В конце 60-х годов подошла очередь нашей семьи на квартиру. Но радость была с изъяном. На пять человек (бабушка, родители и я с сестрой) нам дали трёхкомнатную квартиру, причём две комнаты были смежными, а третья, изолированная, - совсем маленькая. Да ещё и первый этаж, северная окраина города, район новостроек. Я думаю, что моей маме как инвалиду Великой Отечественной войны можно было бы предложить квартиру попросторнее и в лучшем месте. Но тогда мы были просто счастливы! Отдельная квартира, о которой так мечтали и которую ждали столько лет! Наконец-то мы покидали коммуналку и избавлялись от соседей-пьяниц. Наконец-то воссоединялась наша семья, члены которой за время долгого раздельного проживания совершенно отвыкли друг от друга.
Помню, как в первый раз мы поехали смотреть нашу новую квартиру. В то время ещё не было метро на Васильевском, поэтому добирались долго, на перекладных. Проспект Науки ещё не весь был застроен, а на углу с Тихорецким проспектом располагались остатки совхоза "Лесное". После переезда, рассказывая знакомым о новом жилье, я шутила: "Мы живём в Ленинграде, между совхозом "Лесное" и совхозом "Ручьи". Когда мы нашли дом, уже темнело (дело было зимой). Мы осмотрелись, и кто-то из нас с грустью произнёс: "Какая глухомань!"
Наш дом, пятиэтажная хрущёвка, ещё не заселённый, с тёмными окнами, стоял в сугробах. Но мы вошли в квартиру, походили по гулким пустым комнатам, и она показалась нам просторной. Неужели это всё наше? Мы разбрелись по разным углам и делали вид, будто нам трудно найти друг друга. Мама, оказавшись в кухне одна, весело кричала: "Ау! Вы где?"
Очень скоро мы поняли, что квартира для нас и мала, и неудобна. Я вышла замуж, молодой муж из комнаты, где он жил вместе с родителями, переехал ко мне, родился ребёнок, и нас оказалось трое в восьмиметровой комнатушке.
Коляска всем мешала в крошечной прихожей, а в маленькой кухне всем нам было тесно. Но при всех неудобствах и недоразумениях, во время наплывов тоски по любимому Васильевскому мы утешали друг друга словами: "Но зато здесь чистый воздух!" И действительно, заводов поблизости не было, незастроенную территорию хорошо продували ветры, а новосёлы, стараясь обжить и украсить новые места, закупали саженцы разных деревьев и кустарников и с любовью обсаживали свои новые дома. Особенно старались те, кто жил на первом этаже. Отец посадил под нашими окнами акацию, сирень и яблоню.
Вскоре моя молодая семья переселилась в кооперативную квартиру большого девятиэтажного дома (это была уже "брежневка") - совсем недалеко от родителей.
Как-то я гуляла с сыном возле дома, а в это время приехала машина с новыми жильцами. Внизу с вещами осталась пожилая дама интеллигентного вида. Почему-то она смотрела на меня неодобрительно.
Наконец, не выдержав, она произнесла недовольным голосом: "Не понимаю, как вы здесь живете?!" - "В каком смысле?"- удивилась я. - "Я всю жизнь прожила на Петроградской! Меня дети сюда перевезли. Ну ладно, я уже старая, а вы-то, молодая, что здесь делаете, в этой глуши?"
Я пожала плечами и начала говорить про чистый воздух. Бабуля махнула рукой и презрительно поджала губы. А месяца через два я увидела свою новую соседку сидящей на скамеечке возле дома и оживлённо беседующей с "местными" старушками. Проходя мимо, я услышала её весёлый голос: "А воздух-то здесь какой чистый!"
Тогда это было действительно так. А сейчас, чтобы подышать хорошим воздухом, я отправляюсь в Сосновку. Это большой лесопарк, где можно отдохнуть не только от городского шума, но и от монотонности и однообразия застройки этого района. Там я гуляла с маленьким сыном, там готовилась к институтским экзаменам. Сейчас для меня это место "природотерапии". Походишь по лесным тропинкам, полюбуешься вечно юной природой, послушаешь пение птиц, покормишь белок - и проходит головная боль, и на сердце становится легче.
Продолжение http://www.proza.ru/2017/05/11/953