Новый год пришел на пороги наших домов и квартир добротными сибирскими морозами, с вьюгами и снегами, Рождество и Крещение показали свою настоящую холодную суть зимних Божественных праздников, полностью оправдав назначение для людей. По окончании новогодних каникул мы вышли на работу со свежими силами, бодрыми и веселыми, хорошо отдохнув на диванах у телевизоров под завывание вьюги. Уютная теплая квартира все больше располагала меня писать стихи, каждую ночь я уединялся на мягком кухонном диване с чистыми листами бумаги и ручкой, налив себе чаю с лимоном и медом. Соседи напротив, которые по совместительству были нашими кумовьями, даже, однажды при вечернем семейном разговоре за «рюмкой чая» в голос спросили:
- А что вы по ночам на кухне делаете?
- А откуда вы видите, что на кухне ночью кто-то что-то делает? – вопросом на вопрос ответил я.
- Да пару раз от родни ночью возвращались, а у вас на кухне свет горит, вот и интересно стало, что вы там делаете, едите, что ли ночью, пока детки спят? – улыбнулась Светлана.
- Да нет, Стас опять стихи по ночам пишет, когда тихо и все спят.
- А что ты еще и стихи пишешь? – встрепенулась она.
- Да и очень давно…
Мне просто было уютно и комфортно так писать, тихо вокруг, в комнатах детки и жена сопят, а я под ночником, здорово же…
На работе шла череда отчетов и планов на предстоящую навигацию и дальнейшее нагнетание противостояние между мной и моим непосредственным начальником, точки нашего зрения на работу с подчиненным плавсоставом сильно расходились. Меня угнетало его нечеловеческое отношение к людям, к их внутреннему миру, их чаяньям и бедам, их жизненным проблемам, которые невольно перемещались в рабочие стены кабинетов и кают-компаний, в рулевые рубки и каюты экипажей. Несовременный, тоталитарный подход Леонида Ивановича и его постоянные крики на людей все больше убеждали меня, что зря я когда-то согласился с ним работать, можно было еще пару лет выждать на воде, а потом…
Кто знает, что случилось бы потом, за время работы на берегу и командуя плавсоставом, я многому научился, приобрел определенный вес в верхних кругах руководства и среди контролирующих органов, которые в свою очередь увидели во мне молодого перспективного начальника, понимая, что шестнадцать прошедших навигаций не проведены зря и опыт работы еще сможет мне пригодиться в дальнейшем. Видя мои нестыковочки с флотским начальником, начальник техучастка однажды в разговоре предложил мне подумать над предложением стать его заместителем по кадрам и быту, пойдя на совершенно другой путь работы, полностью переключившись на береговые проблемы большого хозяйства. Случилось это в самом начале апреля, перед очередной навигацией и моим первым в ней выездом на водохранилище, для проведения контроля над погрузкой очередной партии оборудования для химической промышленности, осуществляемой компанией «Атоммаш» в славном городе Волгодонске…
Я ушел в рейс с мыслями и думами о предложении начальника, пытаясь взвесить все «за» и «против», долгие весенние вечера со стояночными вахтами под причалом тяжеловесных грузов располагали к хорошему взвешиванию последнего. По приходу из рейса мне предстояло дать ему какой-нибудь ответ, а хорошо зная начальника, изучив его качества и настроения за почти двадцать лет совместной работы, я понимал, что кроме положительного «да» он от меня ничего не ждет.
Солнечные лучи пригревали на холодной палубе, отражаясь своими яркими посланниками на глади воды затона города атомщиков, на причал потихоньку ночами возили оборудование, готовили его для погрузки, грузили по частям и крепили оттяжками к палубе. Большого размера толстостенные металлические бочки со множеством патрубков, различного диаметра сами трубы и трубки, все для хранения каких-то химических веществ в низовьях Волги. Мы исполняли договор по доставке груза по назначению, занимались транспортировкой этого самого оборудования ежегодно, на протяжении уже более десятка лет. Приятно было сидеть на палубе и наблюдать за выверенными точными профессиональными движениями работников причала, которые спокойно делали свое дело, аккуратно выставляя на широкой плоской палубе баржи-площадки металлические части одного целого…
Как-то вечером, возвращаясь со дня рождения моего племянника, он же и крестник мой и соседки Светланки, мы шли парами, Володька со мной, а Светланка с Мариной, шли и просто разговаривали о продолжении «банкета» у нас или у них дома. Володька, военный человек, вот уже более десяти лет работавший в части внутренних войск по контракту командиром кинологического взвода и ходивший на боевые задания в Чечню и Дагестан, просил написать меня стихи о его работе. Немного поддатые мы медленно поднимались в небольшой пригорок, Володька все «терроризировал» меня по поводу стихов, и немного не доходя одиноко стоявшего желтого фонарного столба, прямо под его свечением меня осенили первые четыре строчки и я чуть громче обычного крикнул своей жене:
- Марина, дай мне листочек бумажки и ручку!
Она сразу поняла меня, достала из своей сумочки салфетку и ручку, а я накидал первые строчки будущего стиха о воинах-кинологах, что бы наутро не забыть их и дописать задуманное. Володька, по-моему, так ничего и не успел понять и мы пошли дальше, в ночную тьму поселковых улиц.
Еще часа два мы сидели в гостях у наших кумовьев, около двух часов ночи вернулись в квартиру, а у меня в голове лились и лились строки будущего произведения. Я встал, прошел на кухню и налил себе бокал чая. Через несколько минут ручка заскользила по листу бумаги, и спустя десять минут стих о доблестных наших солдатах с собаками был готов, я мог хоть сейчас представить его на суд офицера, проживающего напротив меня, но на часах только четыре утра и я решил подождать, пока все проснутся.
Часов в девять утра я постучал в дверь напротив, и каково же было мое возмущение, что Вовка даже не вспомнил, как заказывал вчера «музыку», а точнее, стихи о своей работе…
Два дня спустя он постучал в нашу дверь и с грустью или с гордостью заявил мне:
- Кум, представляешь, они твои стихи забрали и сделали их гимном всей части! Пиши новые стихи о кинологах!..
Вот так мое произведение, написанное «на скорую руку» ушло «с молотка» российским спецназовцам для поднятия боевого духа. Только нового стиха для кума я так и не написал, не подвернулся больше счастливый случай «под шофе», не зря же всегда считалось и считается, что поэты натуры утонченные и допинг им помогает открыть тот самый «третий глаз», который…
Погрузка закончилась благополучно и в установленные сроки, заказчик рейса с оборудованием слаженно сработал и через неделю курортной жизни под палящими солнечными лучами да на металлической нагревающейся палубе мы отправились в обратный путь до дома, выполнив и свою установку. Весна благоухала по берегам Цимлянского водохранилища, в хуторах, расположенных на правом его берегу цвели сады, выделяющиеся издалека белыми шапками деревьев. Мы шли на хорошей скорости, ветер раздувал на палубе мои волосы, а мысли сами готовы были разлететься в разные стороны от того предложения, которое мне поступило. Я, конечно же, принял решение и потому понимал, какая новая стезя меня ожидает, душа радовалась и одновременно огорчалась скорее всего одной из последних моих поездок по сине-зелено-коричневым водам искусственного моря, пролегающего по двум южным областям нашей большой и красивой Родины. Да, такой свободы передвижения у меня не предвидится на чисто кабинетной работе, так, во всяком случае, мне казалось на данный момент качания на приятных ровных волнах от пролетевшей нам навстречу моторной лодки.
Впоследствии я пойму, что это совсем не так, просто мои передвижения будут совсем другими, забот прибавится, но они тоже будут совсем другого характера, а, впрочем, предприятие одно и люди в нем работают те же самые, те же самые. Да, после занятия новой должности у меня практически не станет рабочих пересечений с моим непосредственным флотским начальником, и я буду стоять на одном уровне с ним, флот в мое подчинение входить тоже не будет, может, тогда все уляжется и успокоится, жизнь пойдет иным путем, иной дорогой…