- Эх, ты! Раззява! - крикнул Колька, пробегая мимо. Он несся, словно жеребец, безжалостно давя рубчатыми подошвами своих ботинок уже закрывшиеся на ночь одуванчики.
Женька в изнеможении упал на теплую траву и вытащил из кармана спичечный коробок. Осторожно открыв его, он посмотрел на свое сокровище: в темном нутре шевелились майские жуки, поблескивая лакированными боками. Им было тесно, и они постоянно работали мохнатыми лапками, пытаясь вылезти из своей тюрьмы. Сегодня улов был небогат. Всего три жертвы нашли свое заточение в Женькиной коробке. Он закрыл ее, засунул в карман и растянулся на траве.
Теплое дыхание весны и подступающего лета делало эти поздние майские вечера необыкновенными. Молодые и клейкие листочки берез изумрудно зеленели в темных прядях ветвей. Не погасший еще небосвод выставил полную бледную луну, полускрытую розовой дымкой. Изредка поднимавшийся ветерок ласково гладил кожу, неся удивительные запахи трав, просыпающегося леса и еще чего-то настолько тонкого, что не в силах уловить человеческий нос.
На большой, вытянутой между полем и лесом поляне резвилась ребятня из Женькиного дома. Весна и приближение летних каникул будоражили молодую кровь лучше всяких стимуляторов, и детвора бегала до одури.
Колька все-таки поймал третьего жука и, словно истребитель времен второй мировой войны, на последнем дыхании, не разбирая места, спикировал рядом с другом.
Женька повернул к нему голову:
- Пошли по домам, что ли?
- Погоди. Дай отдышаться. - Колька стер со лба выступивший пот и, раскинув руки, уставился в небо, на котором проступили первые звезды - Завтра мы должны выиграть! - это было сказано тоном, не терпящим возражения.
- Только чур, теперь я буду наверху!
Колька недовольно поморщился, но резонно согласился, поскольку вчера всю перемену он катался верхом на Женьке. Приятели не спеша поднялись и медленно побрели к дому, сопровождаемые жужжанием первых комаров.
Большую перемену, после третьего урока, все ждали с нетерпением. Девчонки - потому, что могли спокойно посплетничать и обсудить массу разных проблем. Мальчишки ждали азартного зрелища.
Эта игра появилась внезапно, трансформировавшись из игры «наездник». По крайней мере, так она называлась у них в школе. Суть ее заключалась в том, что две пары мальчишек пытались сбить друг друга с ног. Причем один был «наездником» и сидел на закорках у другого. С появлением майских жуков игра видоизменилась и приняла теперешний облик. Неизвестно, кто первый привязал жука к нитке, но отныне все выглядело так. Сидящий «наездник» держал в руках нитку, к концу которой был привязан жук. Когда жука отпускали либо подбрасывали вверх, он инстинктивно стремился улететь. Но нитка не давала ему этой возможности. Победителем считался тот, кто быстрее «доводил» своего жука до финиша. А так как пленники вовсе не стремились к этому финишу и летели, куда им заблагорассудится, то добиться успеха было очень непросто.
В тесном школьном коридоре выстроилось пять пар. Женька восседал на своем друге, прижав коленями его уши. Он с нетерпением ждал сигнала «судьи», бледного, тщедушного одноклассника, который предусмотрительно завел одну ногу за выстроившуюся шеренгу, готовый после подачи сигнала тут же сигануть назад, так как сорвавшиеся по команде «лошади» могли ненароком затоптать. Жуков «наездники» держали в сжатых ладонях, а длинные нитки свешивались почти до самого пола.
Наблюдательный Женька понял одну простую вещь: чем короче нитка, тем легче «вести» жука к финишу, тем меньше шансов, что его «поводок» переплетется с другими, а это не только долгая задержка, а в большинстве же случаев - вообще выход из игры: нитки запутывались так, что расцепить их можно было только порвав.
Наконец, «судья» выкрикнул писклявым голосом что-то нечленораздельное, и шеренга «наездников» подкинула в воздух своих жуков. Дело в том, что, пока жук не полетит, «лошадь» не имела права сдвинуться с места. Поэтому все «лошади» внимательно следили не только за своими, но и за соседскими жуками.
Женька заранее раскрыл несколько пальцев, и ему приходилось сдерживать нетерпеливого узника. Когда тот приоткрывал свой панцирь, чтобы выставить мягкие прозрачные крылья, Женька снова сжимал ладонь.
После команды майские жуки, как из катапульт, полетели вверх. Женькин жук, почувствовав свободу, радостно зажужжал и натянул нитку. Рядом тоже послышалось жужжание. Тронулись «лошади». Оглянувшись назад, Женька увидел, что две пары выбыли из игры, так как их подопечные сразу безнадежно запутались в нитях. Колька, пыхтя, перебирал ногами, вцепившись пальцами в Женькины лодыжки. Они вырвались вперед благодаря короткой нитке и быстро приближались к финишу - концу коридора. Вслед за ними неслись их соседи по парте, но у них длинная нить все время провисала и мешала маневренному управлению жуком. Однако радоваться было рано. Женькин жук неожиданно свернул и упрямо потащил нить назад.
- Куда ты! - заорал Женька и дернул «поводок».
Жук сделал сальто и, видимо, обезумев от рывка, который чуть не стоил ему лапки, с глухим смачным звуком врезался в стену.
- Эге-гей! - весело заржали соседи, видя, что претендент упал на пол в полном нокауте.
Женька чертыхнулся, спрыгнул с Кольки и нагнулся над жуком. Это еще не было поражением. Поэтому на радостные вопли соседей особого внимания он не обратил. Но, подняв насекомое с пола, понял, что игра проиграна. Жук был либо во временной отключке, либо вообще мертв. Колька, взглянувший на жука через плечо друга, тоже понял, что это конец. Он уныло поплелся в класс, совершенно не интересуясь окончанием соревнований.
- Ты куда? - крикнул Женька. Но тот лишь махнул рукой.
- Ну и иди! - Женька плюнул вслед. - Подумаешь, проиграли. - Он посмотрел, как его друг скрылся в классе, и обернулся назад.
Соседи явно лидировали и явно мухлевали. Их жук с провисающей нитью летал кругами. Причем было видно, что он сдает и вот-вот прекратит свой полет. Но мальчишки незаметно сдвигались все ближе и ближе к концу коридора, подтягивая за собой жука. Их соперники застряли на полпути, так как их жук, видимо, решил передохнуть и сел на подоконник. Мальчишки дули на него, трясли, подбрасывали вверх, но упрямое насекомое не взлетало.
- Смотрите! - закричал Женька, обращая всеобщее внимание на лидирующую пару. - Они мухлюют! Вон, вон, поглядите, они жука тащат.
Толпа болельщиков взревела, а «судья» торопливо подбежал к паре и стал на четвереньки, пристально следя за всем происходящим.
Женькин сосед злобно зыркнул глазами и остановил «лошадь». Жук продолжал медленно кружить. Толпа затихла, затаив дыхание. Казалось, еще немного, и жук сдастся, настолько тяжелым и медленным был его полет.
- Ну, давай же, миленький! - Не выдержав, закричал «наездник» и слегка дернул «поводок». Направление полета резко изменилось, и гудящий жук поплыл к финишу, врезавшись в глухую стенку, которой оканчивался коридор.
- Ура, ура! - закричал ошалевший от счастья «наездник» и кубарем свалился со своего напарника.
- Победа! - прыгала его «лошадь», хлопая по плечу своего «наездника».
«Судья», минуту назад стоящий на четвереньках, подскочил к победителям и, как на боксерском матче, поднял руки мальчишек вверх.
Увлекательное состязание окончилось, и ребятня потянулась в класс в преддверии близкого звонка. Следом, выкинув в форточку мертвого жука, поплелся и Женька.;