Мы одной крови. Гл. 14. Роман

         
               «… В тёмные времена хорошо видно
                светлых людей».
                Эрих Мария Ремарк

     Вернувшись после свидания с матерью, Ромка, как и положено, на зоне, выложил на стол все съестные припасы, в том числе и бабушкины пирожки.
  Однако если раньше  домашние припасы в мгновенье ока исчезали в желудках сидельцев, отвыкших от домашней пищи, то сегодня, к его вкусно пахнущей пище, никто даже не притронулся. 
   Роману стало понятно, что его товарищи по несчастью, просто игнорируют его, то есть считают вором и изгоем. И уже хорошо зная законы внутри колоний, он по-настоящему испугался.
   Во время работы, он старался успевать за сварщиком, вовремя готовя для него необходимые металлические детали для урн, так спешил, что даже до крови сорвал кожу на большом пальце правой руки.
  Увидев кровь, Кузьма Петрович, зло посмотрел на своего помощника и сказал:
   - Ну, что ты за безрукий такой. Пока ты был на свиданке, мне тут Витёк Трушин помогал, так мы с ним десять урн сварили за смену, а с тобой только восемь или девять получается. Видимо у тебя руки просто из жопы растут, раз ты ими работать не можешь и сбиваешь до крови! Горе мне с тобой! На, завяжи, а то грязь или стружка попадёт в рану, она загноится и тогда, я вообще один останусь, - и он протянул Ромке бинт в упаковке, который вытащил из кармана брезентовой робы.
    Ромка удивлённо посмотрел на Петровича, с которым работал уже больше полугода, и кроме ударов по лицу и пинков под зад, он от него не получал.
   - Спасибо Петрович, я сейчас, - Ромка мгновенно вскрыл упаковку бинта, оторвал небольшой кусок, протёр кровь вокруг ранки, а потом ловко наложил повязку на палец, и даже завязал кончики бинта на «бантик».
  - Ты, где этому научился «заморыш»? – удивился  старый сиделец, половина жизни которого прошла за решёткой.
  -  Ещё в школе,  на уроках ОБЖ! - весело ответил Роман, протягивая остатки бинта Кузьме Петровичу.
  -  И что это за херня такая, это ОБЖ? Обжираловка такая, что ли?
  - ОБЖ, это обеспечение безопасности жизнедеятельности. Сейчас  специальный предмет есть в школе, его изучают дети, начиная со второго класса. Там  детей учат, как переходить улицу, как оказывать первую помощь при ранениях, как не садиться в чужую машину к взрослым, что делать, если дома возник пожар или кто-то неожиданно заболел. Ну,  и ещё многому всякому другому.
   -  А что, может и правильно делают, что учат таким вещам с детства. Я, когда учился в школе, а это было ещё при СССР, этого предмета не проходил. Ишь чего придумали наши правители. Ну, ладно, давай работать, перекур закончен. Смотри, если бинт понадобится, спросишь, у меня ещё есть, - и Кузьма Петрович  опустив маску, продолжил варить очередную урну.
   Неожиданно открывшийся с совершенно другой стороны вечно молчащий Петрович, очень удивил Романа, и он начал стараться работать немного быстрее и у него получилось.
     Когда наступило время обеда, и весь одиннадцатый отряд строем отправился из цеха в столовую, рядом с Ромкой за стол ни сел никто, кроме Кузьмы Петровича,  и это его немного успокоило.
   Он уже хорошо знал, что Самохин, пользуется большим авторитетом в колонии, за справедливость и за свои умелые руки, потому что не было в колонии такой специальности, которой бы он не владел. Несколько раз, начальник цеха, просил Петровича, обучить сварному или слесарному делу одного, двух учеников, но он всегда категорически отказывался:
  - Знаешь начальник, меня лично  никто не учил. Я захотел и сам выучился, хотя окончил когда-то давно всего семь классов сельской школы. Но закон Ома для участка цепи и полной цепи, помню до сих пор, и свойство равнобедренного треугольника тоже помню. Поэтому учеников не возьму, хотят, пусть смотрят, учатся. Я, между прочим, ещё на БАМе мосты строил… Эти, тупые, десять классов окончили, или техникумы,  но вообще ничего не знают, да и особенно то знать не хотят. И зачем мне на них нервы тратить?
   Ему осталось сидеть всего три месяца, и Кузьма Петрович решил вернуться после колонии в свою деревню, где жили его престарелые родители, а брат отца Игнат Самохин, организовал большое фермерское хозяйство, которому очень, нужны, умелые рабочие руки.
   Ромка готовил  детали, а сам всё время думал о том, что с ним будет сегодня вечером, когда он вернётся в общежитие. И неожиданно для самого себя, он решил всё честно рассказать Кузьме Петровичу.
    С дрожью в голосе, он, стоя рядом с не прерывающим сварку Петровичем, поведал ему всю свою историю, даже не понимая, зачем он это делает, потому что знал, тот перед тем, как откинуться из колонии, ни в какие дела и разборки вмешиваться не будет.
   Кузьма Петрович, ничего ему не сказал в ответ, на его признание, и лишь в конце смены, положив ему свою огромную, всю в наколках руку на плечо, сказал:
  - Так ты Лазаря в крысятничестве обвиняешь? Это серьёзная предъява. Уверен?
  - Да, уверен. То, что я именно у него  этот косарь, который потом у меня нашли, выиграл, видели Гуня и Косой.  Мы вчетвером играли. Гуня и Косой проиграли Лазарю по две сотки и ото-шли, а я продолжил играть и выиграл. Он поставил этот косарь на кон, у меня выпало очко, вот я его и забрал.
  А потом, оказалось, что этот косарь был меченый и его нашли у меня в кармане, за что  сразу, не  выслушав моего оправдания и «отметелили» как следует. Теперь крыса – Лазарь, получается честный,  а я вор, и меня могут поставить на нож, - и Ромка, неожиданно для себя заплакал от обиды.
  - Хорош хныкать! Пацану это не к лицу! Если всё что ты сказал, правда, то я  перекинусь парой слов, кое с кем, это дело так оставлять нельзя. Не  фуфло это всё?
   - Век воли не видать! Не фуфло! - быстро проговорил Ромка, и открыто посмотрел в глаза Петровича.
  - Ладно, пошли на ужин, а дальше будет видно…
  Где и с кем говорил Петрович, Ромка не видел, он после ужина весь вечер просидел около телевизора, практически не вникая в то, что там изображают на экране. После отбоя долго не мог заснуть, ворочался на своей верхней койке, пока спящий на нижнем ярусе Колька Никитин, не прикрикнул на него:
  - Да угомонишься ты, наконец, гад! Что у тебя там черви в заднице, что ли? А то встану и настучу тебе по балде!
   И Ромка затих, закрыл глаза и сразу вспомнил мать и тревогу в её глазах, и ещё сестрёнку Дашу, которая почему-то снилась ему в колонии больше всех.
  А утром, за завтраком к нему неожиданно  за стол подсел Тихон Павлович из шестого отряда, поздоровался с ним и сидящим рядом Кузьмой Петровичем и спросил:
- Ты в компьютерах шаришь?
- Шарю, у нас в гимназии хороший компьютерный класс был, и преподаватели хорошие, - быстро ответил Роман и с недоумением посмотрел на Тихона, который возглавлял бригаду, изготовляющую пластиковые окна, и куда он мечтал попасть работать.
  - Лады, - бригадир больше ничего не сказал,  и вышел из-за стола, а Ромка  вопросительно посмотрел на сидящего рядом Кузьму Петровича, слышавшего весь разговор. Но, тот в ответ отрицательно покачал головой, что означало, что он здесь не причём.
   Накануне, вечером, он поговорил со «смотрящим» за этим участком зоны Михеем, и попросил разобраться в деле с Лазарем и пока никаких  решительных мер, к «Касторке» не применять. Но, то, что Тихон  обратит внимание на парня, для него было ново.
   Смена прошла спокойно, они снова вдвоём изготовили девять урн и сдали их в цех покраски, а вечером Ромка по-прежнему сидел около телевизора, и с ним никто не разговаривал, даже Лазарь, который раньше чуть ли не каждый день, предлагал ему «перекинуться в очко, хоть на копеечку».
     Кузьма Петрович тоже не разговаривал с ним,  когда они приходили в общежитие, но за завтраком, обедом и ужином садился за его столом напротив.
   Ни Роман, ни Кузьма Петрович, даже предположить не могли, что в судьбу парня вмешаются  внешние силы с воли и с этого утра, за ним начнут приглядывать и оберегать от всяких неожиданностей.
  Утром, к вернувшемуся из командировки полковнику Хайрулину, попросился на приём Тихон Романов, бригадир цеха по производству пластиковых окон и дверей. Он, и ещё два бригадира,  могли в любое время, для пользы дела, встречаться с хозяином и решать служебные вопросы.
   Ринат с уважением относился к Романову, несмотря на то, что он был осуждён за убийство людей, точнее за халатность, приведшую к гибели четырёх человек, от поражения электрическим током.
  Работая главным инженером на пред-приятии производящим различные  механические прессы, он в дождливую погоду, для того, чтобы ускорить запуск нового немецкого оборудования лазерной резки металла, послал бригаду электриков на трансформаторную подстанцию, а потом на крышу цеха, для прокладки силового кабеля. И во время этой работы, по неосторожности одного из них,   свинцовая оболочка кабеля случайно соприкоснулась с  проводом козлового крана, находящимся под напряжением. И как результат, все четверо электриков были поражены электри-ческим током и упали замертво прямо на крыше.
   Виновным признали главного инженера, состоялся суд, на котором Тихон Павлович Романов полностью признал свою вину и возможно поэтому, вместо десяти лет колонии строго режима, как того просил у суда прокурор, получил только восемь, четыре из которых уже отсидел.
   Именно он,  два года назад, предложил Ринату, не заниматься мелочными работами, при таком большом количестве здоровых рабочих рук, а открыть новое современное производство - изготовление пластиковых окон и дверей для жилых и  административных зданий. Он же предложил ему даже бизнес-план, в котором был сделан расчёт всех средств, количество необходимых материалов и оборудования.
  Именно  Романов убедил его, что новое производство, несмотря на сложность, будет приносить прибыль и даже повысит авторитет колонии среди промышленных предприятий города.
   И он оказался прав, уже год, как цех приносит прибыль, и у них появились даже новые заказчики.
   - Разрешите, гражданин начальник, - как и положено, в колонии обратился вошедший бригадир к полковнику.
  - Заходи Тихон Павлович, заходи! – Ринат встал из-за стола и пошёл навстречу Романову. Протянул ему руку для приветствия и сказал:
  - Здравствуй Павлович,  рад тебя видеть, как у нас дела в цехе? Проходи, садись в кресло, поговорим.
  -  Здравствуйте, гражданин начальник, у нас всё хорошо. В этом месяце план будет перевыполнен процентов на двадцать.
  - На двадцать, это хорошо, - улыбнулся полковник. – Главное, чтобы качество не пострадало.
  - Вот, как раз о качестве я и пришёл поговорить. Всё дело в том, что мы по-лучили заказ для строящегося здания пенсионного фонда и там, много нестандартных окон и дверей. Ну, так захотел заказчик, он же предоставил нам и эскизы. Теперь нужно на компьютере разработать узлы и детали, чтобы по ним можно их изготовить. А у меня всего один компьютерщик, и он не справляется. А компьютера два. Мне бы молодого, шустрого парня найти, чтобы он мог на компьютере работать…
   - Тут надо подумать, - Ринат на секунду задумался, потом сказал:               - Я  переговорю со своим заместителем, думаю, он вам кого-нибудь подберёт…
  - Да, я… - начал Романов, но полковник перебил:
 - Ты, Тихон Павлович, хочешь сказать, что уже кого-то на примете имеешь, так?
  - Имею. Поговорил я тут с одним парнем из одиннадцатого отряда, он сказал, что в гимназии учился и там у них был отличный компьютерный класс и опытные преподаватели. Вот бы мне его в наш цех заполучить? А  работе с конструированием я бы его научил…
   - Ладно, раз это нужно для нашего общего дела, то я переведу его в ваш отряд и назначу в твой цех. Давай его фамилию, - и Ринат, взяв ручку, приготовился записывать.
   - Его зовут Роман Касторин, отряд номер одиннадцать.
  Услышав знакомую фамилию своего поднадзорного,  человека, которым интересовался  его  друг Александр и которому он разрешил свидание с матерью, прилетевшей откуда-то с Урала, полковник внимательно посмотрел на Романова и переспросил:
   - Ты сказал Роман Касторин из одиннадцатого отряда? Да?
  - Да.
  - Ну, что же, я записал. Раз ты просишь, то я его к тебе переведу этого Касторина.
   - Я могу идти гражданин начальник? – встал с кресла Романов и внимательно посмотрел на полковника.
   - Да, да. Тихон Павлович, можешь идти. Я завтра зайду к вам в цех, посмотрю, что и как? До свидания.
   - До свидания, - и Романов тихо вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь.
   «Интересные дела получаются с этим Касториным. Нужно будет ближе с ним познакомиться и попытаться понять, кто это так за него поручился, раз сам Романов просит за него.
  И надо обязательно Саше позвонить, он просил, чтобы я ему позвонил, сразу, как только вернусь из командировки»,  - все эти мысли мелькнули в голове у Рината, и он, недолго думая, набрал номер друга.