Учиться и еще раз учиться…
(«Наука сокращает нам опыты быстротекущей жизни…»)
Комендант теперь уже был непреклонен: «Мест нет. Если есть в какой либо комнате пустующая койка, то займи временно до прихода хозяина». А надо сказать, что многие наши ребята хитрили. Женившись и уйдя из общежития в квартиру жены, они какое то время оставляли место за собой (я не догадался поступить так в свое время). Платили за место и не выписывались. Такое место нашлось, и предложил его мой бывший одноклассник по вечерней школе Владлен Федорович Никишаев (светлая ему память!).
– Приходи в мою квартиру. Сашка, мой сосед по комнате, уже месяц как женился. Пока живет с женой.
Увидев у меня стопку учебников, спросил:
– Решил поступать в институт?
– Да, решил попытаться сразу в два. Где прорежет, там и останусь.
– Слушай, я тоже сейчас готовлюсь в Ростовский литературный институт. Будем готовится вместе…
Работал он наборщиком в заводской типографии и решил учиться по профилю. У него была страсть к литературе, писал иногда очень удачные стихи, в основном лирику.
Я был индифферентен к литературе. Читал мало, зато быстро. У меня была своя страсть – гитара. Кроме Владлена в комнате проживали еще два человека. Один из них был замкнутым и неразговорчивым, но гитара моя ему нравилась. Он часами мог лежать на неразобранной кровати и слушать мои упражнения и этюды. Просил всегда поиграть ему что нибудь испанское. «Испанскую серенаду» Малатса он слушал каждый день. Я разучил ее и исполнял довольно уверенно. Как ни странно, но игра для единственного слушателя была для меня весьма полезной. В последствии, когда приходилось мне играть на публику, я волновался меньше.
По большому счету, Рая не любила меня никогда. Нас как то связывал ребенок. Меня все время тянуло к нему. Я приходил по вечерам проведать его. Но жена никаких шагов по удержанию меня дома не делала. Наоборот, даже обмолвилась, что теперь отдыхает от моего «бренчанья». Подошла пора сдавать вступительные экзамены в институты. Первым из них был РИНХ, Ростовский институт народного хозяйства. Его мне советовала ранее Зина. Краснодарский филиал принимал экзамены у нас в городе. Конкурс был на отдельных факультетах до 20 человек на место. Я выбрал факультет МОЭИ (механическая обработка экономической информации). Учиться там надо было шесть лет, конкурс был сравнительно небольшим: 5–6 человек. Проходной балл – 18 из 20. Я набрал 19 и был уверен в своем поступлении что в дальнейшем и произошло. В Краснодарский политехнический институт я не стал сдавать экзамены.
Сбросив абитуриентский груз, я как то вечером решил проведать сына и по пути в общежитие встретил Зину. Поздоровались.
– Коля, ты куда пропал?
– А ты не знаешь? Я ведь ушел от Раисы…
– Да, слышала, я ведь тоже уже не живу в общежитии. Получила небольшую, но двухкомнатную квартиру от завода как молодой специалист.
Действительно, она работала начальником финансового отдела, окончив тот же РИНХ на дневном отделении, в который поступала уже в довольно зрелом возрасте. Ростовчанка, после окончания школы, поступила в финансовый техникум, затем в институт. Долго работала главным бухгалтером на каком то ростовском предприятии. Для нашего завода она была ценным работником.
– Хотела позвать на новоселье, но тебя не нашла вахтерша.
– Еще бы, я живу там нелегально. Но если желание у тебя не пропало, то пригласи сейчас.
– Давай завтра после работы. Я тебе запишу сейчас адрес.
На другой день, купив цветы и шампанское, я прибыл по адресу. Меня ждали. Небольшая двухкомнатная квартирка Зины была очень уютной – детская комната и небольшой зал, где мы с ней провели весь вечер. Она достала гитару. Сначала поиграл я. Затем она продемонстрировала мне свои достижения – результат моих уроков. Она усвоила не «три аккорда», а значительно больше, спев при этом очень даже неплохо пару романсов.
На дворе прошла в этот вечер короткая летняя гроза, порывы ветра развевали шторы открытого окна. За окном была кромешная темнота. Полумрак комнаты призывал к интиму. Уходить мне не хотелось. Скорее всего, Зина это почувствовала женским чутьем.
– Коля, скажи честно: ты хочешь остаться у меня сейчас?
– Да, Зиночка…
И тут я вспомнил пророческие слова Раи в отношении Зины: «будет ходить с пузом…» и что-то во мне надломилось.
Я считал себя мужчиной уже опытным и способным быть достойным половым партнером любой женщине, но с Зиной у меня случился полный конфуз. Я настолько привык к своей Рае, что близость с другой женщиной у меня вызвала нервный срыв. Все попытки Зины «разбудить во мне зверя» ни к чему не привели. Я чувствовал себя примерно так, как чувствует себя весьма посредственный прыгун в высоту перед планкой, установленной на высоте два с половиной метра.
– Давно это у тебя? – спросила она после моей очередной неудачи.
– Раньше такого не было.
– Ну, вот что. Ты успокойся, не нервничай. Мне с тобой приятно и без секса. Расскажи: как ты жил все это время?
О делах своих житейских мы проболтали чуть ли не до утра, и все, что было задумано, у нас получилось, но не сразу, не в этот раз. У каждого мужчины в жизни может произойти подобный срыв, и хорошо, если партнерша – женщина умная и не станет подвергать мужчину насмешкам. Зина в этом отношении была опытная и дала мне время для привыкания к себе. Вскоре у нас с этим делом проблем не стало. А я сделал для себя вывод: желание сблизиться без каких либо чувств не всегда может дать положительный результат. Возможен полный облом. Замуж за меня Зина не собиралась и меня это устраивало.
Начались установочные лекции в институте. Лекции, по три пары за вечер, проходили в здании, расположенном почти в центре города. Иногда оставался ночевать у Зины и все время ожидал, когда она объявит о своей беременности, но, к счастью, этого не случилось. Наш «медовый месяц» длился почти до зимы. И тут произошло то, чего я так боялся. Надо сказать, что я не хотел потерять возможность жить в общежитии, где мы с Владленом по вечерам изучали учебную литературу и писали контрольные работы. Он тоже поступил в свой институт.
В один из таких вечеров вахтерша зовет меня к телефону. И снова Рая использует ситуацию с заболевшим сыном для возврата меня к себе. Сын болел очень тяжело. У него было крупозное воспаление легких. Помню очень тяжелое объяснение с Зиной.
– Коля, какая же ты тряпка. У тебя нет никакого чувства собственного достоинства. Как ты можешь жить с человеком, который тебя не любит? Странный вы народ мужики, теми, кто вас любит, вы пренебрегаете, а к тем, кто вас пинает ногами, вы ползете на коленях. Поверь моему слову: ты с ней жить не будешь…
Как же она была права! Расстались мы с Зиной, я ушел к жене, но не выдержал и двух месяцев совместной жизни. После очередного скандала, а они возникали на ровном месте, я ушел снова в общежитие. Я чувствовал себя, наверное, не лучше ковбоя в американском родео, которого беснующийся бык сбросил со своей спины в первые же секунды. К Зине с повинной идти было стыдно. Да и было уже поздно, как мне сказали, она уже встречалась с другим.
Неизвестный мне Сашка, кровать которого я занимал, выписался, наконец, из общежития, и в комнату поселили нового жильца. Койку мне пришлось освобождать. Но Владлен, с которым мы стали, что называется, «друзья не разлей вода», как и в прошлый раз, помог.
– Слушай, зачем тебе уходить в четырнадцатую комнату (а там как раз был «в бегах» очередной постоялец)? Оставайся в нашей комнате. Будем спать на одной койке валетом, головами в разные стороны. Койки широкие, полуторки. Вполне поместимся. Да и у меня намечается в личной жизни любовь. Возможно, уйду к ней.
И стали мы так жить поживать и книжки умные типа учебников читать. Новый постоялец был мужчиной в возрасте. Он тоже развелся с женой и оказался библиоманом. Занимался собирательством книг, которых никогда, как мне кажется, не читал. Он притащил с собой свою личную библиотеку и разместил книги, где только было возможно. На подоконнике, под своей койкой и даже под нашей – мы ему с Владленом разрешили. Правда, это вызывало страшное недовольство уборщиц, которые каждый раз убирая в комнате, вынуждены были соблюдать осторожность, чтобы не повредить книги. Впоследствии мы с Владленом помогли ему соорудить полки на стене и разместить книги там. Книг было так много, что наша комната выглядела читальным залом небольшой сельской библиотеки.