Начало:
1.Сон или намёки на какую-то другую реальность? http://www.proza.ru/2016/12/27/1258
Предыдущий материал:
21. От ужаса к проблескам любви http://www.proza.ru/2017/02/15/1541
Я знаю, какие мысли и чувства сопутствуют моим поступкам. И когда вижу такие же поступки другого человека, то считаю, что он думал и чувствовал то же, что и я. Аналогия с самим собой - это главный метод суждения о проявлениях сознания других людей. Если сей метод подтверждает то, что они говорят про себя, - я им верю.
Не имея возможности сравниваться или общаться с другими, я бы не мог понять значение и причины их действий. И не мог бы увидеть в этих действиях сознательные акты.
И о существовании у другого «души» я могу судить только по аналогии с самим собою. Я знаю, я ощутил и ПЕРЕЖИЛ, и определённые явления в себе я связываю с душой. Когда наблюдаю такие же явления в другом, я заключаю, что и в нём есть проявления, которые я связал с душой.
То есть, я изучаю других людей со стороны, а понимаю только то, что сам пережил и связал с какими-то проявлениями в себе. Увидеть и пощупать душу кого-то я не могу.
Я могу быть уверен только в своём способе познания окружающего мира, а мира в себе не знаю. Я могу только предполагать существование духовного мира, находить какие-то явления путём умозаключений, открывать их по аналогии, чувствовать, если нечто такое пережил.
Надеюсь, что читатель разделяет уверенность в том, что сознание в «чистом виде» со всеми его функциями и со всем его содержимым, - с мыслями, чувствами, желаниями, намерениями и устремлениями, - относится к метафизическому миру.
Не без помощи своего «глубокомыслия» мы с вами догадались, что сущность вещей заключается в их значении (или их функции) в высшей сфере, а то, что с нами здесь и сейчас происходит – это отпечаток, срез высших сущностей. И число значений одной и той же вещи в различных срезах может быть бесконечным и бесконечно разнообразным.
А то, что мы видим - только единичное проявление скрытой от нас сущности вещи, многозначной и бесконечной, которое перед нами разворачивается, а мы его познаём при помощи органов чувств.
Но можно и так представить: видимость вещи, предмета, явления выражается сознанием многомерной и бесконечно разнообразной сущности. И таким образом, тем или другим определённым явлением, выражается для нас бесконечно разнообразное сознание.
Видимое для человека есть трёхмерное выражение невидимого. Трёхмерность - следствие трёхмерности нашего восприятия с наличествующим инструментарием в составе мозга, нервов, глаз, носа, кончиков пальцев и иных сенсоров.
Невидимое в «человеке» — это сознание. Значит, только в сознании может быть разгадка непонятных «со стороны» функций и значений человека. А что такое сознание человека, как не его функция, непостижимая в трёхмерном разрезе мира?
Доступными нам способами объективного восприятия никогда не найти сознания и не определить функции этого сознания. Сначала надо осознать своё сознание, сравнить или сопоставить с ним же в другом человеке, обменяться соображениями и на основании этого можно будет заключить, что он тоже обладает сознанием. Это также можно заключить на основании одинаковых с нами действий другого в одинаковых обстоятельствах.
Методом объективного исследования без помощи речи или без помощи умственной аналогии, мы в другом человеке сознания не найдем, даже создав какой-нибудь супертомограф. И мы не в состоянии определить функции и значения человека в ином разрезе мира, кроме нашего, ещё как-то доступного «прямым методам исследования». В таком случае с полным правом можно рассматривать сознание человека как его функцию в мире, отличном от «трёхмерного среза», где функционирует тело человека.
А вслед за этим напрашивается вопрос: а не будет ли правомерным и обратное утверждение о том, что неизвестную нам функцию мира, его явлений и вещей вне трёхмерного среза можно рассматривать, как их сознание.
Такое соотношение «физики, лирики и сознания», состоящее в том, что высшее не может быть функцией низшего, уже и подтверждают многие учёные исследователи, которые вполне определённо заявляют, что явления сознания не являются функцией мозга.
Никто не оспаривает, что мозг работает с сознанием и сознание может действовать только через мозг. Нарушение деятельности мозга влечёт за собой нарушение сознания конкретного человека.
Однако же и без сложных опытов и исследований всем понятно, что мы оперируем не всем сознанием, а только небольшой частью, отражаемой мозгом. Если разбивается зеркало, то не будет отражения. Но никто и не подумает, что с зеркалом разбивается сам отражающийся предмет.
Рассматривать мы можем только наше сознание, отражающееся мозгом. А моё, к примеру, сознание может опознавать как сознание только подобные себе отражения. Ранее мы уяснили, что о других сознаниях, кроме своего собственного, мы можем заключать на основании словесного обмена мыслями и на основании аналогии с самим собой. Вследствие этого так и получается, что мы можем знать только о существовании сознаний, подобных нашему, и никаких других сознаний опознать не можем.
Если кто-то ощутит «как своё» сознание, не только отражённое своими мозгами, а вообще - иное сознание, если таковое существует, - что тогда будет?
Наблюдая мир со стороны себя, мы видим в нём два рода действий. Одни вроде бы происходят от стихийных бессознательных сил природы, а другие - от разумных сознательных причин - таких, как работа человека.
Мы твёрдо усвоили, что одинаковые явления не могут происходить от различных причин. Поэтому деление наблюдаемых явлений на происходящие от разумных или от неразумных причин - это самомнение для повышения чувства собственной важности.
Человек – это только передаточная подстанция сил. Ему кажется, что он сам что-то сознательно делает, а на самом деле через него работают некие силы. Через него, как через срез высшего мира, преломляются линии действия. Но, как проходящий через стекло луч света не идёт из стекла, так действие не идёт из разума человека.
Даже чисто физические действия человека зависят от внешних факторов, и его простейший рефлекс не сработает без внешнего раздражения. Непрямая связь между раздражением и действием ощущается как время и мы не чувствуем связи между ними. И считаем свои действия произвольными, хотя произвольных действий просто нет.
Такое представление соответствует и принципу подобия, и причинно-следственному «законодательству». Если взять понятную нам механическую модель, то нельзя даже и допустить, что её детали могут двигаться по собственному желанию.
Вот научный материализм говорит, что началом всего является бессознательное движение, возникшее от неизвестной причины, но точно около 14 миллиардов лет тому назад, когда бабахнул большущий взрыв.
Однако рассматривая движение как причину всего, рассматривать его как причину сознания тот же научный материализм не решается, потому как часто явления сознания служат несомненной причиной явлений движения. Мало того, движение совсем не очевидная вещь, оно очевидно только в нашем измерении и в трёхмерном восприятии.
Получается, что утверждение об очевидности и первичности движения должно влечь за собой утверждение о наличии «за кулисами мироздания» бессознательного движителя. Тогда никуда не деться и от выбора: либо признать космос случайным и мёртвым, либо живым и сознательным. Одно из двух, потому что мёртвого в живом быть не может, а живого не может быть в мёртвом.
Шопенгауэр писал, что человек есть «орган самосознания природы». Но может ли возникнуть сознательное в бессознательном и наоборот, быть бессознательное вместе с сознательным?
Если сознание – категория духа, то тогда – получите противоречие или дуализм: или реальна материя, а дух нереален, или материя нереальна, а реален дух. Или дух материален, или материя духовна. Но при отдельном существовании духа и материи такое противоречие исчезает!
Продолжение http://www.proza.ru/2017/02/28/1261