Однообразные короткие зимние дни взяли стремительный отсчёт и за повседневными занятиями охотника натуралиста и промысловика по добыче пушнины, Киргиэлей не заметил, как день стал стремительно увеличиваться, морозы стали утихать и появились первые наледи и сосульки с крыши, солнце ярко светило, что на него не возможно было смотреть. Наст снежного покрова был такой, что на нём уже не было видно звериных следов и хотя он в некоторых местах свободно выдерживал человека, на охоту было идти бесполезно.
В это утро Киргиэлей проснулся от какого-то странного предчувствия, когда солнце уже поднялось чуть выше горизонта тайги и яростно слепило, намечался хороший день который он хотел посвятить хозяйственным делам и привести в надлежащее состояние банный чум, в который нужно было принести ещё немного плоских камней и уложить у очага, так как старые камни ушли в оттаявшую землю и не прогревались. Работа была невеликая, не требовала особого внимания но что-то постоянно его влекло каким-то странным предчувствием в место крутой излучины реки, куда взгляд его обращался во время работы и когда после полудня он её закончил и растопил очаг банного чума, и пока он прогревается его ноги сами направились к тому месту к которому неоднократно обращался в мыслях, к излучине русла реки огибающую небольшую пологую заросшую мелколесьем возвышенность с противоположным высоким вертикальным скалистым берегом.
Он взял карабин и не одевая лыж сошёл на лёд и направился к этому высокому скалистому берегу с крутой излучиной, а так как по речному руслу с его излучинами было идти дольше он пошёл напрямую по снежному крепкому насту, легко выдерживающего его.
Как вдруг он услышал бег крупного зверя, который шумно дышал и распарывал плотный снежный наст глубоко проваливающими копытами, это был сохатый бык двухлеток с небольшими рогами с двойным разветвлением, которого явно гнали волки. Киргиэлей прикрылся за стволом лиственницы и стал выжидать и вот в мелколесье мелькнули серые тени волков, они бежали уверенно и сосредоточенно соблюдая все волчьи инстинкты и повадки загона жертвы, они конечно почувствовали близость человека, особенно те волки которые стремительно пробежали за спиной Киргиэлея. Этих стайных хищников он хорошо понимал, благодаря ума данного природой этим хищникам и их выносливости они способны гнать свою жертву много часов и даже суток изматывая её и не давая ей не передохнуть и не подкормиться, и почти всегда погоня заканчивалась их триумфом в их последней схватке.
Киргиэлей понял где произойдёт последняя решающая схватка и поспешил выйти на лёд реки по которому ему идти было спешней и удобно для визуального наблюдения, так как развязка именно произойдёт на льду этой излучины. Едва он появился из-за очередной излучины реки с крутым правым берегом как увидел всё трагическое положение красивого лесного быка, который был прижат преследователями к крутому берегу стаей волков, где у каждого из них были распределены роли, уже два матёрых волка зашли с зада сохатого, остальные стояли спереди по бокам и как бы не проявляли никакой агрессии, один волк даже сел на лёд и делал вид не участия в этой схватке, а впереди перед самой мордой стоял настороженный огромный волк, который непрестанно следил за каждым движением огромного быка своими горящими серыми колючими глазами, оскалив опасные клыки в смертельной волчьей улыбке.
Сохатый широко расставив передние ноги, пригнув низко свою мощную рогатую морду, приготовился для отражения броска, но ноги выдавали его усталость и напряжение в не равной схватке дрожали, наступал кульминационный миг, бросок произойдёт тогда, когда сохатый поднимет голову, и вот задний волк оскалив пасть со страшным рыком приготовился к прыжку.
Бык чуть чуть приподнял голову и повернул её в сторону разъярённого зверя, как передний волк был уже в прыжке, чтобы очутиться у него на груди и вцепиться ему в горло…
Меткий выстрел Киргиэлея пронзил насквозь уже летящего в броске матёрого гривастого волка, он только царапнул шею сохатого своей лапой и разбрызгивая горячую парящуюся кровь обмяк у его морды. Одновременно сохатый задней ногой так сильно ударил атакующего с зада волка, который ещё не успел понять, что что-то пошло не так, что он отлетел до самой береговой скалы. Киргиэлей выстрелил ещё раз в другого заднего волка, он подпрыгнул на месте схватив пулю под лопатку и неуклюже пробежав несколько метров упал на бок и уронил голову в предсмертном вое. Два оставшихся волка мгновенно бросились на вертикальную береговую скалу и неистовыми огромными прыжками неизвестно как удерживаясь на вертикальной поверхности выбирая и обходя нависшие камни и уступы, увёртываясь от пуль высекавших искры из камней, стрелявшего с низу человека и уходили с этого трагического уже для них оказавшегося места и скрылись за уступом.
Сохатый не сразу понял, что происходило вокруг него и в каком положении он находится, всё ещё угнув голову постоял немного, а потом сделал невероятный прыжок через повергнутого волка, и огромными скачками откидывая копытами крупные комья снега рванул в обратном направлении по своим же следам откуда его гнала оголодавшая стая хищников.
Киргиэлей устало стоял опираясь на карабин, среди просторного ледяного поля реки, сняв меховой якутский треух с головы и вытирая пот выступивший на лбу, рукавом якутской дохи рассуждая, вот значит для чего меня сюда привёл Всевышний невидимый разум…