Мы одной крови. Гл. 5. Ромка Касторин

    
              Жизнь, как гонка, кто-то рвётся к своей
              цели, добирается до финиша, становясь
              победителем, а кто-то, сделав бесполезные
              круги, возвращается никем!

  Детский сад, а потом и школа, где воспитывался с трёх лет Ромка Касторин, были заводскими, то есть там росли и учились дети рабочих машиностроительного завода.
   С первого класса у Ромки было полно друзей, отцы, матери, братья и сёстры которых, работали на этом заводе, существовали даже рабочие династии и дети ими очень гордились.
   А родители Ромки, были не с завода, они работали на строительстве, имели свою машину, и потому были  «чужаками» для заводских ребят и девчонок. Поэтому, Ромке, с самого детского сада, пришлось доказывать, а иногда даже и кулаками, что он такой же, как  все они.
   Пока родители были на работе, заводские дети играли «в войну», в «казаки-разбойники», в футбол на школьном стадионе, а наиболее одарённые, даже в шахматы. Старшие парни учили младших курить,  привирая, рассказывали им про то, что «имели» с девчонками, и даже как трахали их.
   Учили играть в «очко», в «буру» и в «дурачка». Естественно на деньги, сначала по копеечке, а дальше - больше. А побывавшие в колонии или в тюрьме взрослые парни, делились с малышнёй, о том, «что и в тюрьме тоже жить можно».
   Многие старшеклассники, уже попробовали курить анашу, а несколько взрослых парней – учеников десятого и одиннадцатого класса, уже употребляли наркотики.
    Всё, это естественно происходило на глазах у малышей, которые по мере взросления, тоже иногда шли по «кривой дорожке».
    Так случилось и с Ромкой Касториным.
  Уже учась в третьем классе, он понял, что никогда не будет «ведущим», то есть «авторитетным пацаном», потому что его до сих пор считают «чужаком» в их школе, и он начал добиваться этого авторитета.
  Первое, с чего он начал, это стал хорошо учиться, тем более что учёба давалась ему очень легко. И начал неназойливо помогать в учёбе, решать за них примеры и задачи, во время контрольной, тем одноклассникам, чьи  старшие братья пользовались в школе и на улице авторитетом и были заводилами во всех делах.
    Его одноклассники, получая от Ромки такую добровольную помощь, начали относиться к нему совсем по-другому. И даже защищали, если на него кто-нибудь нападал, как это часто бывает в школе.
  Он много читал, потому что у его родителей собралась прекрасная библиотека, и потому был не по годам развит и начитан. Во всяком случае, уже в третьем классе, Ромка прекрасно знал, кто такая «любовница», и кто такой –«любовник». Особенно после того, как втайне от родителей прочитал книгу французского писателя Ги де Мопассана «Милый друг».
    Он любил бывать в компании старшеклассников, и слушать их разговоры, и ещё оказывать им мелкие услуги, типа сбегать в киоск за сигаретами, или передать какой-нибудь Людке или Ольге, записку о свидании.
   Так он становился носителем  «мужских тайн»,  но никогда ими ни с кем не делился.
    Уже в четвёртом классе, он на деньги играл в «дурачка» или в «очко», и почти никогда не проигрывал, потому что благодаря своей отличной памяти запоминал все карты. Именно за это, и за игру в «чику», он понемногу стал пользоваться авторитетом среди своих сверстников.
    Мать, отправив его в школу,  а сестрёнку Дашу в детский сад, снова вышла на работу, и чтобы наверстать упущенные годы, начала работать «как оглашенная», так говорила тётя Таня, мать его одноклассника  - Герки Кудряшова.
   Отец, которого он очень любил, тоже пропадал на своём строительстве с раннего утра до поздней ночи, и мало интересовался тем, как он живёт, чем занимается и с кем дружит, предоставив эти заботы матери.
   А мать, приходя вместе с младшей сестрёнкой, домой,  она забирала её из  старшей группы детского сада, уставшая, но довольная, и её сил хватало только на то, чтобы приготовить  ужин,  мельком посмотреть его дневник, потом поговорить с отцом и проверить,  как сын приготовил домашнее задание.
   В это время, мать и отец, начали копить деньги на новую квартиру, и потому старались на всём экономить,  на всём, кроме питания.
    Новую, четырёхкомнатную квартиру, в недавно построенном многоэтажном доме, в  центре города, возле кинотеатра «Маяк», они купили, когда Ромка перешёл в седьмой класс.
   Когда они  переехали в новую квартиру, и у каждого  из них, оказалось, по «своей комнате», Ромка вначале обрадовался. Но когда мать повела его и Дашу, устраивать в новую школу - престижную гимназию №12, с углубленным изучением математики и английского языка, и он увидел  там, одетых в одинаковую униформу ребят и девчонок, постриженных, ухоженных, он сразу загрустил.
   Однако чтобы не огорчать родителей, которые старались для него с сестрой, вида не подал, решив для себя, что будет по-прежнему дружить с ребятами из своей бывшей школы.
   В этот год отца, избрали депутатом городской думы, и забот у него прибавилось ещё больше.
   А ещё через год, его пригласили работать в мэрию – заместителем мэра города по жилищно-коммунальному хозяйству.
   Вторым заместителем мэра, отвечающего за транспорт и дорожное строительство, был Григорий Петрович Мешалкин, с которым отец быстро подружился.
   Они стали вместе ездить на рыбалку, на открытие охотничьего сезона, вместе парились в  русской бане, построенной Григорием Петровичем на даче, по всем правилам русского банного зодчества.
    Отец всегда с уважением рассказывал о том, какой замечательный мужик Григорий, как он может ладить с людьми, и как его уважают в мэрии, даже больше чем самого мэра.
   Рассказал он как-то и о хобби Григория Петровича  - коллекционировании картин русских художников - авангардистов и  охотничьего оружия.
    Этот его рассказ, и сыграл в жизни Романа злую шутку.
  Роман попал в колонию для несовершеннолетних, в 16 лет, когда был арестован прямо на месте преступления, вместе с тремя взрослыми ворами «из заводских», ранее уже имевших срок, и совершивших не одну крупную кражу.
  Воры, получили тогда по десять лет, а он, как «малолетка», которому едва исполнилось шестнадцать лет, получил пять лет колонии, причём до своего совер- шеннолетия, он должен был отбывать срок в колонии для несовершеннолетних.
   Следователь, который вёл дело, после обстоятельного расследования, по просьбе самого мэра, с удивлением выяснил, что в этой банде, у трёх опытных воров, младшему из которых было 27 лет, «заводилой» был шестнадцатилетний парень, ещё школьник, ученик десятого класса, престижной в городе гимназии №12.
   Родился и вырос этот парень в заводском районе, и он сын заместителя мэра города, и зовут его – Роман Касторин.
   Это именно он, с двумя дружками – малолетками, тринадцати и четырнадцати  лет, в течение полутора лет, вёл разведку в коттеджном посёлке, где жили в основном состоятельные люди, бизнесмены и чиновники, следил за домами, выяснял, когда его покидают жители, когда возвращаются с работы или учёбы. 
   Узнавал, есть ли у них во дворе или в доме собака, для этого залезая непосред-ственно во двор, через высокий забор.
 А главное, в отсутствие хозяев, внимательно изучал дом, на наличие охранной сигнализации и частных охранников.
    На допросе,  в присутствии адвоката, Роман  Кастроин даже слегка гордился тем, как легко обходил сигнализацию, объясняя это тем, что основная масса «богатеньких буратин», видимо из-за жадности, ставила на сигнализацию, только входные двери. Они видимо надеялись на жидкие решётки на окнах, на охрану, часто состоящую из здоровых, но ленивых мужиков, и на то, что новые  пластиковые окна с трёхслойными стёклами, сами по себе являются защитой.
    Вот этими промахами владельцев по охране своего жилища,  воры и пользовались, почти полтора года.
   Когда хозяев не было дома, они по одному, имея на руках «схему дома», нарисованную Романом, перелезали через забор, раздвигали решётку на одном из окон, разбивали молотком стекло, проникали в дом, ну и…
   Брали они в основном деньги, золотые украшения, кольца, драгоценности: серьги,  колье, потом фото и киноаппаратуру, всё то, что можно было легко сложить в один – два целлофановых  пакета, а потом спокойно выйти с ним, по одному прямо через калитку, открыв её изнутри, на улицу.
  Наведя  опытных воров на «хату», сам Роман, участия в хищениях не принимал, ему было достаточно тех двадцати процентов от «добычи», которую «честные» воры, ему всегда отстёгивали, после каждого мероприятия.
    Роман делился деньгами со своими молодыми помощниками, а остальные деньги, прятал в чемодане, с кодированным замком, который хранил у себя в комнате, под диваном.
   А попался Роман тогда, когда в первый раз нарушил это правило, и пожадничал. Ему, показалось, что в последний раз, его «друзья», ему немного не додали.
   Попался он, когда захотел «обнести» дом хорошо ему знакомого человека, товарища отца – Григория Петровича Мешалкина.
   За месяц до этого события, Григорий Петрович, пригласил всё их семейство к себе в дом, расположенный в этом же посёлке,  чтобы отпраздновать день рождения Оксаны, его единственной дочери, которой исполнилось 15 лет, и она училась в той же гимназии, что и Роман, только на класс ниже.
   Отец, тогда, почти силой затащил его на это торжество, а мать, даже заплака-ла, когда, он начал категорически отказываться идти с ними.
   И чтобы больше не расстраивать родителей, он согласился, и не пожалел об этом.
   То, что он увидел в доме у Мешалкиных, его очень поразило. Его отец тоже был заместителем мэра города, жили они в достатке, у отца и матери были автомобили последней марки, они купили дачу за городом, но это было совсем не то, по сравнению с роскошью и богатством, которое царило в этом доме.
    Мать Оксаны, Варвара Александровна, никогда не работавшая, ухоженная, красиво одетая женщина лет тридцати пяти, хотя даже Роман, со слов матери знал, что ей уже сорок три года, радушно встретила гостей, и  улыбнулась Ромке, как родному. Видимо их родители, давно мечтали «подружить» детей, и вот, наконец, случай такой представился.
  - Вот ты, какой оказывается, уже взрослый парень, - весело проговорила она, по-хозяйски оглядев Романа с ног до головы.
  – И хорошо учишься, мне Ксюта, всё рассказала, ты уж прости, Ну, а меня зовут Варвара Александровна, будем знакомы, - и она первой протянула руку Роману, как взрослому мужчине.
    - Ну, а с Вами, Сергей Иванович, Инна Васильевна и маленькая леди, мы давно знакомы, не раз встречались на городских мероприятиях, поэтому проходите в дом, и будьте, как дома, - приветливо проговорила она, и быстро сказала стоявшему на пороге мужу:
 - Гриша, ну что же ты замешкался,  давай, приглашай  дорогих гостей в дом.
  Кстати, у нас всё по-семейному скромно сегодня, только Ваша и наша семья. Так захотела Ксюта, мы её так с детства зовём, - и хозяйка сделала  приглашающий жест рукой.
  Потом повернулась, к девочке,  одетой в красивое платье, и молча стоящей рядом, тихо сказала:
 - Ксюта, пока гости  там освоятся, ты можешь показать Роману, наш дом, бассейн, зимний сад, и спортивный зал, где ты занимаешься.
  - Хорошо, мама, - покорно ответила девочка, но в глазах её заиграли весёлые чёртики.
  – Ну, что пойдём, что ли? Я покажу тебе наш дворец, -  быстро и озорно сказала она Ромке, и он пошёл за ней, как за экскурсоводом в Эрмитаже, где он неоднократно бывал с родителями.
   В течение часа, она водила  гостя по своему дому-дворцу, и с удовольствием показывала все его достопримечательности. Вот тогда, Ромка и увидел всё богатство и роскошь, которые так полюбили «новые русские»: золотые краны в ванной, золотой унитаз в туалете, на который даже страшно садиться простому, смертному, вазы тончайшего японского и китайского фарфора, ещё с древних веков, когда-то принадлежавшие династии Цинь, и стоившие баснословных денег.
  А ещё зимний сад, с  причудливыми и редкими видами декоративных растений, привезёнными со слов Оксаны из самой Южной Америки, огромный крытый бассейн, с подогреваемой водой, а рядом спортивный зал, с полным набором снарядов, каких даже не было в спортивном зале их школы.
   Но больше всего его покорила  большая, в пятьдесят единиц, коллекция охотничьего оружия, которая занимала отдельную глухую, без окон, комнату, с металлической дверью.
   И ещё картины, которыми были увешаны все стены комнат и огромного зала-гостиной, где был накрыт стол в честь именинницы, который обслуживали две приходящие домработницы, потому что хозяйка, не очень любит посторонних в её доме.
   Праздник удался, они все наговорили имениннице много хороших слов, надарили много подарков, и Оксана осталась, очень довольна эти вечером.
   А  их родители, глядя на них, сидящих за столом рядом, только многозначительно улыбались и переглядывались друг с другом.
   Но, в голове Романа, уже зрел коварный план, как «обнести» этот дом, и стащить хотя бы парочку картин, особенно после того, как его отец, сказал ему, что это всё подлинники, и они стоят баснословных денег.
   - Я знаю, Григорий страстный коллекционер, и копии держать у себя никогда не будет.
   Глядя, на толстенькую, очень похожую лицом на мать, прыщавую Оксанку, которая ему совсем не нравилась       (Роман, честно говоря, пока был вообще равнодушен к девчонкам), он одновременно всматривался в то, как организована сигнализация в гостиной и её «слабые места».
    Его совсем не интересовал тот факт, что его отец, и отец Оксаны, чей дом он хочет обокрасть, являются коллегами по работе, даже дружат между собой, часто вместе ездят на охоту, на рыбалку, и отец всегда отзывается о дяде Грише, как о кристально честном, порядочном человеке.
   «Интересно, только, откуда у этого кристально честного и порядочного человека, такое богатство, которое в глаза бросается прямо на входе в дом? Нет, этого всего состояния, заработать честным трудом и на свою зарплату, практически невозможно.
  Значит, он просто всё это наворовал, и потому украсть у него, часть его богатства – это будет очень справедливо».
   Чтобы всё ещё  лучше рассмотреть, он попросил Оксану, снова прогуляться с ним и показать ему дом, пока их родители сидят за столом и пьют за её здоровье.
   Она с радостью согласилась, и они повторили экскурсию во второй раз.
  После этого осмотра, он пришёл к выводу, что «обнести» дядю, пока не получится, из-за охранной сигнализации, которой полностью оборудован дом.
   Единственным слабым местом, был зимний сад, часть больших стеклянных окон которого,  частично открывалась, чтобы дать растениям подышать кислородом.
   Придя, домой, он до глубокой ночи по памяти рисовал схему дома,  его окна и двери, оборудованные сигнализацией, а потом, чтобы её никто не увидел, положил её в книгу Карла Маркса, под названием «Капитал».
   А потом, встретился со своими « подельниками», которые признавали его «умную голову», и всегда действовали по его плану. И так получилось, что за полтора года, совершив  более десяти  крупных краж в богатых домах, они ни разу не попались.
   Когда он рассказал  членам своей  воровской шайки, какое богатство, находится в этом доме, и показал  план дома и схему сигнализации, они немного засомневались в успехе дела, но когда Роман, сказал им, что сам с ними пойдёт, и укажет на месте, что нужно брать в этом доме, они согласились.
   Сам Ромка, решил взять себе две картины: Кандинского и Серова.  По словам отца,  они были самыми ценными и стоили баснословных денег на аукционах и у частных «скрытых» коллекционеров.
    Целых десять дней,  он, вместе с мальчишками, следил за домом Мешалкиных, и когда посчитал, что время пришло, и в доме никого нет, дал сигнал своим подельникам на акцию.
    Их, всех четверых, прямо с ворованным имуществом на руках, арестовала полиция прямо на выходе из дома.
    Полицейские прибыли к месту кражи, на двух машинах, когда сработала охранная сигнализация, установленная  на картине  художника Серова, а потом  и на ящике с охотничьими патронами, куда неизвестно зачем полез один из воров Тимофей Зыков.
   В общем, взяли прямо на месте преступления.
   Разразился страшный скандал, потому что в нём оказался, замешан, сын заместителя мэра города, известного в городе человека.
   Сергей Иванович, сначала не поверил в это. Но когда ему привели все доказательства и показали видеозапись из гостиной Мешалкиных, где они совсем недавно были, на которой было ясно видно, как его сын, по-варварски, ножом,  спокойно вырезает полотна двух картин из рамок, и складывает их в сумку, ему стало плохо с сердцем и его увезли в больницу.
   По дороге в больницу, в скорой помощи, когда Инна поехала с ним,  он, вгорячах,  успел отругать Инну, за то, что она воспитала такого «обалдуя» и вора, которому не дорога ни его честь, ни честь их семьи. И этими словами очень возмутил Инну.
   Местная пресса сразу подняла шум, перца добавили и телевизионщики, и эта новость, в течение месяца не сходила со страниц местных газет и с экрана телевизора.
   Сергей, лёжа в больнице, очень переживал всё происходящее, просил извинения за сына у Григория, когда  тот пришёл  навестить его  в больницу, и даже хотел подать в отставку из мэрии.
   Однако, мэр города, который знал честность и порядочность Сергея Касторина, и очень ценил  как работника, уговорил его остаться, а сам постарался быстрее «замять» это дело.
   И действительно, уже через месяц, никто про это дело даже и не вспоминал, но следствие шло своим ходом.
   Дока-следователь, «расколол» таки, одного из воров, и тот сдал Романа с потрохами, назвав его чуть ли не главарём банды.
    У них в доме, пока Сергей Иванович ещё лежал в больнице, был произведён обыск. В комнате у Романа, были найдены все планы и схемы сигнализации, обворованных в районе домов, подъезды к ним, высота заборов, наличие собак, видео наблюдения и остальные детали.
   А под диваном, был обнаружен кейс,  подарок матери на день рождения, в котором находились деньги, ровно девятьсот тысяч,  купюрами  по пять и тысячу рублей.
  Когда следователь, стал показывать эти  нарисованные рукой Романа планы и схемы, а потом и огромную сумму денег, хранившуюся прямо под его  диваном, Инне, да ещё и в присутствии двух понятых, укоризненно смотревших на всё это богатство дворников, мужа и жены из Молдавии, ей тоже стало дурно, и пришлось отпаивать водой.
   Через три месяца был суд. Учитывая, что большую часть ценностей, воры уже успели сбыть, а деньги пропить и прогулять, и то, что все трое, были ранее судимы – они все получили по десять лет колонии строгого режима. А Романа, как, не достигшего восемнадцатилетнего возраста, осудили по максимуму по статье 158 УКРФ, часть вторая, на пять лет колонии для несовершеннолетних, со строгими условиями содержания.
    Более полутора лет, пока ему не исполнилось восемнадцать лет, он находился в колонии для несовершеннолетних, расположенной в пригороде Челябинска, и за всё это время отец, ни разу не посетил его, словно вычеркнул из своей жизни.
   Ездила к нему на свидания, и передавала передачи  Инна, вместе с Дашей, очень любившей своего непутёвого брата.
   Роман, мог бы и дальше, даже после достижения им 18 лет, находиться в этой колонии, правда, на отдельном изолированном участке.
    Мог бы, если бы у него было примерное поведение, и он бы ни разу не нарушал режим содержания в колонии. Инна, конечно, мечтала об этом, и даже когда тайком от мужа ездила к сыну на свидание, несколько раз обращалась к начальнику колонии  с просьбой, чтобы он оставил сына на весь срок в их городе.
   Сергей же, вообще не хотел даже слышать «о воре и бандите», опозорившем семью, словно Романа совсем  и не существовало.
  И заводить с ним разговор, чтобы он, как авторитетное должностное лицо в городе, также обратился к начальнику колонии для несовершеннолетних, с такой же просьбой, она даже и не помышляла, взвалив всю вину, за сына, на свои хрупкие женские плечи.
   Когда она в очередной раз обратилась с  таким заявлением к начальнику колонии, полковник Ярцев, прекрасно зная, чья она жена, и кто её сын, показал ей все характеристики на его сына от его заместителей и воспитателей колонии, среди которых не было ни одной положительной, а только отрицательные.
   - Поймите Инна Васильевна,  я Вас понимаю как мать. Я сам отец и у меня тоже двое детей. Но если я с такими характеристиками на Романа Касторина, оставлю его здесь до конца срока, то меня просто не поймут мои подчинённые, да и надзорные органы тоже.
  Оставить его можно было бы  только при положительных характеристиках, а так, это не по закону будет, уж простите великодушно.
     Инна, поняв, что это был последний  её шанс, и ничего у неё не получится, расплакалась прямо в кабинете у полковника, и расстроенная вышла из его кабинета.
  Ей даже не дали встретиться с сыном, накануне суда и его перевода в колонию строгого режима, потому что он сидел в карцере, за избиение одного из осужденных воспитанников колонии.