Стояла теплая июльская ночь, совершенно не свойственная Ленинградской области, ибо на небе не было ни облачка. Часы старенькой «Нокии с фонариком» показывали без пяти час ночи, однако небо оставалось светлым, по той простой причине, что в Ленинградской области, так же, как и в Санкт-Петербурге, летом ночи «белые». Влюбленная пара сталкеров Кирилл и Лиза шли по парку вдоль старых дренажей с каналами Володарского водопровода. Их целью было переночевать в усадьбе Демидовых, ибо здание манило к себе любителей готической архитектуры со всех концов необъятной России, да и «охранялось ЮНЕСКО» оно лишь на бумажке, которая была приклеена к входной двери. Проемы косяка ее украшали окурки, различные этикетки с бумажками, а на самой же лестнице, ведущей к главному входу в здание, валялись пустые пластиковые и стеклянные бутылки, которые раз в месяц убирали волонтеры или просто не равнодушные к историческим ценностям люди.
На гранитном «Горбатом» мостике, конструкция которого полностью подтверждала свое название, Лиза захотела сфотографироваться. Она достала аппарат с «селфи палкой», навела на себя, начав делать фото, однако ехидная шутка спутника прервала фотоссесию:
«Сынок, сынок, от тебя пахнет гомосексуализмом, ты что,опять фоткался с «селфи палкой»?
-Нет,мама, это мальчики фоткались, я просто рядом стоял», - завершил шутку Кирилл.
Лиза огорченно надула губки, сказав:
-Вечно ты издеваешься, конечно,тебе хорошо, ибо у вас,петербуржцев,такие мостики с такой удивительной архитектурой даже не памятники, а вот для той дыры,откуда я родом,подобная усадьба являлась бы ценной достопримечательностью, - сердито заметила Лиза.
-Но палку эту дурацкую все равно убери, давай лучше я тебя сфотографирую, - прокомментировал Кирилл.
Горбатый мостик практически зарос травой сверху, однако его гранитные опоры пережили как многих царей, так и коммунизм, и даже были свидетелями блокады Ленинграда. После фотоссесии на мостике пара подошла к готическим воротам, которые тоже уже начинали зарастать зеленью и мхом, граниты этого удивительного сооружения темнели от времени. На некоторых новых зданиях, особенно 20го века постройки, подобная плесень будто бы кричит «помогите, здание срочно нуждается в чистке, с капитальным ремонтом!», то этим воротам плесень со спонтанной растительностью предает наоборот некий шарм, как будто, так и задумывал архитектор Иван Старов при их строительстве.
Пара подошла к главной лестнице, ведущей в усадьбу, которую с обеих сторон «охраняли» два мраморных льва. Они как будто строго смотрели своими каменными глазами на поднимающихся по ней людей, показывая, что готовы ожить и наброситься на неугодного им человека, дабы тот не посетил усадьбу. Днем это кажется смешной шуткой, однако ночью, больное воображение сталкера вполне может оживить этих гранитных истуканов. У главной двери Кирилл достал ломик, ударил по фанерному листу, который закрывал широкое окно рядом. Лист отстранился, причем ровно на столько, сколько бы хватило пролезть человеку. Кирилл пригласил Лизу,включив маленький фонарик у себя на шее:
-Добро пожаловать на борт, милая леди!
Маленькая и шустрая Лиза быстро проникла внутрь, в след за ней прошел и экскурсовод.
Фонарик осветил огромное помещение главного холла. Две лестницы вдоль стен вели на так называемый балкон под куполом. На нем в центе были открытые двери,ведущие в глубь здания, однако, что за ними находиться было практически невозможно установить, ибо света китайского фонарика не хватало, также, как и мужества экскурсантки, чтобы подняться туда, и увидеть все самой. Девушка попросила парня:
-Кирюш, расскажи какую-нибудь легенду, связанную с этим зданием!
Кирилл глубоко вздохнул, начав рассказ:
-Давным-давно, в деревне Романовка, неподалеку отсюда еще до войны жил дед механизатор, которого все звали Петрович. Когда внезапно началась война,он охотился под Вырицей на уток. Его пытался подстрелить отряд фашистских спецназовцев, посланных на разведку, но старик знал эти леса с детства, поэтому сумел скрыться, и расстрелять по одному двенадцать немецких партизан, не забыв забрать с них трофейное оружие – винтовки «Маузер», а также один пулемет марки «FG 42».
Все это добро он перетащил к себе домой, спрятав в подпол, однако, когда чекисты проводили обыски, дабы найти граждан «которые не помогают Красной армии»,они посетили и деда, и открыв подпол Петровича, то пришли в шок. Главный красный комиссар по имени Айрон Бронштейн, строго сделал ему приговор:
-Таки вот, сука фашисткая, а мы как раз ищем боевиков РОА, все мы тебя поедем расстреливать!
Несколько чекистов избили Петровича, надели на него немецкий кожаный плащ с крестами и нашивками «мертвая голова», после чего посадили его в коляску «Индиана», на который запрыгнул Айрон. Они ехали вечером к усадьбе Демидовых, ибо в ней в то время находился ближайший красно армейский трибунал. Однако в лесу за Большим Верево, на мотоцикл с конвоируемым напали настоящие солдаты РОА. Комиссар был беспощадно убит, а Петровича воины Гитлера приняли за своего партизана, поэтому отвели в свой дот, который находился в том лесу,где сейчас находится поселок Торфопредприятие. Всю ночь солдаты РОА пили самогон, хвастаясь Петровичу, что будет, когда, «знамя Третьего рейха поднимется над Кремлем», а также «Когда на земле останется только Арийская раса». Дед отказывался от алкоголя и,наконец,под утро все десять человек, которые спасли от рук чекистов Петровича, уснули мертвецки пьяным сном. Механизатор недолго думая перерезал «своим спящим освободителям» горло, оставив мертвым людям на щеках логотип в виде буквы «П». Собрав все оружие в коляску мотоцикла «Индиан», самогон, и несколько противопехотных гранат «стилханд», как честный гражданин прибыл назад в свою деревню.
Он рассказал красноармейцам о том, как произошла ошибка, но он отстоял интересы советских войск, убил предателей из РОА, оставив им на лице автограф. В доказательство своей правоты он даже привез трофеи из вражеского лагеря. Однако Красный командир Ицках Сурков не поверил в эти,как ему показалось,байки. Вместе с несколькими бойцами Красной армии он доставил Петровича к усадьбе Демидовых, где вместе со своим другом толстым и патлатым чекистом Мойшей Сухенко, пытали несчастного, а затем наставив на него дуло «Мосинки» и потребовали:
-Твое последние желание, сука гитлеровская!?
Петрович выплюнув зуб и прохрипел:
-Чтобы ваши дети, суки чекисткие,сдохли в адских муках, если бы я знал, что такое произойдет, то остался бы за Гитлера воевать…
Последние слова Петровича прервала пуля из «Мосинки» выпущенная ему в лоб.
Об этой истории бы никто не вспомнил, если бы позже, уже в мирное советское время в Демидовском парке не стали бы находить трупы с буквой «П» на щеке. Лучшие следователи тех времен не могли обнаружить преступника, совершающего эти преступления, поэтому как правило брался неугодный власти человек, который после общения с оперативниками подписывал любую бумагу, дело клали в папку «совершенно секретно», а якобы виновного расстреливали.
Союз распался, однако преступления с убийствами продолжались и в 90е. Поскольку в то время народ «строил гласность, с демократией», то расследование убийств поручили журналистам, которые конечно же во всем обвинила собирающуюся около усадьбы секту сатанистов, которые в то время были в диковинку. Однако, в 90е человеческая жизнь практически ничего не стоила в России, поэтому никого не привлекли за преступления, а убийства продолжаются в этом районе и по сей день, -завершил рассказ Кирилл.
Раздался шум порывистого ветра, вместе со звуком открывающейся ставни этажом выше. Лиза испуганно приоткрыла фанеру на окне, чтобы выглянуть наружу, но там за какие-то пятнадцать минут стемнело, «белая ночь» растворилась в темноте. У девушки не было фонарика, она прижалась к Кириллу испуганно спросив:
-Откуда ты это знаешь?
Молодой человек злобно захохотал, тихим злым голосом ответив:
-Мы с Петровичем старые друзья, очищаем планету от ненужных людей…