Рассказ.
В деревне таких, как мой герой, исстари называют примаками. К тому времени, когда Федор остался совсем один, он отслужил армию и уже три года работал электриком в колхозе.Мать умерла , когда ему было десять лет.Смерть отца не была для него неожиданной: старого солдата мучили боевые раны.Да к тому же в последние годы, видимо ,скучая по жене,он так пристрастился к бутылке,что редкий день бывал на ногах, а то всё больше на четвереньках ползал по дому.Во хмелю учил сына:
-Женись , Федька! Без бабы шибко плохо нашему брату. Была б мать жива, разве б я такой был? Любил я мать- то,сильно любил. Да рано Господь прибрал мою Пелагею.
Он плакал, растирая грязными кулаками редкие слезы по небритым щекам.
-Женись,- повторял отец.
Да как жениться,если по натуре ты робок и застенчив, как девушка? Липли к нему некоторые сами, но Федор бежал от них , как от огня- не лежали к душе. К тому же и привести молодую жену было некуда: остался ему в наследство от отца ветхий домишко, насквозь продуваемый ветрами и проливаемый дождями,сад в три яблони и несколько вишен да собака по кличке Пушок. На новую избу денег не было. Подремонтировал Федор фундамент, перекрыл крышу, дверь поставил новую. Но жену так и не привел- не мог преодолеть робость.Видно, сказалось то, что без матери вырос, без женского пригляда. Проходя мимо какого -либо дома, где на веревке сушились трусики или лифчик, он поспешно отворачивался,будто боялся ослепнуть.
Однажды сердобольная соседка Фёдора тётка Дарья,подруга покойной матери, решила взять его горемычную холостяцкую судьбу в свои руки.
-Федя, Федя, тридцать лет прожил , а от баб шарахаешься ,как от чумы. Не съедят они тебя. Погляди вокруг - есть самостоятельные бабёнки. Вон хоть Маруся Баркова.
-Да зачем я ей? У неё дочка растет.
-А что ,если дочка есть, то мужик в доме не нужен что ли,по- твоему?
Маруся ему нравилась. Она жила с матерью и пятилетней Настёнкой в конце села, за мельницей.Иногда ему приходилось вместе с ней работать на сортировке зерна или на заготовке сена для колхозных коров.Он чувствовал её взгляд на себе,но опять робел.
Разговор с соседкой взволновал Фёдора, он не мог уснуть всю ночь.А та не стала откладывать дело в долгий ящик,сходила тем же вечером на конец села,все обгово-
рила,и через неделю Маруся и Фёдор расписались в сельском совете.В ветхую избенку мужа Мария не пошла,и пришлось ему, преодолев стеснение, перебраться в тещин дом, не новый ,но большой и крепкий.
Так стал Фёдор ПРИМАКОМ.
Настёнка сразу назвала его папой, привязалась к нему, и он прикипел к ней душой.Бывало, байки из солдатской жизни ей рассказывал, сказки читал, в детский сад , а потом и в школу за руку водил,косички неумело заплетал, когда матери некогда было. Даже засыпать она с ним любила:уткнется носиком в плечо и затихнет.
И с Марусей они жили ладно. Детей совместных Господь не дал,но это не оттолкнуло их - по пустякам не ругались и даже полюбили друг друга, все дела вместе управляли. А работать Федор любил, никакого труда не гнушался- ни дома, ни в колхозе. По плотницкой части, правда, слабоват был, но скосить, посеять,скирду сложить, управиться по хозяйству или в огороде- тут был мастер.
А с тещей с первых дней не заладилось. Что бы ни сделал зять, что бы ни сказал- всё было не так. За двадцать пять лет семейной жизни много он слышал упрёков.
-Руки у тебя не оттуда растут, -постоянно причитала Клавдия Захаровна.- Погля-
ди, как другие живут. Хором понастроили, машин накупили, а ты на все готовенькое пришел.
Когда Маруся начинала заступаться за мужа, доставалось и ей.
И стал со временем Федор от обиды "закладывать за воротник:"сначала стопочку,по
том две- три, а теперь уже трезвый день в его жизни - досадная случайность.
-Выпью,- говорит Федор,-так оно мне и хорошо. Тёща уже не рыпит- старая стала. Рыпит Маруся, да я её не боюсь.
-И что ж ты - всю жизнь вот так?
-Пытался по первости уйти в свою избенку,да одному ещё хуже.Опять же Настёнка прибежит:пап, пошли домой. Ну, как тут откажешь? И Марусю жалко,теща запилит совсем. Вот так и жизнь прошла. Иногда вот тут (он показал на сердце)как заноет, как заболит-свет белый не мил. И, понимаешь, что всего обиднее...- Федор замолчал, сглотнув комок в горле.- Всего обиднее то, что теща права: неудельный, бесталанный я человек. Вроде на печке не лежал,баклуши не бил,всю жизнь работал, как проклятый,а ничего не нажил.Ни дома не построил, ни сына -дочки не родил,ни друзей у меня нет-одни собутыльники.
Он надолго замолчал, сидел, курил.Затушив сигарету носком старого ботинка,тяжело поднялся и горько подытожил:
-Мне пятьдесят пять,а кажется, тыщу лет прожил- так душа устала... Не у тёщи я в примаках был,а у самой жизни своей...Эх,судьба...
(Конец)