По следам романа «Десять негритят».
Дополнительное расследование.
Леди и джентльмены, прошу тишины!
После просмотра фильма «Десять негритят», я поставила задачу определить, кто, на мой взгляд, из перечисленных лиц произведения Агаты Кристи по нисходящей линии наименее виновен в преступлении, в котором его обвиняют?
Кто из обвиняемых заслуживает справедливого наказания?
Кто из обвиняемых заслуживает нисхождения или, возможно, даже прощения?
Кто из обвиняемых был обвинен напрасно?
Есть такие преступления, за которые люди не несут абсолютно никакого наказания из-за сложности доказать их виновность. Главные герои известного произведения Агаты Кристи совершили убийства или способствовали убийству. Но как их наказать? И тут находится человек, берущий на себя эту задачу. Это Лоуренс Джон Уоргрейв, судья, больной раком человек, счет жизни которого уже идет на недели. Не раскрывая свою личность, он приглашает всех под разными предлогами на пустынный остров. И там творит возмездие.
Итак, десять абсолютно незнакомых (кроме одной супружеской пары) друг с другом людей приезжают на Негритянский остров по приглашению неких мистера и миссис А.Н. Оним (Алек Норман Оним и Анна Нэнси Оним). Но Онимов на острове нет, потому, что эта супружеская чета плод выдумки.
В гостиной дома стоит поднос с десятью фарфоровыми негритятами, а в комнате у каждого из гостей висит детская считалка.
За завтраком на патефонной пластинке для гостей острова вместо музыки вдруг неожиданно прозвучало обвинение в убийствах. Тайное стало явным.
Гости и слуги (действующие лица, обязанные умереть в следующей последовательности):
Энтони Джеймс Марстон — молодой парень, задавил на машине двух детей, Джона и Люси Комбс.
Томас и Этель Роджерс, служа у мисс Брейди, пожилой больной женщины, не дали ей вовремя лекарство; она умерла, оставив Роджерсам небольшое наследство.
Джон Гордон Макартур — старый генерал, во время войны отправил на верную смерть подчинённого, любовника своей жены Артура Ричмонда.
Эмили Каролина Брент — пожилая женщина, выгнала из дома молодую служанку, Беатрису Тейлор, узнав, что та забеременела вне брака; от отчаяния девушка утопилась.
Эдуард Джордж Армстронг — доктор с Харли-стрит, он оперировал пожилую женщину, Мэри Элизабет Клине, будучи пьяным, в результате чего она умерла.
Уильям Генри Блор, отставной полицейский, он дал ложные показания в суде, что привело к заключению невиновного Ландора на каторге, где тот через год умер.
Филипп Ломбард с товарищами бросил 20 человек, туземцев восточно-африканского племени в велде, украв всю провизию, оставил их на верную смерть.
Вера Элизабет Клейторн была няней Сирила Хэмилтона, стоявшего на пути её любовника Хьюго к наследству. Во время купания Вера умышленно разрешила мальчику заплыть за скалу — в результате тот попал в течение и утонул.
Лоуренс Джон Уоргрейв — судья, приговорил к смерти Эдварда Ситона.
Гости начинают умирать один за другим в соответствии с детской считалкой про негритят, статуэтки которых исчезают с каждой смертью.
Выслушав обвинения, гости отнеслись к нему по-разному.
Только Ломбард, отставной офицер, признался в том, что это все, правда и признал свой поступок.
«Ломбард ухмыльнулся:
– Все – чистая правда! Я их бросил на произвол судьбы. Вопрос самосохранения. Мы заблудились в буше. И тогда я с товарищами смылся, а оставшийся провиант прихватил с собой.
– Вы покинули ваших людей? – возмутился генерал Макартур. – Обрекли их на голодную смерть?
– Конечно, поступок не вполне достойный представителя белой расы, но самосохранение – наш первый долг. И потом, туземцы не боятся умереть – не то что мы, европейцы.
Вера подняла глаза на Ломбарда:
– И вы оставили их умирать с голоду?
– Вот именно, – ответил Ломбард, и его смеющиеся глаза прямо посмотрели в испуганные глаза девушки».
Антони Марстон тоже не стал сильно отпираться, сознался в свершении незначительного с его точки зрения поступка, но не преступления. Однако виновным себя не посчитал ни в какой мере. Смерть двух бедных детей для него, миллионера, ничего не значила.
«– Я все пытаюсь вспомнить – Джон и Люси Комбс, – протянул Антони Марстон. – Это, наверное, те ребятишки, которых я задавил неподалеку от Кембриджа. Жутко не повезло.
– Кому не повезло – им или вам? – ехидно спросил судья Уоргрейв.
– По правде говоря, я думал, что мне, но вы, разумеется, правы, не повезло им. Хотя это был просто несчастный случай. Они выбежали прямо на дорогу. У меня на год отобрали права. Нешуточная неприятность.
Доктор Армстронг вспылил:
– Недопустимо ездить с такой скоростью – за это следует наказывать. Молодые люди вроде вас представляют опасность для общества.
Антони пожал плечами:
– Но мы живем в век больших скоростей! И потом, дело не в скорости, а в наших отвратительных дорогах. На них толком не разгонишься. – Он поискал глазами свой бокал, подошел к столику с напитками, налил себе еще виски с содовой. – Во всяком случае, моей вины тут не было. Это просто несчастный случай, – бросил он через плечо».
Прочие сообщили, что они не виноваты ни в чем или не понимают, в чем их обвиняют. Из коротких рассказов стало очевидно, что все они не чувствуют за собой никаких преступлений.
«– Ложь!.. – вопил генерал Макартур. – Наглая клевета!
– Это противозаконно! – вторила Вера. Голос ее пресекался. – Какая низость!
- …Приговорив к смерти убийцу, я выполнил свой долг, и только». Так говорил судья Уоргрейв.
«Генерал приосанился, расправил плечи. – На подобные обвинения лучше всего просто не обращать внимания. И все же я считаю своим долгом сказать, что в этой истории про молодого Ричмонда нет ни слова правды. Ричмонд был офицером в моем полку. Я послал его в разведку. Он был убит. На войне это случается сплошь и рядом…
… – Однако какая подобралась компания! – расхохотался Ломбард. – Все, как один, законопослушные, верные своему долгу граждане. За исключением меня, конечно».
Правда, тут надо учитывать, что Ломбард при этом не боялся Английского закона. Преступление было совершено им в ЮАР и не распространялось на него на территории Англии.
При некотором анализе поступков всех обвиняемых можно сделать некоторые интересные выводы в определении их виновности.
Преступник номер 1. Вера Клейторн. «Умышленное убийство».
«– Я хочу вам рассказать про этого мальчика – Сирила Хамилтона, – сказала Вера. Голос у нее дрожал. – Я была его гувернанткой. Ему запрещали заплывать далеко. Однажды я отвлеклась, и он уплыл. Я кинулась за ним... Но опоздала... Это был такой ужас... Но моей вины в этом нет. Следователь полностью оправдал меня. И мать Сирила была ко мне очень добра. Если даже она ни в чем меня не упрекала, кому... кому могло понадобиться предъявить мне такое обвинение? Это чудовищная несправедливость... – Она зарыдала.
Генерал Макартур потрепал ее по плечу.
– Успокойтесь, милочка, успокойтесь, – сказал он. – Мы вам верим».
Вера лжет. Она умышленно убила ребенка, который ей ничего плохого не сделал. Убийство детей – самое страшное преступление. И пощады ей только за одно это быть не должно. А дальше, по ходу сюжета она снова убивает.
«Девушки нормальней и хладнокровней я не встречал», - говорит ей на следующий день Ломбард.
И он оказался прав.
«– Вот в чем причина женской заботы о ближнем! – сказал Ломбард. – Вы хотели залезть ко мне в карман.
Она кивнула. Ее рука с револьвером даже не дрогнула… …Вера машинально нажала курок… Пуля прошила Ломбарда, он тяжело грохнулся на скалу». Убивать она умела легко.
Виновна.
Преступники номер 2 и 3. Томас и Этель Роджерс. «Умышленное убийство».
Томас Роджерс оправдывается следующим образом: «Роджерс откашлялся, еще раз провел языком по губам.
– Тут упоминалось обо мне и миссис Роджерс. Ну и о мисс Брейди. Во всем этом нет ни слова правды. Мы с женой были с мисс Брейди, пока она не отдала Богу душу. Она всегда была хворая, вечно недомогала. В ту ночь, сэр, когда у нее начался приступ, разыгралась настоящая буря. Телефон не работал, и мы не могли позвать доктора. Я пошел за ним пешком. Но врач подоспел слишком поздно. Мы сделали все, чтобы ее спасти, сэр. Мы ее любили, это все кругом знали. Никто о нас худого слова не мог сказать. Святой истинный крест».
Роджерс лжет. Ломбарду впоследствии «…сказал Армстронг. – Я спросил сегодня утром Роджерса, чем болела мисс Брейди. Ответ пролил свет на многое. Не буду входить в медицинские тонкости, скажу только, что при некоторых сердечных заболеваниях применяется амилнитрит. Когда начинается приступ, разбивают ампулу и дают больному дышать. Если вовремя не дать больному лекарство, это может привести к смерти».
Исходя из этого, Томас и Этель Роджерс именно своим умышленным бездействием убили свою хозяйку. И даже получили за свою подлость небольшое наследство.
Виновны.
Преступник номер 4. Энтони Марстон. «Неумышленное убийство». Но… он – детоубийца.
Марстон эксцентричен, циничен, груб, для него простые люди – мусор. Он пологается на силу денег и кулаков, и плюет на закон. Друзья дали нужные ему показания в суде. В современном понятии - «отморозок». Он, таким образом, потенциальный опасный преступник, уже ставший убийцей. Он был молод и неизвестно каких грязных дел смог бы натворить в будущем… Так перед прибытием Марстона на Негритянский остров описана с его участием такая сцена: «мимо со скоростью километров сто тридцать как минимум промчался огромный «супер спорте далмейн». Доктор Армстронг чуть не врезался в забор. «Наверняка, один из этих молодых остолопов, которые носятся по дорогам сломя голову. До чего они ему надоели. А ведь он чудом спасся – и на этот раз тоже. Черт бы побрал этого остолопа!»
Виновен.
Преступник номер 5. Лоуренс Джон Уоргрейв. «Серийный убийца».
«Судья Уоргрейв поднял руку, призывая к молчанию.
– Вот что я хочу заявить. Наш неизвестный друг обвиняет меня в убийстве некоего Эдуарда Ситона. Я отлично помню Ситона. Суд над ним состоялся в июне 1930 года. Ему было предъявлено обвинение в убийстве престарелой женщины. У него был ловкий защитник, и он сумел произвести хорошее впечатление на присяжных. Тем не менее, свидетельские показания полностью подтвердили его виновность. Я построил обвинительное заключение на этом, и присяжные пришли к выводу, что он виновен. Вынося ему смертный приговор, я действовал в соответствии с их решением. Защита подала на апелляцию, указывая, что на присяжных было оказано давление. Апелляцию отклонили и приговор привели в исполнение. Я заявляю, что совесть моя в данном случае чиста. Приговорив к смерти убийцу, я выполнил свой долг, и только».
Судья пишет про себя: «В последние годы я стал замечать перемены в своем характере: я потерял контроль над собой – мне захотелось не только выносить приговор, но и приводить его в исполнение. Захотелось – я буду откровенен – самому совершить убийство». Он своими действиями убил десять человек.
Виновен.
Но в целом и главном, судья Уоргрейв не был десятым «негритенком». Им был Айзек Моррис, закулисный темный делец, который был отравлен Уоргрейвом за свои преступления не на негритянском острове.
Преступник номер 6. Эдуард Армстронг. «Непредумышленное убийство».
Армстронг оправдывается перед остальными гостями:
«— Признаюсь, я в полном замешательстве, — сказал он, — имя моей жертвы ни о чем мне не говорит. Как там ее называли: Клис? Клоуз? Не помню пациентки с такой фамилией, да и вообще не помню, чтобы кто-нибудь из моих пациентов умер по моей вине. Правда, дело давнее. Может быть, речь идет о какой-нибудь операции в больнице? Многие больные обращаются к нам слишком поздно. А когда пациент умирает, их родные обвиняют хирурга.
Он вздохнул и покачал головой.
«Я был пьян, — думал он, — мертвецки пьян… Оперировал спьяну. Нервы ни к черту, руки трясутся. Конечно, я убил ее. Бедняге — она была уже на возрасте — ужасно не повезло: сделать эту операцию — пара пустяков. В трезвом виде, конечно. Хорошо еще, что существует такая вещь, как профессиональная тайна. Сестра знала, но держала язык за зубами. Меня тогда сильно тряхануло. И я сразу взял себя в руки. Но кто мог это раскопать — после стольких лет?»
Ничего бы трагического не произошло, если бы доктор Армстронг отказался делать эту злосчастную операцию. Но он не отказался и в результате убил свою пациентку. Причем, он не испытывал раскаяния и всячески пытался забыть об этом случае.
Виновен.
Преступник номер 7. Уильям Генри Блор. «Лжесвидетельство».
Из приватного разговора Блора и Ламберта: «Блор смущенно переминался с ноги на ногу.
– Скрывай, не скрывай, что толку, – сказал он наконец. – Так вот. Ландор был невиновен, это точно. Шайка Перселла дала мне на лапу, и мы упрятали его за решетку.
– А Ландору дали срок, и он помер на каторге?
– Откуда я знал, что он умрет? – огрызнулся Блор».
Виновен. Заслуживает не казни, но тюремного заключения.
Преступник номер 8. Джон Гордон Макартур. «Умышленное убийство».
Генерал Макартур не был человеком без чести и жалости. Он имел единственную привязанность в жизни – свою жену Лесли. Он верил в людей и в закон Божий. И когда офицер Ричмонд позарился на святая святых в его жизни, Макартур уничтожил его. Он не хотел огласки, не хотел дуэли, боясь больше за репутацию жены. Поэтому выбрал иной способ убийства конкурента. Ричмонд, безусловно, был тоже виновен.
«– Понимаете, я любил Лесли, – сказал генерал задумчиво. – Очень любил…
– Лесли – это ваша жена? – спросила Вера.
– Да… Я любил ее и очень ею гордился. Она была такая красивая, такая веселая! – минуту-две он помолчал, потом сказал: – Да, я любил Лесли. Вот почему я это сделал… …Я послал Ричмонда на смерть. Пожалуй, это было убийство. И вот ведь что удивительно – я всегда чтил закон.
Но тогда я смотрел на это иначе. У меня не было угрызений совести. «Поделом ему!» – так я тогда думал. Но потом… …только потом все переменилось. Я не знаю, догадалась Лесли или нет… Думаю, что нет. Понимаете, с тех пор она от меня отдалилась. Стала совсем чужим человеком. А потом она умерла – и я остался один…».
По воскресеньям он ходил в церковь… «Но одно воскресенье он пропускал – то, когда читали, как Давид велел поставить Урию там, где «будет самое сильное сражение». Ничего не мог с собой поделать. Ужасно гадко становилось на душе». Как мы видим, Макартур мучился из-за своего поступка всю оставшуюся жизнь.
Он не верил в обвинения, которые прозвучали в адрес его случайных знакомых. «Эту очаровательную девушку, например, обвинили в том, что она утопила ребенка. Вот уж ерунда! Ясно, что они имеют дело с сумасшедшим, которому доставляет удовольствие обвинять каждого встречного и поперечного! Эмили Брент, к примеру, племяннице его старого армейского приятеля Тома Брента, тоже предъявили обвинение в убийстве. А ведь надо быть слепым, чтоб не заметить, какая она набожная: такие шагу не делают без священника».
Генерал Макартур был, конечно, виноват, но его вполне можно понять. Он не заслуживал смертной казни.
Преступник номер 9. Эмили Брент.
«Мисс Брент безмятежно продолжала:
– Беатриса Тейлор поступила ко мне в услужение. Я слишком поздно обнаружила, что она собой представляет. Я очень обманулась в ней. Чистоплотная, трудолюбивая, услужливая – поначалу она мне понравилась. Я была ею довольна. Но она просто ловко притворялась. На самом деле это была распущенная девчонка, без стыда и совести… … я не захотела держать ее дальше под своей крышей. Никто не может сказать, что я потворствую разврату. …когда все от нее отвернулись, она совершила грех еще более тяжкий – наложила на себя руки.
Тщедушная старая дева больше не казалась Вере смешной. Она показалась ей страшной».
Итак, вся вина мисс Брент заключается в том, что она пуританка. Ее осуждает современное общество, которое забывает, что много веков в Англии процветало пуританство, которое требовало от жителей неукоснимого соблюдения религиозных законов и жестких норм поведения. «– Ох уж мне эти праведницы! Вот у кого не сердце, а камень – это у таких вот старых дев. Объясняется все самой обыкновенной завистью, – сказал Блор».
И она всего лишь «перегнула палку» выгнав с работы служанку «за аморальное поведение».
Таким образом, уголовного преступления у мисс Бренд нет. Смерти за свои убеждения она никак не заслуживала. Причем, самое удивительное, родители Беатрисы Тейлор, которые ее тоже прогнали из дома, не понесли никакого наказания…
Не менее удивительно, что судья Уоргрейв, который был даже старше по возрасту мисс Брент и, следовательно, должен понимать свое поколение, вдруг решил осудить ее смертью. Это наводит на логическую мысль, что Уоргрейв не был добродетельным семьянином, но тайным распутником.
Невиновна.
Преступник номер 10. Филипп Ломбард.
«– Понимаю… – сказала она. – Но мистер Ломбард, например, сам признался, что обрек на смерть двадцать человек.
– Да это же туземцы, – сказала Вера».
Видно, что поступок Ломбарда далеко не все обыватели считали преступлением. Расизм в Европе в то время был обычным явлением и общественностью не признавался как проступок, а тем более тяжкое преступление. Поэтому, несмотря на то, что Ломбард участвовал в каких-то криминальных делах вне Англии, по тем временам выносить ему категорический смертный приговор было просто не за что.
Невиновен.
В соответствии со всем сказанным, по крайней мере, двое из обвиняемых гостей Негритянского острова не заслуживали смерти.
Дамы и господа, посмотревшие фильм. Вы этого не заметили? Что Вы можете сказать в свое оправдание?