ГАМИЛЬТОН
В группе механика я самый молодой. Со всеми вытекающими. Ведро, тряпка. ванна с керосином и принеси-подай. Но недавно я успешно сдал экзамен на разряд и чувствую себя в бригаде почти равным. Ещё одно испытание( негласное) я тоже выдержал. За полгода ученичества не удалось послать меня в транспортный за клиренсом, за землёй для сварщика и к кладовщицам с баночкой в критические дни. Выручала врождённая недоверчивость. Если чего-то не знал, то"быковал" и упирался.
"Старики"--Дима, Рыжов и Скотников--что-то горячо обсуждают. Вальяжно подхожу к ним и закуриваю, как большой.
" О, Евген, кстати, -обрадовались мне.- Ты кого в двадцать втором цехе знаешь?"
"Всех знаю",- заважничал я.
"Найди Костю Крымова, мастера ремонтников. Попроси на пару часов гамильтон." Дима пишет записку на обрывке картона. Гамильтон. Что-то знакомое. В голове вертится: люнет, ламинат, люминь. Приспособление какое-то.
"Если не будут давать, зайди к Кожуховскому, главному механику,-наставляет Дима.-Скажи, график срывается".
Я полон решимости зубами вырвать нужное.
"Тележку прихвати,-советует Рыжов.- Тяжелый, зараза".
Костя носится по цеху, как нахлыстанный. С трудом ловлю его за полу халата и вручаю записку. Через плечо ему заглядывает Сурков, известный горлопан.
"Попрошайки из десятого явились,- кричит он, перекрывая грохот обдирочного станка.-За гамильтоном".
Через минуту я оказываюсь в кругу разгневанных мужчин.
"Им только дай,- митингует Сурков.-Назад не допросишься".
"Делитель наш заныкали",-вспоминает кто-то.
"И оправку сто тридцатую,- добавляет токарь. -Станок конусит, а проверить нечем".
Устав отбиваться от несправедливых нападок, я перехожу к угрозам.
" К Кожуховскому пойду".
"Отдайте ему, что просит,-сдаётся Костя.-А то и вправду пойдёт".
"Пусть забирает",- подозрительно легко соглашаются мужики.
Смутное предчуствие закрадывается в мою душу. Я озираюсь, надеясь на чудо:-"Где?" "А вот",-весело показывает Сурков. На фронтоне огромного строгального станка огромными буквами написано "Hamilton".
Так ко мне пришла слава.