Я родилась в поющей семье. Сколько помню из детства – наша семья собиралась на праздники за большим столом – и все пели. Было как-то радостно, легко, песня сближала, врастала в меня сызмальства. Никто не был профессиональным певцом, но петь любили, особенно мой дедушка по материнской линии. Он всегда пел – песня была неотъемлемой частью его существования, особенно когда он что-то делал руками по хозяйству. Я вообще не помню, чтобы он праздно проводил время – человек прошедший всю войну, дослужившийся от простого солдата до офицера, человек, которому доверяли сопровождать танки из Горького на линию фронта, человек, имеющий всего два класса образования, и занимающийся самообразованием настолько, что ему было доверено руководство колхозом, состоящим из нескольких сел, человек необычайной честности и ответственности, мудрости и любви к земле – его день расписывался буквально поминутно.
Самое раннее воспоминание из моего детства – это когда мне было годика два, и дедушка сажал меня к себе на плечи, и мы шли с ним в поле, в колхозный сад. Он был уже на пенсии, но дело, которому он был предан – тянуло его, манило. Он любил людей, он умел ладить с ними. И его уважали все, с кем он хоть раз соприкоснулся в жизни.
Он был для меня наибольшим авторитетом, да и, скорее, и сейчас им остается, ибо за всю свою жизнь я не встречала пока что человека равного ему. Он рано ушел из жизни, ему было всего 64. Сердце. Легкая смерть. Бабушка пасла коров со своей племянницей, а он выехал им навстречу, чтобы помочь собрать их – сошел с велосипеда, поставил его у дорожного столба, спустился к полю – упал ничком, и умер – он умер, обнимая землю обеими руками. Наверно, это большое счастье – так умереть, обнимая родную землю, отдать ей последний свой вздох…
Я не могу сказать, что он был поэтом, но какая-то такая интеллигентность сквозила в нем, он был таким по состоянию, наверно этому невозможно научиться, с этим можно только родиться.
Я так много сейчас говорю о дедушке, потому что я чувствую, как он помогает мне, ведет меня по жизни. Возможно, я немного преувеличиваю его достоинства, он ушел из жизни, когда мне было всего 10 лет. Я не могла поверить в его смерть. Долгое время он приходил ко мне во сне, и мне казалось, что он где-то жив, что это не он умер. Я говорила об этом маме, но она списывала все на мое больное воображение. Потом он как-то перестал мне сниться, просто остался в моем сердце, навсегда…
Когда мы ездили с родителями семьей в село к родственникам, на море отдыхать – пели в машине. Это было так весело. У папы очень красивый баритон, у мамы сопрано. И мы пели всё подряд, родители знали и любили много песен. Потом мы с сестрой подросли, и как-то это пение отошло, было вытеснено из нас жизнью, какая-то другая жизнь пошла, угрюмая, особенно после смерти дедушки.
Я не заканчивала музыкальную школу, нигде не пела почти до 42 лет, просто всё это долгое время сцена была какой-то моей мечтой, которую я просто лелеяла внутри себя, очень этого хотела, но страшно боялась. Результат воспитания.
Взрыв произошел, когда я родила свою вторую дочку – тогда и нахлынули на меня испытания, которые впоследствии и привели меня к занятию пением, стихосложением, писательством, ораторством и всем остальным.
Это была послеродовая депрессия, как её называют, или же глубокий депрессивный психоз. О да, это был разговор с Богом. Мне никто не мог помочь из людей, поскольку я была уверена в том, что только Бог способен это сделать. Я таяла на глазах – внешне только тело резко менялось в размерах, но то, что происходило внутри – сложно описать словами.
Отсутствие сна в течение пяти месяцев, отсутствие аппетита – я не различала вкус еды – она для меня разделялась на мокрую и сухую, душевные муки, несравнимые с физической болью. Замедлялась речь, ухудшалась память, не хватало дыхания, чтобы произнести фразу до конца. Бог как-бы говорил мне: «Ты же не пользуешься своим голосом. Зачем он тебе нужен?»
Я несколько месяцев находилась на грани помешательства и самоубийства. И сейчас я точно знаю, что такое состояние полной безысходности, я знаю почему люди в таком состоянии совершают самоубийства и сходят с ума. Наверное я одна из немногих, кому удалось выйти из такого состояния, и не просто выйти – Родиться Заново!
Я не помню как я родилась в первый раз, но второе свое рождение я не смогу забыть никогда. Такое забыть невозможно. После этого рождения у меня началась совсем другая жизнь, совершенно отличная от той, которой я жила ранее. И, самое главное – у меня появилась Мечта, Мечта, ради которой я и пришла в этот мир. Для того, чтобы появилась такая Мечта, пришла вера – нужно Чудо. В обычном состоянии мы можем не замечать этих чудес.
Все, что я делаю сейчас, что происходит в моей жизни – так или иначе связано с этой мечтой. Цепь случайностей уже давно переросла в закономерность. Люди, которые по тем или иным соображениям не могут быть в моей мечте – уходят сами. Есть люди – ступени, а есть проводники, попутчики. Мы все друг для друга либо то либо другое.
Сейчас не петь я уже не могу, это есть мое естественное состояние, состояние, в котором я живу, творю… Я чрезвычайно благодарна всем своим учителям, именно они мне помогли и помогают выстраивать мою Мечту, с каждым днем все больше детализируя, подводя к тому моменту, когда она воплотиться в действительность. Это не цель, нет, это целый комплекс возможностей, деятельности, это длинный путь, на который у меня наверное и жизни не хватит…
И сейчас я очень точно различаю кому со мной по пути, а кому нет. Сейчас я никому уже не позволю топтать мою мечту, и тем более разрушать ее. Она гораздо больше меня самой, она не умещается в рамки общепринятого, ее нельзя озвучить словами.
Пение – это то состояние, через которое происходит реализация моей Мечты. Все, абсолютно все шаги – и пение в хоре «Днипро», и ученичество у Павла Тютюнника, моего учителя пения, и мои стихи, и мои занятия, мастер-классы, выступления – всё является ступенями и одновременно составляющими этой Мечты.
Мечта ведет по жизни, она сильнее смерти. Если человеку становится невмоготу – он уходит, оставляя свою Мечту. Ибо нет ничего во вселенной сильнее Божественной Мечты.
Еще когда я только выбралась из бездны, когда меня выбросило на поверхность, в океан света и любви – у меня появилось огромное желание людям, таким же какой я была, когда еще не была собой, была не в себе, тоже помогать выбраться на поверхность, родиться заново. Я не могу сказать, что на сегодня я на 100% чиста и готова к тому, чтобы работать с людьми в психиатрических клиниках, но я очень стремлюсь к этому. Это не душевнобольные люди, как их называет медицина, это весь мир стал беден душой. И раз мы сами довели этот мир до такого состояния – значит, можем и вернуть его обратно в состояние Богатства Душевного.
Когда-то у друидов, чтобы стать Певцом, учились 20 лет. Это не просто научиться красиво петь, держать микрофон в руке. Настоящее пение – это целительство, это единение с ПриРодой, с Божественной Мечтой. Настоящие целители – это не врачи, это Певцы и Поэты. Ибо можно вылечить тело физическое, но душу вылечить невозможно, ее можно только исцелить. А исцелять может только та душа, которая исцелилась сама.
Таблетка от всех болезней? Да! И эта таблетка живет внутри каждого из нас. Имя ее – Душа Человеческая, Душа, наполненная Любовью.
27.02.2017.
г. Киев