но я заупрямился, настаивал, что назову тебя Ириной. Так и умер отец, проклиная и заблуждаясь в том, как тебя назвали. Вероисповедание и обстоятельства не дали возможность посетить его могилу, поговорить, повиниться. Сара, милая, как будет у тебя возможность, съезди на могилу отца моего, повинись за меня. Вот что ещё, родная, развяжи узелок.
Сара в недоумении смотрела на перстень и серьги.
-Откуда это, папа? Откуда такое богатство? - Сара подняла удивлённо брови.
-Дочка, дед, умирая, завещал это тебе. Они фамильные, много поколений женщин семьи Исаковых носили их. Они твои…
-Сара, только помни о моей последней просьбе… Как только появится возможность, съезди на Алтай. Посети могилу.
Через два дня Петра Давидовича Исакова похоронили на старом христианском кладбище, что в центре Ашхабада.
А вот дальнейшие события, которые происходили в семье, не поддавались никакому логическому объяснению…
Продолжение следует…