Сегодня, 28 февраля 2017 года, исполняется 33 года со дня трагедии на Ушбе, когда погибли шесть членов сборной Грузии по альпинизму.
15 августа 1977 года, 6 часов утра. Поезд Кутаиси-Тбилиси подъезжает к первой тбилисской станции Авчала. Гия Тушури подходит к нам и тоном, не терпящим возражений, говорит:
- На этой станции выходим, пойдем к нам домой кушать хинкали.
- Гия, дорогой, шесть часов утра, какие хинкали? – пытаемся мы все же возразить.
Насупившись и выразив крайнее недовольство нашим ответом, Гия сухо повторяет: «Выходим!»
Кто пытался спорить с грузином в такой ситуации? Прощаемся со всеми остальными ребятами и выходим. От станции Авчала до дома №19 по Либанской улице совсем близко, доходим за пару минут.
Дверь открыл младший брат Гии - заспанный Гоча. Потом подошла мама Гии, которая сразу же перешла на крик, по-грузински ругая Гию. Тот слушал все это с невозмутимым видом и тихо шепнул нам: «Мама спрашивает, почему я не написал ей из альплагеря ни одного письма».
Дождавшись паузы, Гия быстро вставляет по-русски: «Мама, это мои друзья, сделай хинкали». Только тут мама заметила нас – меня с братом и Сашу Ущина. Наш вид особого доверия ей не внушил: после 20-дневной смены в альплагере «Айлама» мы выглядели не совсем цивильно. Тем не менее, она молча впустила нас в дом и взялась за работу.
Домашние Гию не ждали, поэтому мама срочно отправила Гочу на рынок. За стол нас пригласили часа через четыре: мы просили Гию дать хотя бы чаю - были очень голодны, но он на это никак не реагировал - как потом кушать хинкали?
Развлекал он нас при этом игрой на скрипке, что было довольно необычно. Кроме хинкали мама Гии приготовила лобио в нескольких видах, толму, сациви и еще кучу всего.
Долго уговаривать нас не пришлось – аппетитные горячие хинкали с домашним красным вином мы уплетали в обе щеки.
Мы уже одевались, чтобы уйти - звонок в дверь. Открыл ее мой брат, Андраник, и стоявший на пороге папа Гии удивленно уставился на него. Брат робко сказал, что мы друзья Гии. Отец приказал накрыть на стол.
Мы начали было объяснять, что буквально только что встали из-за стола, но он ни в какую, мы к Гие, а он: слово отца – закон, и перечить ему нельзя!
Стол накрыли заново, и тогда отец Гии шумно и весело произнес несколько тостов.
А после обеда сказал, что мы обязаны у них переночевать, и никуда он нас не отпускает. После долгих уговоров, что мы снова обязательно приедем, нас, наконец, отпустили.
После поглощения двухсот хинкали нам полагался крепкий двухчасовый сон, но и нам с братом, и Саше Ущину, надо было успеть до вечернего поезда в Ереван навестить друзей и родственников. Поэтому, лишь немного отдышавшись, мы поблагодарили родителей Гии за столь теплый и вкусный прием и вместе с Гией вышли в город.
Гия сказал, что нужно обязательно по срочному делу буквально на секунду заехать к его другу. Мы стали ждать, он пошел к другу. Тот сразу спустился к нам вместе с Гией и начал уговаривать нас зайти к нему на «чашку чая». С большим трудом нам удалось отговорить их от этой идеи. Гия с друзьями проводили нас до вокзала Навтлуги, где на рынке купили нам в дорогу большой арбуз и кучу фруктов.
С Гией мы познакомились в первый же день прибытия в альплагерь «Айлама». Вечером состоялся очень принципиальный футбольный матч Грузия-Армения. И хотя ереванцев было всего трое – капитан нашей секции Сергей Асриянц и мы с братом, выяснилось, что за армянскую команду вполне может сыграть и Саша Ущин, отец которого служил в погранвойсках в городе Октемберяне (ныне – город Армавир).
К сожалению, я не помню счет этого матча, но отчетливо помню, как начспас альплагеря Дадашкелиани, внук знаменитого сванского князя Дадашкелиани – собственника Ушбы! - часто повторял: «молодцы, эрэванский «Арарат!» Запомнилась и блестящая игра Гии за наших соперников.
Ему было тогда всего 16 лет и, как потом выяснилось, он сбежал из дома, не сообщив об этом родителям. Именно поэтому так возмущалась его мама.
Во второй раз мы встретились с Гией на новый, 1979-й, год. Вечером 31 декабря 1978 года мы с братом пришли к ним домой. Гии еще не было дома, нас тепло приняли его родители и младший брат Гоча.
Примерно в 20 часов милая дикторша грузинского телевидения объявила, что сейчас состоится премьера фильма Георгии Данелия «Мимино». Так мы впервые посмотрели фильм, ставший одним из самых знаменитых фильмов в бывшем СССР. Во всяком случае, про армяно-грузинские отношения – точно! В Армении и Грузии, да и в остальных республиках бывшего Союза, его давно разобрали на цитаты.
Пока смотрели фильм, подошел и Гия. Немного пообщались с ним, потом он вышел провожать нас. Это была наша последняя встреча с Гией…
Потом он служил в Советской Армии, в горно-стрелковой части. Закрыл норматив кандидата в мастера спорта СССР по альпинизму: для 20-летнего парня это более чем высокое спортивное достижение.
Вечером 5 марта 1984 года мы с братом обсуждали планы на отпуск. Звонок в дверь был неожиданным – почтальон принес телеграмму. Текст был лаконичным: «Завтра похороны Гии».
Мы были в шоке и никак не могли понять: как похороны? что случилось?
Домашнего телефона у Гии не было, поэтому не было никакой возможности что-то выяснить.
Когда немного пришли в себя, решение созрело сразу – надо ехать на вокзал и покупать билеты на ночной поезд в Тбилиси.
Утром, сразу по прибытии, мы купили свежий номер газеты «Молодежь Грузии». Последняя, четвертая полоса, была полностью посвящена трагедии на Южной Ушбе. Шесть членов сборной Грузии по альпинизму погибли при спуске с Южной вершины одной из самых знаменитых гор Кавказа – Ушбы.
Мы поехали к Гие домой и, все еще не веря в реальность происходящего, выразили свои глубокие соболезнования родным Гии. Это были очень тяжелые минуты…
Только через много лет, в феврале 2010 года, я получил письмо из Москвы от известного грузинского альпиниста, первого грузина, взошедшего на Эверест в 1991 году в возрасте 54 лет, Романа Ивановича Гиуташвили. Он был начальником спасотряда, старшим тренером и руководителем группы поддержки сборной Грузии на Ушбе в феврале 1984 года.
Вот выдержки из его письма:
«28 февраля установилась на редкость хорошая погода, было солнечно, безоблачно, безветренно и необычайно тепло. Собиралась наша группа на выход быстро, так как это уже можно было делать вне палатки.
28-го февраля ждали утренней связи с наблюдателями на коше и с группой Ираклия Гелдиашвили. Прождав минут двадцать, решили, что наша рация не в порядке. В 10.15 часов были на вершине Южной Ушбы. Было настолько тепло, что я писал записку, сняв перчатки.
На дневной связи 28-го нас известили о трагедии: утреннюю связь наблюдатели сознательно пропустили, так как наблюдатели группы Гриши Старчика рано утром 28-го февраля слышали лавину и после отсутствия радиосвязи с группой Ираклия поспешили к началу маршрута, куда вынесло лавину и где нашли на её поверхности некоторые фрагменты тел и вещей. Но установить количество погибших, состав и принадлежность вещей для идентификации не представлялось возможным. На тот момент предполагалось, что в лавину попала только часть команды Ираклия.
Спустившись со стены к основанию большого кулуара 28-го февраля, мы увидели линию отрыва колоссальной «доски» - при таких масштабах схода снежно-фирнового пласта шансов на благополучный исход практически не было. Тем не менее наша группа два дня зигзагами прочесывала склон в надежде найти какой-нибудь след.
Мое видение картины произошедшего следующее: увидев утром улучшение погоды, и будучи уверены в том, что при таких обстоятельствах нашей группе ничего не угрожает, две связки по три человека начали одновременный спуск по снежно-фирновому склону (летом - каменисто-осыпному), чем и спровоцировали её сход.
Какая из них оказалась детонатором, сказать трудно, так как «доска» сошла сразу по всему фронту склона: это может быть и суммарная масса, и резонанс, и фатальная причина - резкое потепление, но принятое решение идти одновременно, безусловно, было ошибочным и нарушением договоренности о взаимодействии…»
На сороковины Гии родилась его дочка Тамрико, Тамара, которой скоро исполнится 33 года.
Гия Тушури был первым нашим погибшим другом-альпинистом, но, увы, не последним. Гие было всего 23 года.
На снимке слева направо:
Александр Ущин, Андраник Левонян, Гия Тушури.
Тбилиси, август 1977г.
Фото автора.