У нас была семейная портниха Людка, замечательно и со вкусом обшивала всю семью.
Людка эта - анекдот, тумбочка, даже шкаф, спецназовка. На роликах, с парашютом, сумасшедшая девка!
Так вот она рассказывала "с присущим ей юмором" про смерть своего папаши. Она его так называла.
Запойный пьяница, враг семьи, собрался-таки откинуться.
Был завален в больничку. Людки пришла навестить - ой! Вши уже смертельные выползли и черви полезли. Ой, мама...
Невменяемый уже. Похороны маячат.
Людка, как полагается, начала суетиться насчет похорон: водки ящик закупила, гроб, могилу копают свои заранее, народ приглашен, портрет заказан. Всё по-человечески.
Приходит она, значит, за выпиской в больничку, чтоб его уже у морг перенаправили.
С черной повязочкой, на лице скорбь изо всех сил, а навстречу по коридору - папаша в пижаме больничной, сигареты, сука, стреляет.
- Лю-уд-к, маленькую принесла?
О-о-о...
Людка его ... еле уговорила обратно в койку. До морга дело не дошло сей раз.
И вот ей:
Что теперь с могилой делать? Эти требуют оплаты. А стол? А водка? А гости? А венки?.
Ой, мама...
Ладно. В могилу - не пропала - кого-то запихали срочного, венки и гроб прибрали - пропадать что ли, водку и закуску выжрали. Пели, плясали - а чё, зря што ли? Плочено.
Ну, ведь и помер же он. На месяц или два позже. Вымотал с этой смертью все людкины кишки. Опять Людке могила, водка, родственники, которым уже надоело - давайте уже всерьез, со вскрытием, чтоб насовсем!
А вши, и правда, смертные, выползают. Рассказывали.
Ужасти подобство.