Глава двенадцатая. В музее.
В здании музея имени Пушкина на Волхонке, 12, Леонид появился после двух дня. Показав при входе седовласой пожилой работнице музея паспорт и заполненный бланк «Приглашения», он проследовал за ней в служебные помещения, где ему показали кабинет Главного специалиста Елены Дмитриевны Соколовой. Дверь открыла Алёна, радостно произнеся:
-О, мой дорогой, ты уже здесь? Проходи. Посидишь минут пять, пока я закончу с рисунком Теодора Жерико? Это французский мастер начала 19-го. Смотрю, не подделка ли… Такие рисунки на чёрном рынке стоят миллионы долларов. Мировой арт-рынок уже в панике от работ одного высококвалифицированного имитатора, которого в прессе уже называют «Мориарти фальсификаторов». Такая сволочь!.. Что будешь: кофе или чай?
-Лучше чай, - сказал Леонид после того, как Алёна заперла кабинет, обвила шею своего любовника и сочно поцеловала его в губы. Она тут же включила большой электрочайник в виде пингвина и сказала:
-Присаживайся вон за тот столик. Хочешь к чаю пирожков с яблоками из нашего буфета? Их здесь пекут, обалденно вкусные!
Густо заваренный чёрный чай и вкусные пирожки оказались кстати: Леонид успел проголодаться. Прихлёбывая чай, вкушая пирожки, он с любопытством смотрел на Алёну, облачённой в рабочий халат светло-салатового цвета с вышитым воротничком, с рассыпанным по плечам золотом пышных волос. Алёна с большой лупой в руке пристально рассматривала лежащий перед ней пожелтевший лист плотной бумаги, на котором был изображён карандашом портрет мужчины с грубыми чертами лица.
-Я тебе не помешал?-спросил Леонид, уничтожая третий пирожок, отпив из большой белой чашки половину налитого чая.
-Нет-нет, милый, -ответила Алёна, не отрываясь от портрета. –расскажи, чем вчера занимался?
Леонид вкратце рассказал о вчерашнем визите приятеля, подарившему ему учебник по фото. Сказал, что посидели вечером за дружеской беседой за бутылкой хорошей водки и варёными мантами.
-Разговоры, наверное, шли больше о женщинах? Ну о чём могут болтать двое мужчин, кроме как о?
-Да, и о фотомоделях и вообще, -ответил Леонид. - Мы ж не «голубые», чтоб о мужиках-то! Мне Костя рассказал о своём давнем приключении с юной китаянкой, художницей, говорил, что рисует и пишет красками просто потрясающе. Познакомился с ней в начале «лихих девяностых» на выставке её работ в Манеже, и, представляешь, она пригласила его вечером к себе в номер «Националя»! Он провёл с ней дивную ночь, она оказалась гипрсексуальной девочкой, сексоголиком, он до сих пор забыть её не может! Говорит, что попал в волшебную восточную сказку и вообще выпал из простанства-времени на одну ночь.
-Хм… китайскую, говоришь?- спросила Алёна и задумалась.- А он не говорил, как звали эту гиперсексуальную девочку- художницу?
-Ван Ли, кажется, -ответил Леонид.
-Вот как?!!-удивилась Алёна. - Насколько я знаю, это очень известная и в Китае, и за рубежом художница, мастер эстетической изо-эротики. Хочешь посмотреть её работы?
И она раскрыла ноутбук, лежащий рядом на её столе, включила его и вызвала по поисковику китайскую художницу Ван Ли.
-Я обычно бываю в курсе мировых современных мастеров, - пояснила Алёна.-Это моя обязанность искусствоведа. Видишь, какие она картинки рисовала?. Это не живопись, Лёня, это именно графика типа гуаши специальными светящимися красками! Прелесть!
-Серия «Дочь китайского владыки?»- ответил Леонид, вглядываясь в красивые яркие рисунки полуобнажённых женщин.- Ну, здесь они в стиле «топплесс», более –менее…
-А вот эта серия, смотри, - возразила Алёна, открывая другую статью ссылки с изображениями рисунков Ван Ли. - Здесь дама обнажена полностью, наблюдается ****ёнка, лежит, вся готовая к сексу. А вот и вообще… Она лежит, а у рядом сидящего мужчины - стоит. Оригинальное художественное творчество. Нет, разумеется, она большой мастер! Честно, без шуток.
-Ей тогда было всего 19-ть, жена богатого китайского бизнесмена. –добавил Леонид.-И тем не менее, подарила улётную ночь моему приятелю.
-Ну и что? Пошалила девочка вдали от дома, велик ли грех? -усмехнулась Алёна.
-А какой по-твоему, «велИк»?- спросил Леонид.
-Вот же дотошный какой! -воскликнула Алёна и улыбнулась.-Ну, я тебя понимаю, инженеры - они любят во всём стройную систему. ВелИк, по моему, если от связи, пусть самой быстрой и случайной, создаётся угроза поломать сложившийся крепкий, как обруч, семейный круг, внутри которого все друг другом более - менее довольны: мать, отец, дети. Поэтому не рекомендуется шалить, где живёшь. Чревато…
-А «служебный роман»?
-Просто вариант общего, не больше, - ответила Алёна. - Лично не мой точно. Я если только иногда, вдали от родных пенат. Живые люди… Семейный круг, гнездо –это святое. Но «романтика физиологии», при соблюдении сан – вен -чистоты и правильного предохранения, она женщине без предрассудков только на пользу. А которые с предрассудками, те пусть после случайной связи мылят верёвку - их совесть не выдержала испытания, проболталась мужу и получила от него на всю жизнь «пятно».
-А, интересно, ты легко в первый раз изменила Васе? -вдруг задал вопрос Леонид.
-Нет, -ответила Алёна просто. .– Не легко. Мы тогда ещё четырёх лет в месте не прожили, думали, что любим друг друга.
-И тем не менее… - проговорил Леонид. -Не расскажешь, как всё произошло?
-О-ой!..-личико Алёны исказила кислая гримаса, словно она откусила от незрелого плода лесной яблони -дички. – Лучше не надо! И не проси, не буду! И это не обсуждается!..
Леонид встал со стула, подошёл к Алёне, продолжавшей изучать с лупой в руке рисунок Теодора Жерико, зашёл к ней сзади, и обняв за плечи, нежно поцеловал в щёчку и тихо прошептал:
-Ну, Леночка, ну Солнышко, ну пожалуйста! Ты же мне о себе так много рассказывала. Расскажи и об этом!
-Ох, ласкун!.. Ох, подлиза! Ну-ка отсядь на место!-сердито отозвалась Алёна, надув губки и давая любовнику понять, что рассказывать не будет.
-Тебя что, изнасиловали где-то в пьяном виде?-спросил Леонид, давая понять, что отступать не собирается.
-Если бы!..-воскликнула Алёна. Потом отложила лупу, обхватила руками колено, глубоко вздохнула, устремила глаза в потолок, и сказала, посмотрев на наручные часики:
-Ладно уж! У нас пока в запасе ещё есть час. Потом я хотела провести тебя по залам музея, показать своих любимых мастеров и их картины. Слушай же!
Весной года, когда я уже собиралась писать дипломный проект в академии, а моему старшему Николеньке исполнилось два года, я сильно простудилась, заболела воспалением лёгких и мне врач посоветовал съездить подлечиться в санаторий, расположенном в хвойном лесу. Ну, сам понимаешь, там хвоя, фитонциды, хвойный кислород - всё это укрепляет… В конце июня купила путёвку в подмосковный санаторий «Лесные дали» и поехала лечиться. Приезжаю, показываю на ресепшене свою курортную карту, путёвку, паспорт, и вдруг узнаю, что санаторий пока к приёму пациентов не готов. В чём дело, спрашиваю? Оказывается в корпусе только что был сделан ремонт, ещё не выветрился запах краски, кое-где ещё нужно подчистить затёки на окнах, не расстелены ковровые дорожки, ну, и так далее. Все организации, продающие путевки сюда, были заранее предупреждены специальной телеграммой, её подтвердили, и непонятно, почему не предупредили меня, что заезд переносится на три дня от указанного в путёвке? Я довольно резко им ответила, что, мол, возвращаться домой не намерена, селите сегодня, ничего, подышу пару дней и краской. Они мне в ответ, что, мол, моим больным лёгким очень неполезно дышать запахами акрила и ацетона - в общем, повоевала я там, убедила главврача, что буду большинство времени проводить на воздухе. Он махнул рукой и разрешил остаться. Выделили мне одноместную келью, распахнули настежь окна, короче - я заселилась.
После обеда пошла погулять в хвойный лес, посмотреть обстановку. Ты знаешь, в принципе мне там очень понравилось - красиво! Иду, не спеша, поглядываю по сторонам, дышу. Вокруг вижу много спелой земляники, собираю, лопаю, какие-то ягодки, настроение –блеск! В стороне от просеки вижу молодого мужчину, который собирает землянику а банку, вижу, что набрал уже много. Стало любопытно. Подхожу, здороваюсь, смотрю на его урожай. Он выпрямляется, отвечает на приветствие, представляется, что он, мол, завхоз санатория, зовут его, кажется, Игорь Валентинович. Высокий, стройный, симпатичный, синяя футболочка, чёрные джинсы, короткая причёска из чёрных вьющихся волос, карие глаза, взгляд умный и ироничный, мужчина, на вид, что надо, похоже - местный Казанова. Похоже, довольно тонко умеет чувствовать женщин, ведёт себя аккуратно. Угостил меня земляникой,я взяла несколько ягодок, обручальное кольцо на моей руке он увидел. Никоим образом не кокетничая, не рассыпая дежурных комплиментов, он спросил, не новая ли я сотрудница санатория? Я ответила, что нет, не сотрудница, что приехала подлечиться, он удивился, я объяснила, что меня не предупредили – я уже тебе всё сказала, тебе повторяться не буду. Он тогда пожелал мне приятного отдыха, лечебных процедур, добавил; что персонал здесь замечательный, природа, лес –чудесные. И ещё сказал, что здесь, пока стоят жаркие дни, здесь можно ещё и купаться. Если, мол, идти дальше по просеке, то можно выйти вниз, на поляны и дальше - к заброшенному песчаному карьеру, где когда-то добывали кварцевый песок. Вода - чистейшая, пляж песочный, в будущем там планируется соорудить санаторский пляж. Потом пожелал всего доброго и дал понять, что долго со мной «лясы точить» не собирается. Я ему тоже пожелала всего доброго, и пошла посмотреть на карьер – искупаться и погреться на солнышке я всегда любила. Карьер действительно впечатлил: и вода и чистый, незагаженный мусором и старыми кострищами пляж очень понравились. В самом благодушном настроении я вернулась в корпус, сходила на ужин, посидела на лавочке с книгой, посмотрела по телику глупый сериал, да и легла спать.
На следующий день, после завтрака и первого сеанса поперечной гальванизации, я быстро собираюсь на пляж, пока солнышко не разжарилось. Думаю, надевать купальник или нет? Обожаю загорать и купаться голышом, но чёрт знает?.. А потом вспоминаю, что лечебно-отдыхающих пока нет, что весь персонал спешно готовится к заезду, скребёт, чисти и моет, и народу не до купаний. Собрав пляжную сумку, надеваю на голое тело сарафан и чапаю до пляжу. Там, как я и ожидала, полная пустота, никого. Расстилаюсь, волосы подбираю в пучок, обнажаюсь, и бегу в воду. Прохладненькая, мне с моими лёгкими долго в ней не желательно… Окунулась - вышла и упала на покрывашку. Козырёк на лоб, очки на морду лица, руки-ноги в стороны и лежу, гляжу в лазурное небо и балдею. Кузнечики стрекочут, шмели где-то «зужжат», абсолютная природная первобытность... Я - словно на необитаемом острове.
Пригрелась. Придремалась… И вдруг!.. Краем глаза замечаю. что на пляж спускается завхоз Игорь Валентинович. Вот это я попала! Игорь этот замечает меня, приветствует и, как ни в чём ни бывало, расстилает своё покрывало рядом со мной, после чего снимает себя абсолютно всё и вытягивается во весь рост рядом со мной. Я быстро переворачиваюсь на живот и бурчу ему недовольным тоном:
-А Вы не могли бы расположиться от меня подальше? Я не думала, что сюда кто-то придёт, при всей занятности подготовки к заезду, но ошиблась. Простите мне мою ошибку, пожалуйста, и будьте любезны расположиться от меня как можно дальше! Мне хочется ровно загореть, а Ваше присутствие меня смущает и создаёт дискомфорт. Я могу надеяться на понимание Вами, как вполне адекватного благовоспитанного человека? Тут же лезу в сумку и достаю панаму и роман Булгакова, раскрываю на закладке и пытаюсь вчитаться в давно знакомый текст. Панаму напяливаю на голову.
Игорь это, Валентинович, осторожно так, пытается меня убедить, что, в свою очередь, он надеется на мою благоразумность, как женщину умную и способную посмотреть на устоявшиеся вещи под другим углом зрения, вполне имеющим место быть на, типа, вполне логических основаниях. Я молчу, пытаюсь читать, но уже начинаю злиться. Подняться и переместиться от него на метров 15-20 нет никакого желания, а встать и уйти с пляжа- тем более. А он начинает мне пытаться вешать лапшу на уши, гонит демагогию, что, мол, женская красота абсолютна, что красивые животные, например, лань, олень не стыдятся своей наготы, а мы в нашем обществе до сих пор пропитаны устаревшими христианскими догмами, запрещающими наблюдать полную женскую наготу напрочь, запреты для всеобщего обозрения красоты половых органов абсурдны, тем более, что здесь никого, кроме него нет, что он сам весь голый и не запрещает мне любоваться его наготой, что его член, как и моя женская «ответная часть», тоже имеет свою природную красоту, и ею тоже можно любоваться. Спрашивает потом, что я читаю. Я молча показываю ему обложку, он отвечает, что «Мастер и Маргарита» - его любимый роман, и добавляет, что на балу у Воланда Маргарита почему-то не стыдилась своей наготы, как и другие женщины, пришедшие на бал, типа, Булгаков был раскованных позиций, и далее-снова вагон демагогии. Я ему посоветовала сходить искупаться. Он сходил, я за время его отсутствия хоть смогла вчитаться в текст. Минут через десять вернулся, молча вытянулся и замолчал. Ну, думаю, пусть молчит, мне его ля-ля нафиг не нужны, и продолжаю лежать опять же на животе, плотно сомкнув ножки. Через минут 15-ть он снова начинает мне снова читать свои проповеди, типа красивая женщина- это «живая скульптура», и почему ею нельзя любоваться, как скульптурами или картинами в музеях?
Я с досады захлопываю книгу, поднимаю на лоб козырёк, очки, и с некоторой злостью говорю ему примерно следующее:
-Послушайте, уважаемый Игорь Валентинович! Пока ещё уважаемый… Я понимаю, что Вы - мужчина, то – есть нормальный самец, реагирующий, слава Богу, не на мужчин, а на голых женщин. Понимаю, что это природное и с этим не спорю. Но тем не менее, выслушайте два мои довода в противовес Вашим .сентенциям.
Во-первых, даже среди самых отсталых первобытных племён и мужчины, и женщины свои причинные места хоть драными тряпочками, но прикрывают, общаясь внутри племени друг с другом. Почему-то. Надеюсь, догадываетесь, почему.
Во-вторых, я- замужняя женщина, которая живёт в счастливом браке. Вы хотите испытать его на прочность? Могу сказать, что это бесполезно.
Он немного смутился, и хотел что-то возразить, но я перебила его резкой тирадой:
-Я сказала Вам всё и теперь прошу помолчать! Иначе я сейчас же вставлю в уши наушники, включу смартфон, и Ваши речи будут слышать только кузнечики. Будете просвещать их по части наготы женских тел и их отдельных участков.
Он замолчал, повернулся на живот, и уткнул голову в скрещенные руки. Я лежу, читаю, и чувствую, что моя спина, попа и «задние ноги» скоро изжарятся под солнцем, а весь «фасад» так и останется молочно-белым. Думаю, что мне делать? Перевернуться на спину, и показать этому деятелю свои красОты переднего плана? Но тогда, считай, он добился своего: однозначно будет пялиться на мою растительность на лобке, «пирожок между ног», и сиськи. С другой стороны – а что такого? Свой эрегированный *** мне он уже демонстрировал, довольно пригожий на вид, и что? Пусть теперь полюбуется моей «ответной частью»? Мучаюсь, думаю…
-Для тебя показать свою наготу чужому дяде было табу?-спросил Леонид.
-Конечно! Табу именно для молодой успешно замужней женщины. –вскинула глаза на Леонида Алёна. - Лёня, замужняя женщина- это же СТАТУС! Мои незамужние подружки с потока свободно могли съездить с парнями на дальние озёра в Подмосковье и покупаться там голышом в светлое время. Типа, «косили» под благородных натуристов. Но потом у всех обязательно был секс с наступлением темноты: парни днём насмотрелись на голых девушек с их открытыми сисями-писями, девчонки тоже на парней порядком возбудились - и «пар выпускался» ночью… Но замужние с ними не ездили. Нас на потоке в Академии замужних было четверо, с детьми - двое, мы гордились своим статусом, и совсем не стремились ни на какие шалости вне семейной «оболочки». Конечно, мы тогда были молодыми дурочками и верили в святость брачных уз. Жизнь потом вносила коррективы... Короче, я подумала, что мой случай здесь особый, мужик рядом лежит, и на меня не смотрит, поднялась и пошла в воду.
Из воды вышла быстро, смотрю - Игорь как лежал ничком, так и лежит. Я плюхаюсь на подстилку уже на спину, похоже, побагровевшей, напяливаю козырёк, очки, смотрю в небо и начинаю млеть и придрёмываться. То, что мой «ухажёр» уже сменил позу и довольно близко ко мне придвинулся, я сначала не заметила. Но вдруг чувствую, что… в мой бок упирается что-то твёрдое и склизкое. Я машинально хватаю рукою «это» что-то, и понимаю, что это - *** моего «кавалера». Машинально пытаюсь его оттолкнуть от себя, но… Лёня, ты пойми молодую женщину, которая обхватила и ощутила ладонью мужское орудие любви! У меня сразу огонь заструил по жилам! А далее… чувствую, что Игорь навалился на меня сверху и залепил мне рот своим сосущим поцелуем… таким властным, горячим и сладким-сладким! Я могу ещё кое-что соображать, замычала, завертела головой, но… всё, уже слабею. Поцелуй такой сладкий, зовущий, что сопротивляться ему – нету моих сил! Уже сама отвечаю ему на поцелуй, да и посильнее, чем он меня, уже наши язычки заплавали в ротиках, губами присосались, зажевались, уже слюна по щеке пошла… сладкая боль от его сжатий грудей бьёт в мозг… чувствую, что теряю чувство реальности, что это происходит не со мной, а с каким-то моим «клоном», который вообще-то никому ничего не должен… Но вскоре возвращаюсь на землю: теперь ощущения ужасные! Чувствую, что головка члена скользит по щели, как «вдоль по Питерской», что вот-вот найдёт дырочку и воткнётся в неё. И мне вдруг становится очень страшно! Боже, я же преступница! Я уже начала изменять любимому мужу, Васеньке, что я превращаюсь в шалаву и ****ь, и нет мне прощения!
Но такие страшные мысли длятся лишь долю миллисекунды и быстро растворяются, куда-то исчезают, член уже вскользнул в ****ёнку и вошёл до упора, при этом включил мой сексуальный рефлекс, приобретённый за годы регулярной половой семейной жизни - Васька же у меня первым мужчиной был!. Короче, рефлекс включился, и мы уже начали с Игорем «колыхаться» по законам правильной физиологии, я начала ему соответствовать и помогать, стараясь принять его орган как можно глубже и чувствительней в себя… и поцелуи, поцелуи… И вот он кончает, я ощущаю шейкой тепло толчка спермы, и кончаю чуть позже… Игорь не выходит, продолжает, мы снова на небесах… Кончает снова, а я до него уже пару раз тоже, но меня ведь если «раскочегаришь», то- мама дорогая! Васька-то тогда умел…. рефлекс закрепился…
Чую, что после второго раза Игорь устал, больше не может, ему нужен отдых. Как я потом узнала, мало из мужчин может подряд, не выходя, все три раза, Игорь оказался вполне обычным в этом смысле среднестатистическим партнёром. Но вот ты же можешь? И Вася тогда тоже мог, откуда я мне было знать?... Короче, он устал, а я - мне теперь только давай! Он лежит на мне, сосёт и целует груди, а я чувствую, что его фалл во мне уже сдулся… В такие моменты трудно соображать. Я инстинктивно, машинально с силой нажимаю обеими руками на макушку его головы и толкаю. Толкаю её вниз. Дотолкала. Он уже лизнул мне клитор, и сладко, нежно посасывает, расцеловывает мои лепестки, лижет щель, створ дырочки, анус - то, что мне нужно! Я снова кончаю и в блаженстве случайно поворачиваю голову вправои… с ужасом вижу за кустами несколько белых и синих халатов, человек двенадцать мужиков и баб!..
-Вот это да!-воскликнул сокрушённо Леонид.
-Молчи! Слушай! -нетерпеливо перебивает Алёна и продолжает, облизнув губки. - Я начинаю сильно хлопать коленями по ушам моего обольстителя, и со стоном шепчу ему, что нас видят! Он вначале не врубается, но потом поднимает голову, быстро ею крутит по сторонам, и с ужасом замечает половину санаторного персонала, наблюдающими за нашими делами. Публика за нами наблюдает с немым напряжением, молча, серьёзно, словно за последними минутами хоккейного матча на звание чемпиона мира. Вот суки», думаю, и меня тут же охватывает злость… Игорь бросает на меня отчаянный взгляд, мол, влипли, что теперь нам делать? Я ему почти кричу, мол - продолжать! Мы с тобой занимаемся своим, их не приглашали, пусть смотрят! Тогда Игорь снова кидается на меня, снова входит мне в ****ёнку, тискает груди, мы снова бахаемся, и… вскоре я испытываю такой чудовищный оргазм на волне запретного креатива, что едва не теряю сознание! Хочу снова губы и язык мужчины у себя там, внизу, ноги раскинула, снова жму обеими руками на голову Игоря, мол, давай, давай, иди туда, пусть у них лопнут глаза, а мне плевать! Хочу!..
Но Игорь вдруг вскакивает на ноги, меня тоже тянет за руку, поднимает с подстилки, и тянет к воде, как на буксире. Иговорит:
- Нам нужно спрятаться от них, бездельники, сволочи!
Я едва поспеваю за ним и мы вбегаем в воду. Игорь бежит, отпускает мою руку, бросается в воду, плывёт и потом ныряет на глубину. Я тоже набираю в лёгкие побольше воздуху и тоже ныряю за ним. Плуву всё ниже, ниже, и вдруг чувствую, что Игорь пристраивается сзади меня, и входит мне в ****ёнку своим восставшим… Мы снова в движениях, мои груди, клитор - под его руками, пальцы жмут, теребят… и вскоре я снова бурно кончаю. При этом чуть не наглоталась воды, и рвусь наверх, на воздух, иначе задохнусь и захлебнусь. Мы вынирниваем, тяжело дышим, успокаиваемся и смотрим на берег, а на нём- уже ни души! Белые и синие халаты - как ветром сдуло. И мы с Игорем потихоньку поплыли к берегу.
Вышли на берег и, голые, молча смотрим друг на друга. А потом начинаем зверски хохотать. Нервный, конечно смех, хохочем до слёз, и я потом его спрашиваю:
-Ну и что теперь будет? –он пожал плечами, и вопросом на вопрос:
-А что должно быть?
-Ну, тебе же влетит? Могут уволить…-Он махнул рукой и отвечает:
-Мои проблемы… Не думаю, что уволят. Выговор с занесением- самое большое. Вот как ты теперь будешь?
-А что я, -отвечаю.- Пройду курс лечения, и уеду домой. Постараюсь держать себя индифферентно. Мало ли что в жизни бывает. Пусть судачат. Будут выговаривать- отвечу, мало не покажется.
-Тогда ты молодец, - отвечает.
-Игорь, я прошу тебя, иди сейчас в санаторий, -говорю ему. –Может им что-то из инвентаря чего понадобится? Может, они тебя за тем и искали, в лесу не нашли, вот и припёрлись на пляж.
-Всё может быть, - отвечает Игорь, одевается и спрашиваем меня
-А ты идёшь или остаёшься?
-Иду, только минут десять спустя после тебя, -отвечаю..
-Ну, нам терять больше нечего, -говорит он, застёгивая брюки и продолжая любоваться моей голой фигурой.-Может, вечером после ужина увидимся?
-Возможно, - отвечаю, и начинаю надевать сарафан. Как и задумала, ушла немного погодя после Игоря.
-И каким было потом твоё состояние в дальнейшие дни пребывания в санатории?- спросил Леонид.
-Сходила на обед, постаралась не замечать реакции баб на раздаче и встречных работников, - ответила Алёна .- Ни одного осуждающего слова за весь период лечения в свой адрес так и не услышала. Видимо, эта публика решила, что я - такое жуткое «морское чудовище», что если уж смогла продолжить секс при «зрителях», то со мной лучше не связываться, типа, такая оторва может отбрить - мало не покажется. А на то, что за моей спиной шептались, я постаралась «забить». После обеда пришла в свою комнату, заперлась на ключ и плюхнулась на койку. Лежу и думаю. Меня трясёт, на глазах – слёзы. И тогда я занялась самовнушением. Часа два лежала и рассуждала сама с собой, заставила себя принять то, что теперь я уже в другом качестве, и нужно проще смотреть на вещи и ситуации. Мне уже –по барабану, видит ли кто меня голой, не видит –я всё делаю по обстоятельствам, как мне нужно, конечно не в смысле прилюдного секса. На пляже был форс-мажор, но что Бог ни делает, всё к лучшему – я преобразилась и стала сильной. Это не значит, что я теперь буду хамить, бузить и бросать вызовы обществу, но и тушеваться, рвать волосы и посыпаться пеплом при случаях, которые я не планировала – нет! Не дождётесь!..
-А с Игорем потом ты как?
-Я сходила на ртутно-кварцевую ванну, потом на ужин, взяла книгу и села напротив корпуса с книгой,-ответила Алёна. Игорь меня увидел, подсел и говорит:
-Ну, нас с тобой уже здесь «поженили», так что терять нам нечего. Может, я зайду к тебе вечером. Вино, коньяк, фрукты, шоколад?
-Вечер уже наступил, -отвечаю ему.-Приходи. -И он пришёл где-то около десяти вечера. И остался на ночь. И приходил потом каждый вечер и я проводила с ним каждую ночь. Простились, как друзья.
-Он тебе всё же понравился? Ты прониклась им?-спросил Леонид, в голосе которого послышался оттенок ревности.
-Да. Когда мы с ним познакомились поближе, я узнала его с совершенно другой стороны. Видишь ли, он оказался на редкость тонким и хитрым ловеласом. У него врождённая способность читать женщин любой формации, с любым интеллектом. Мне стало просто интересно, да и опять же - на нас обоих уже было клеймо санаторных «развратников», нам оставалось только отвечать мнениям, которые уже создались после нашего «парад-алле » на берегу карьера, и уже свободно, ни на кого не оглядываясь, держаться вместе.
Ведь он мне признался, что вся его попытка на пляже обратить моё внимание на себя, была чистой, хорошо продуманной провокацией. Он совершенно не пользовался избитыми приёмами записных Дон-Жуанов в общении с незнакомыми дамами. Тонкий психолог, он прекрасно вычислил меня накануне, когда мы познакомились в лесу. Сообщил мне при этом, что за лесом находится чудесное место для загара и купания. Рассчитал, что я туда назавтра, в жаркий день обязательно пойду, что на пляже отдыхающих не будет, и я, хоть до топлесс, да разденусь. И вся его демагогия насчёт открытости всеобщего любования женской наготой была рассчитана ан то, что я разозлюсь и обижусь. Ну, я и разозлилась и обиделась. И тога он умолк, затих и сделал вид, что беспокоить меня больше не будет Дождался, когда я лягу на спину и -обрати внимание- не стал меня вульгарно лапать- хапать, а просто поцеловал в губы Но, подлец, как поцеловал! Так сладко и возбуждающе, что я не смогла устоять, расслабилась… включился приобретённый с мужем рефлекс и получилось то, что получилось. Всё рассчитал, но- я потом смеялась до упаду, -элементарно не подумал, что сотрудники станут искать завхоза, чтобы получить новые флаконы с ацетоном и тряпки, чтобы чистить пятна от краски. Они стали его искать по всей территории и нашли… в необычном виде. А так вообще он, хоть и не оказался сильным любовником в постели, но зато с ним было очень интересно. Мужчина смотрел на жизнь под своим углом.
-Значит, у Вас была любовь?-спросил Леонид.
-Нет, скорее это была любовная дружба, -ответила Алёна. –Он и в постели старался соответствовать, всё сделать, чтобы мне было хорошо. Это делало ему честь.
-Но ты же мужа любила!-воскликнул Леонид. -Что, разве не смогла как-то затормозить, противостоять?
-Почему же, могла. –ответила Алёна. –Могла, возмутясь, укусить его в плечо, в губу... Могла и затрещину влепить, вскочить и начать собираться вообще, чтобы уйти с пляжа. Но... Лёнь, не смогла. Он сумел так меня поцеловать, что я ослабла и потом сама начала его целовать посильнее, чем он меня. Я уже теряла контроль над собой, быстро включался рефлекс секса.. Увы, так получилось.
-И ты, вся такая счастливая, вернулась из санатория?
-Совсем нет. Когда я вылезла из санаторного автобуса и села в электричку, идущую в Москву, мне вдруг стало ужасно стыдно. Даже не потому, что я, как бы, изменила Васе. Сегодня я не считаю это изменой, и об этом я тебе уже говорила. Измена, - это когда кто-то из супругов совсем уходит из семьи, бросая детей и второго супружника, или «параллелит» свою жизнь; постоянно обманывая второго супруга, врёт ему и содержит кого то ещё… Нет, мне стало очень стыдно из-за того, что меня видели, как я трахалась, что обо мне в санатории сложилось мнение, как о последней прошмандовке. Даже Игорю стало стыдно, потащил меня в воду, а я, блять, дура… В электричке ревела белугой всю дорогу до Павелецкого вокзала, морда вся опухла от слёз. Хорошо, что дома Васьки не было, только нянька да повариха. Я сразу залегла в ванну на три часа с маской из киви, лимона и сока алоэ. Учти, я только тебе о своём позоре рассказала! Не люблю о том вспоминать, но уж ты так пристал…
Взглянув на часы, Алёна сказала:
-Всё, час уже прошёл. Пойдем –ка в залы, прокажу тебе своих любимых художников и их картины!.
КОНЕЦ ДВЕНАДЦАТОЙ ГЛАВЫ.
.