Столь недалекий дребезжащий путь, чуть колыхается вагон, стучат колеса. И вот затменья час, и в тамбуре шаги, и проводник вошел к тебе в купе без стука, лукаво посмотрел, и дернул за рычаг. Внезапно ваш вагон взлетел, вжав резко тело вниз, и голова гудя лишь обозреть могла глазами облачную высь, в которую попали вы стремительно взмывая. Меж тем момент настал, когда вагон почти что встал. Он замер еле колышась, и проводник сказал: - Москва. И кинул в руки парашют, и выпрыгнул в окно, с той легкостью как если бы пошел за чаем. И вот летит вагон уже не вверх а вниз, и невесомо ты паришь в нем вместе с неожиданно взлетевшими вещами, а на часах твоих высотомер булькая кричит, что время икс вот вот уже наступит. Хватаешь парашют, цепляешь кое как, сквозь ветреный поток выходишь из окна, и видишь птичий мир в открытые глаза, соскальзываешь в высь с вагончиком прощаясь, и вот как про спортсмен направилась сквозь смерч воздушных гор и ям, лавируя по воздуху как будто бы по склону, раскрыла парашют над площадью почти, и тихо опустилась наземь.
И караульный тот что смену принимал, невольно вздрогнув, произнес: - Со Скорого?, и ты сказала: -Да уж. Плечами тот пожал, удачи пожелал, и вновь маршированье начал. А ты отстегнулась и пропала в толпе, и все дела, дела, дела. Лишь в венах чувствуя адреналин, подумала ты черт бы с ним, зато так быстро, я в Москве. И в возмущенной глубине ты тихо улыбнулась.