Уже подъезжая к округу Татен Енох протрезвел достаточно, чтобы с привычным безразличием оценивать обстановку. Серое такси с таким же скучным однотонным интерьером монотонно везло его по практически пустой в это время дороге, изредка пощелкивая — кролок предполагал, что проблема была в карбюраторе, но водителю об этом говорить не стал: это не его дело. Если машина без проблем довезет его до одного из престижных районов города, а таксист продолжит разумно молчать до самого конца поездки, то это будет наилучшее из всех возможных разрешение ситуации.
Шестьдесят третий дом по улице генерала Муна соответствовал всем ожиданиям Еноха. Собственно говоря, он и не ожидал ничего иного от сестры Агне. Огме с момента их знакомства, которое вряд ли можно охарактеризовать не иначе как «неудачное», всей душой располагала к традиционным для ее народа ценностям, а от двухэтажного неуклюжего строения настолько веяло недостижимой эльфийской мечтой, что все сомнения кролока тут же рассеялись. Только Огме могла жить в подобном. Уже на пороге чувствуя себя нехорошо из-за тошнотворного сочетания белого и зеленого, Енох собрался, расправил плечи и нажал на звонок.
Чересчур длительная тишина пробудила в нем кое-какие подозрения.
Он подергал ручку двери. Белое дерево со скрипом распахнулось, без какого-либо сопротивления пропуская мужчину внутрь. Кролок замер, не решаясь сделать еще хоть шагу. Он опять не успел? Опять не смог доехать вовремя?
Пистолет, спрятанный в кобуре под пиджаком, камнем давил на грудь, но Енох решил пока не доставать его. Никаких следов драки в прихожей не было — лишь пара раскиданных женских туфель. Быть может, эльфийка в спешке забыла закрыть за собой дверь или просто занималась чем-то на заднем дворе; ему стоит отвыкать предполагать одно лишь худшее. Он пока еще ничего не узнал.
В пустой гостиной, кроме безбожного количества цветов, его взгляд ни за что не зацепился. Просторное помещение выглядело обжитым; в прилегающей к нему перголе виднелись сложенные садовые инструменты. Еще раз осмотрев комнату, кролок развернулся и дошел через прихожую до полуприкрытых дверей обеденной; осторожно открыв одну из них, мужчина помотал головой и, было решив, что и здесь никого нет, заметил кое-что странное.
Темное пятно на полу.
Как он помнил, Огме слишком любила порядок, чтобы допустить какую-либо грязь в любимом доме. Стараясь не сильно скрипеть лакированными половицами, Енох обошел длинный стол, впритык заставленный стульями, и обомлел от неожиданности.
Прямо у его ног лежало тело, изуродованное до такой степени, что и нельзя было опознать расу погибшего. Пару секунд кролок стоял, как вкопанный, не в силах соотнести труп, этот дом и самого себя в единую картину. Затем, быстрым шагом дойдя до комода, Енох схватил пустой мундштук и, опустившись на колено у тела, поддел трубкой чужое плечо и попытался перевернуть умершего. Из его разрезанного горла вытекло немного крови, и мужчина инстинктивно отдернулся. Вглядевшись в жалкие остатки головы, кролок испытал странное облегчение — это была не хозяйка дома. Покойником, если судить по наполовину оторванному уху и желтоватой коже на руках, был эльф, вроде бы даже достаточно чистокровный и прилично одетый, хотя сейчас, растерзанный и окровавленный, он больше напоминал кашу из рук, ног и обрезков ткани. Прикрывая рукавом нос, Енох мундштуком перевернул ладонь убитого и раздраженно поморщился — подушечки пальцев были грубо срезаны.
Значит, убийца действовал не из внезапной вспышки бешенства; нет, тут орудовал кто-то точно понимающий, что творит. Скорее всего, жертву сначала оглушили чем-то тяжелым по затылку — вся задняя часть головы была вогнута вовнутрь, настолько силен был удар — а потом уже сделали все, чтобы покойника никто не узнал. Возможно, убийц даже было несколько — картину преступления Енох пока представить не мог. Нет, здесь явно был кто-то достаточно умелый, чтобы разобраться со взрослым эльфом.
Кролок отдернул мундштук от трупа и поднялся. Вылезшие из орбит глаза на потемневшем от синяков и порезов лице смотрели куда-то ему в ноги, и мужчина поспешил отойти от покойника, не убирая рукава от носа. Тело еще не начало характерно вонять, но запах обнаженной плоти напоминал ему о войне и полевых госпиталях, противно напоминал, воскрешая крайне неприятные и болезненные воспоминания недавних лет.
Енох огляделся. В гостиной на журнальном столике поблескивал телефон, такой же болезненно-белый, как и весь дом, и кролок поспешил к нему. В полицейском участке ответили нескоро, и, когда длинные гудки прервало спокойно сказанное: «Говорите», мужчина продолжал нервно зажимать тканью нос.
— Здесь труп на улице генерала Муна, 63, — быстро сказал он, чувствуя, что пальцы у него все-таки дрожат. — Убит эльф, взрослый мужчина, опознать его сложно. Может быть, есть еще жертвы.
Кролок послушно назвал себя и место своего проживания, повесил трубку и пошел глубже в неизвестные уголки дома. Раз Огме не дала о себе знать за столько времени, значит, она либо тоже мертва, либо смогла сбежать, что немного, но радовало. Однако, куда бы он не заходил — на кухню, заднюю веранду, ведущую в сад, гостевые и хозяйские спальни на втором этаже — везде царили тишина, пустота и идеальный порядок. Никаких следов спешного побега или преследования жертвы: дом был совершенно обычен и спокоен, если забыть об изуродованном трупе, остывающем в обеденной.
Поняв, что хозяйки нет и не предвидится, мужчина решил воспользоваться подвернувшимся шансом и поискать нужную ему информацию. Агне никому не доверяла так сильно, как родной сестре — даже Еноху после нескольких лет знакомства и женитьбы. Если у эльфиек был некий секрет между друг другом, одна из них могла ненароком записать его, чтобы точно не забыть, и Огме как раз подходила на эту роль. Кролок просмотрел все возможные места, где могла поместиться записная книжка или папка с документами, но, как и хозяйку, нигде не увидел. Вынув из стального портсигара сигарету, он постучал ей по крышке и вставил в рот, так и забыв поджечь. Все это становилось слишком подозрительным.
Чеки, квитанции, даже шкатулка с драгоценностями лежали на своих местах, совершенно нетронутые и бережно собранные, но при этом все наличные деньги начисто исчезли. Проверив буквально каждый сантиметр комнаты, Енох выругался и, подхватив оставленную на прикроватном столике хозяйскую зажигалку, раскурил сигарету. Как-то слабо все тянуло на банальное ограбление. И куда могла подеваться Огме? В любом случае, ничего нужного для себя кролок так и не узнал и чувствовал крайнюю досаду по этому поводу.
Енох вернулся к трупу, опять берясь за покрасневший от крови мундштук. Как он не искал, ничего нового об убитом ему узнать не удавалось: карманы эльфа были пусты, ни часов, ни украшений, ни даже бумажника при нем не было. Шляпа его также отсутствовала. Злобно фыркнув, кролок поддел разодранную ткань пиджака трупа и удивленно приподнял бровь. Зашитый внутренний карман. У него самого был такой же — для ценных мелочей, которые нужно сохранить до последнего: знающие в случае его безвременной гибели могли узнать его по этой уловке.
Взяв на кухне нож для рыбы, мужчина поддел кривым лезвием потемневшую ткань и, придерживая мундштуком борт пиджака, постарался выгрести острым концом спрятанную вещь. Им оказался военный жетон без цепочки, слегка затертый от времени, но со все еще читаемой надписью. Чем дальше вглядывался в нее Енох, тем более недовольным становилось его лицо. Закинув мелкий предмет в карман, кролок вытер свои инструменты, разложил их по местам и опять подошел к телефону. На этот раз его ожидание стало совсем недолгим.
— Мне нужно такси на улицу Муна, 63, — сказал он. — И предупредите сразу: придется ехать к посольству эльфов Арама.
***
— Постойте, мессер! — крикнула Еноху вдогонку слишком низенькая для своей расы эльфийка-секретарша, когда тот уверенным шагом направился к кабинету главы посольства. — Мессер Астерион не принимает без записи! Пожалуйста, предъявите документы, и мы…
Внезапно белые двойные двери — белые, повсюду белые, почему сегодня он видит лишь их? — распахнулись, не дав девушке договорить, и упомянутый выше мессер, не выпуская створок из рук, приветливо улыбнулся и сказал:
— Ануш, мессер Сынмих — хороший друг мне и нашему посольству; он может приходить, когда ему заблагорассудится.
Секретарша неуверенно глянула на сурового красного господина, в котором было поровну от орка и от эльфа. Енох лишь повел бровью и медленно растянул губы в улыбке, обнажая выпирающие нижние клыки; девушка испуганно мяукнула и поспешила вернуться за свой стол.
Глава посольства, видя подобное, хмыкнул и пропустил кролока в свой кабинет, плотно закрывая за ними двери. Как только они остались одни, Енох вытащил портсигар и вынул очередную сигарету.
— Великие Отцы, — сказал он, постукивая ей по металлической крышке. — Вы, эльфы, себе в детстве ноги подрезаете, что ли? С каждым годом вы становитесь все меньше и меньше.
— Ануш не эльфийка, а гнис, — заметил мессер Астерион, подходя к круглому столику с напитками. — Енох, пока ты не начал дымить, может, выпьешь чего-нибудь?
— Только покрепче, — ответил мужчина, убирая портсигар в карман, но еще держа сигарету зажатой между пальцев. Подойдя к столу, он посмотрел, как эльф разливает полынник по квадратным стаканам, и подумал, что коньяк в такой ситуации был бы лучше. — С каких пор в посольстве есть место для полукровок?
Эльф сверкнул ярко-голубыми глазами, понимая, к чему клонит друг, но ответил предельно дипломатичным тоном:
— Она демонстрировала большое усердие и с отличием сдала экзамен на государственного служащего, поэтому мы закрыли глаза на то, что кто-то из ее предков имел связь с гномами, — кролок недоверчиво посмотрел на него поверх стакана, и глава посольства, едва пригубив напиток, спросил: — В чем дело, Енох? Ты вроде бы собирался больше никогда в жизни тут появляться.
Мужчина выдохнул в стакан и, поставив его на деревянную столешницу, сказал:
— Лучше тебе будет сесть, — эльф непонимающе посмотрел на него и было открыл рот, чтобы возразить, но кролок прервал его: — Киан. Честно. Сядь.
Тоже отставив стакан, глава посольства развел руками, с деланным покорством сел на кресло за своим столом и выжидающе сцепил пальцы. Не зная, как подать новость лучше, Енох сказал напрямик:
— Сидху убили.
Миндалевидные глаза эльфа слегка расширились, но больше он ни бровью, ни движением не дал понять, что его это хоть как-то взволновало.
— Ты видел его труп? — его спокойный голос как-то не вязался с дрожащими пальцами, плотно сцепленными между собой.
— Да, — кивнул Енох. — Лежит в обеденной в доме на улице Муна.
— Вот как? — невозмутимо откликнулся Киан.
Кролок наклонился к нему; щеки выдавали, как сильно он стиснул зубы. На худом красивом лице эльфа не читалось ни единой эмоции; казалось, ни новость, ни полукровка, от которого так и разило раздражением, его нисколько не пугали.
— Ты же понял, что я сказал? — озлобленно спросил Енох.
Глава посольства пожал плечами и ненадолго сжал бесцветные губы.
— Сидха мертв. Я помолюсь о нем Звездным Посланницам.
Кролок с грохотом опустил ладони на столешницу в считанных сантиметрах от эльфа.
— Один из твоих секретных агентов лежит в виде кровавой каши в доме моей свояченицы, а сама она испаряется без следа вместе со всеми важными документами!
— Ужасно. Но ты, что, хочешь, чтобы я упал и забился в истерике? — спросил Киан.
Енох шумно выдохнул и выпрямился.
— Ты считаешь все это шуткой?
— Напротив, — спокойно заявил эльф. — Я понимаю серьезность ситуации намного лучше тебя, amicu, — кролок напрягся. Киан не называл его «другом» без веской причины. — Нам совершенно не хотелось бы, чтобы полиция докопалась до того, что делал Сидха в Джиксинии во время войны и каким образом они с Огме были знакомы; это повлечет слишком много проблем. Мы можем завести дело в тупик или сами подтолкнуть детективов к мысли о культистах, но кто тогда гарантирует, что не будет новых жертв?
Кролок подхватил зажигалку из-под рук эльфа и поджег сигарету, начав мерить шагами комнату. Пальцами свободной руки он вертел жетон бывшего сослуживца, пытаясь продумать, что им делать дальше.
— Я кое о чем позаботился, — задумчиво сказал он и сверкнул жетоном. — Без этого Сидху в жизни не опознать, слишком уж он изуродован. Подробности в завтрашней газете узнаешь, если интересно. Я раскидал пару вещей, перевернул стулья в обеденной. Они решат, что у них с вором завязалась драка. Или с культистом, как посчитаешь нужным вывернуть.
Киан хмыкнул и откинулся на кресле.
— Смотрю, ты не растерял навыков за год, — эльф расправил складки на зеленом клетчатом пиджаке. — Я-то думал, тебе успели все мозги выбить на симтсхе.
— Мне платят, чтобы я рубил шпагой нужных людей, — мрачно ответил кролок, выпуская две струи дыма из носа. — Я стараюсь деньги отработать.
— Значит, мне вернуть тебе статус действующего агента?
Енох медленно повернулся к главе посольства, смотря, как солнечные лучи играют на его зализанных черных волосах. Сжимая сигарету между пальцами, он стряхнул пепел и задумчиво посмотрел на темный ковер под ногами.
— Сидха был мне другом, — сказал он. — Но прежде всего мне надо найти Огме.
— Последний долг перед женой?
— Нет, — кролок покачал головой. — Она знала кое-что, что важно мне. В общем-то, плевать, разыщу я ее мертвой или живой, если эта информация попадет мне в руки.
Эльф хмыкнул, поглядывая взъерошенного кролока — единственное красное пятно во всем кабинете. Переведя взгляд на карту на соседней стене, он лениво произнес:
— Ее лучшая подруга живет в Аттенбери, это в паре дней пути, — Енох навострил уши, но Киан, словно не заметив, поморщился и потер рукой подбородок. — И, как нарочно, по пути в этот славный городок находится Винфроп, куда я направлял на задание Сидху.
Глава посольства хитро сощурился, глядя прямо в глаза кролоку.
— Может, заглянешь туда?
Енох посмотрел на него, недовольно поморщился, кивнул и, швырнув окурок в камин, вышел из кабинета.