В который раз убеждаюсь в том, что произведения, включенные в школьную программу, по настоящему понимаешь в зрелом возрасте, школьнику, чтобы их оценить, порой просто не хватает опыта и мудрости. Недавно переоткрыл для себя “Капитанскую дочку” – если в школе это произведение казалось чем – то смутным и унылым, то теперь повесть засияла, как алмаз, и, кажется, мне удалось обнаружить источник этой подсветки.
Интересно, что, если убрать одну маленькую, неприметную составляющую, то весь текст превращается в какую-то нелепое нагромождение совпадений достойное в лучшем случае сахарной сказки о доброй царевне, но вряд ли способное стать классикой реалистического жанра. На первых же страницах романа, когда главный герой Петр Гринев попадает в буран, его выручает мужик, которым оказывается не кто иной, как бунтарь Пугачев. В благодарность Гринев дарит ему дорогой заячий тулуп. Впоследствии, когда Пугачев захватит гарнизон, где служил Петька, этот эпизод спасет ему жизнь. Пугачев милует “старого приятеля” и отправляет в Оренбург. Возлюбленная Гриневым капитанская дочка, остается в логове злодеев. Оренбург в осаде. Выехавший на битву Петька замахивается саблей, чтобы убить разбойника, но узнает в нем знакомого казака-перебежчика Максимыча, который как раз – таки был послан к нему с запиской от Марии, которая пишет, что предатель Швабрин домогается ее руки, угрожая в случае отказа отдать на растерзание головорезам. И далее следует ряд необыкновенных совпадений, самым неправдоподобным из которых явилась, пожалуй, встреча Маши с Екатериной Второй. После подавления восстания, Гринева арестовывают за связь с Пугачевым, капитанская дочка отправляется в Петербург, чтобы ходатайствовать за возлюбленного и там, прогуливаясь по саду в царском селе, она знакомится с благородной дамой, которой и рассказывает свою историю. Дама оказалась ни кем иным, как императрицей. После чего наступает счастливый конец.
Кажется, когда мы изучали все это, скептичное мышление школьника взывало к “здравому смыслу”: так не бывает! Это не вписывалось в тот общий материалистический фон, который, видимо, по инерции система образования закладывала в подсознание еще с советских времен. И в самом деле, в стерилизованных мирах Владимира Ленина и Ричарда Докинза, где все сводится к частицам, сталкивающимся и разлетающимся, как биллиардные шары, а люди являются не более чем сложным продуктом этих случайных взаимодействий, таких совпадений не бывает. Они просто не вписываются в теорию вероятности. Можно допустить одно совпадение, два, но когда их множество и все они складываются в логический ряд, следует искать скрытую причину. Для физиков, ей может быть гравитация, невидимые глазу “поля” или, на худой конец, “неизвестный организующий фактор”. Но для череды чудес произошедших с Петром и Марией, материальную причину вряд ли можно найти.
Но в том то и секрет, что Александр Пушкин был реалистом, а не материалистом. И для него такие понятия, как судьба, провидение, Божие вмешательство не были пустым звуком.
Если мы будем читать внимательно, то заметим, что в тот момент, когда Гриневу уже повесили петлю на шею, он читал молитву, что Мария молила Бога, чтобы записка дошла до возлюбленного, что, прощаясь с Пугачевым, Петя обещал ходатайствовать за его грешную душу, что во время путешествия Машеньки в Петербург, мать Гринева взывала к Богу, чтобы все разрешилось благополучно. На протяжении всего повествования можно заметить действие невидимой Божьей руки. И по сути, Капитанская дочка – это история о том, как добрая совесть и искренняя вера помогали людям пройти через все лабиринты зла.
Размышляя о своей судьбе и судьбе окружающих меня людей, я понимаю, что Пушкин написал очень правдоподобную повесть. Оглядываясь назад, я все больше осознаю, что за всеми, на первый взгляд случайными событиями, скрывалось чье-то незримое вмешательство, что даже неосознанные молитвы по прошествии времени исполнялись, что всегда было скрытое противостояние добра и зла, лжи и правды и что во всем была внутренняя логика. И всегда рядом был Тот, кто давал ключевые встречи, открывал нужные двери и, как будто бы писал про нас живую книгу. Но эта книга пишется и прямо сейчас. И чем она закончится - зависит от нас.