Евгений Мясникевич
Рыбацкие страсти
(рассказ)
В непогоду спит чебак, Но не спит чудак-рыбак, За плотиной на ветру, Просверлил во льду дыру…
Тимофей Белозёров
Клёв был неважный. Ветер трепал палатку, натянутую на каркас из тонких металлических трубок. Палатка, как живая, моталась над моей головой. В десятый раз я обкладывал стойки снегом и поливал водой, но ветер, постоянно раскачивающий палатку, сводил на нет все мои старания. Вскоре пришлось снять её совсем. Сменив мотыля на мормышках и очистив лунки от снега, я огляделся. Сквозь серые тучи слабо проглядывало светлым пятном холодное солнце, тускло освещая застывшую заводь Иртыша. Немногочисленные рыбаки склонились над лунками. Большинство рыбаков укрылось от ветра в палатках. Две одинаковые палатки трудно отыскать. В палатках правильной формы, жёстко сидящих на каркасах, угадывались их обладатели - опытные рыбаки, основательно подготовившихся к зимней ловле. Кособокие палатки портили своим видом рыбацкий городок. Свернутый вчетверо мой матерчатый домик защищал спину от ветра. Зимней рыбалкой я заразился год назад, когда в ясный солнечный день сосед вытащил меня на лёд.
В двадцати шагах возвышался крутой берег с замёрзшими кустами и деревьями. Где-то там дальше, невидимые, стрекотали сороки. Лунки снова замело снегом - крупой и затянуло тонким ледком. Очистив лунки и проверив насадку, я вновь принялся играть мормышкой, привлекая окуней. Во время возни с палаткой прозевал две хорошие поклёвки, когда же всё внимание было сосредоточено на удочках, поклёвки не возобновлялись. Я потряхивал поочерёдно удочками, укладывал мормышки на дно, приподнимал, но всё было напрасно – стайка окуней отошла, и надо было терпеливо ждать.
Тем временем сороки на берегу затрещали сильнее и вскоре взлетели. Испугал сорок шагавший по тропинке человек. Рыбак шёл уверенной походкой, таща за собой санки с приделанным к ним ящиком. Рыбацкая тропа проходила невдалеке, и невысокий рыбак вскоре оказался рядом. Это был шустрый дедок лет семидесяти, одетый в старый полушубок. Ноги его украшали великолепные валенки-самокатки.
- Бог в помощь! – негромко произнёс пожилой рыбак, обращаясь ко всем единомышленникам. Голос рыбака был неожиданно молод. В жёлтой палатке произошло шевеление, послышался звук замка-молнии.
- Здорово, Борис. Поздновато ты сегодня пришёл.
- Да я уже два места сменил, - сказал старик, заглядывая в палатку, - пяток «матросиков» до обеда изловил. Не густо. Вытащи, Ваня, посмотрю, на что ловишь.
- На мотыля.
-2-
- Я так и думал: леска толстовата, крючок большеват, да и тупой. Вот, гляди, как точить надо. Лень в хозяйственный за алмазным надфилем сходить, так возьми пилку для ногтей. В любом киоске продают.
Палатка, в которой разговаривали рыбаки, была в пяти шагах от меня, и разговор рыбаков мне был хорошо слышен. Я очистил лунку и вытащил леску. Толстовата была леска и крючок на мормышке крупноват. Этот Борис не только рыбаку-Ивану лекцию прочёл, но и мне. Достал свёрток из внутреннего кармана, выбрал мормышку с маленьким острым крючком. Замена мормышки заняла две минуты.
- Одного мотыля покрупнее возьми и на кончик нацепи. Вот так, бантиком, а чтобы не соскочил, ещё и на кончик,- продолжал Борис.
И вовремя, так как я собирался опять три-четыре мотыля надеть. Опускаю мормышку, а из жёлтой палатки слышится:
- Со дна медленно поднимай. Медленно, сантиметр за сантиметром. Не тряси.
Руководствуясь такой подсказкой, я сделал так, как советовал опытный рыбак. Подняв мормышку сантиметров на двадцать, я ощутил резкий рывок, и приятная тяжесть оттянула руку. Спокойно выбираю леску, а в душе смятение. Кого тащу? Что-то крупное. Может лещ? Пролезет ли в лунку? Потихоньку вывожу рыбину. Вот леска натянулась до предела, рыба входит в лунку. Толщина льда сантиметров шестьдесят. Только бы вошла в ледяной жёлоб. Небольшая заминка. Неужели сорвется? Идёт. Идёт моя рыба! Тяну леску и вижу, как лунка покрывается мелким льдом. Это всплывают мелкие льдинки, прилипшие к ледяному жёлобу. Тело рыбы отрывает эти льдинки, и они всплывают. Тяну. Белое крошево вспучивается и вот она, рыбина, важно выходит на поверхность. Откидываю рыбу подальше от лунок и перевожу дух. Крупный окунь важно ворочается на снегу. Беру его в руки. Красавец. Как-то летом, очень давно, попался мне подобный экземпляр. На малька. Прелесть зимней рыбалки заключается в переживаниях, которых летом значительно меньше.
Успокоившись, я продолжил рыбалку. Переделал две удочки, подкормил мотылём две из трёх лунок. Ветер стих, и я снова поставил палатку. Перед тем, как засесть в свой матерчатый домик, я обошёл ближайших рыбаков. Бориса среди них не было. Может быть, он поставил палатку на свободные лунки и сидит где-то рядом, а, может, ушёл к барже под другой берег.
Бориса я встретил через две зимы на этом же водоёме. Эти два года мне было не до рыбалки. Сначала - большие проблемы со здоровьем. Летом - сад, зимой - больницы. Навалилось как-то сразу: похоронил мать, сестру, многих товарищей. Думал – не доживу до пенсии. Слава Богу, обошлось. Оформил пенсию, избавился от садового участка, переехал на новую квартиру. Взял у дочки старого кота Мишку и стали мы жить-поживать. У Мишки морда седая, у меня – голова. Размеренная жизнь пошла мне на пользу. Как-то достал ледобур и наточил ножи. Три дня собирался, сомневаясь в успешности этого похода. Утром встал по будильнику, поел, надел рыбацкий комбинезон. Кот вышел меня провожать.
- До вечера, Миша. Следи за хозяйством, не скучай.
Около часа добирался до окраины города, потом на загородном автобусе до заветного залива. В «рыбацком» автобусе встретил знакомых. Оказывается, рыбачат уже около двух недель, хвалились богатым уловом. Мне не до улова. Очень хочется просто посидеть с удочкой в белом безмолвии. Рыбаки высыпали из автобуса и ходко попёрли к водоёму,
-3-
занимать свои заветные места. Оказавшись в одиночестве, я потихоньку пошёл по рыбацкой тропе. Начало девятого, полнейшая темнота, тропинку еле видно. Дохожу до прибрежных кустов, и вот оно: белое поле – замёрзший водоём. Вдали суетятся мужики, ставя палатки. Подхожу к палаткам и снимаю с плеч рюкзак. Не спеша хожу, присматриваясь к местности. Где-то здесь я рыбачил два года назад. Тогда был конец декабря, стояли морозы, и лёд был толстый.
Острые ножи вгрызлись в лёд. За минуту легко просверлил три лунки. Толщина льда пятнадцать-двадцать сантиметров. Не спешу, а всё получается быстро. Из нового рюкзака вынимаю новую палатку, и вот - палатка стоит. Удобная вещь эта китайская палатка. Забираюсь внутрь, подвешиваю фонарь и чищу лунки. Подкормил мормышом и мотылём крайние лунки. Размотал удочки. Две на дно опустил, а третью - сантиметров на двадцать от дна. Светает.
- Коля, хозяин попался. Огромный.
Несколько рыбаков засмеялись. «Хозяином» ерша зовут. Надо полотенце достать, а то, чего доброго, и мне попадётся «хозяин». Все знают, что ёрш колюч, но он ещё и слизью покрыт.
Всё внимание на кивки. Поочерёдно поднимаю и опускаю удочки. Где-то у дна шевелится мормышка. Томительные минуты ожидания. На крайней удочке дрогнул кивок и стал потихоньку выпрямляться. Я положил руку на удочку, жду. Пружинка-кивок разогнулась полностью. Пора. После подсечки короткая борьба с рыбой. Выбираю леску и вот, наконец, долгожданный трофей: крупный подлещик примерно на полкило у меня в руках. Сердце бешено колотится, суетливость в руках, испарина на лбу. Нужно успокоиться, а то хватит инфаркт от радости. Это развеселило меня, и постепенно я успокоился. Почистил лунки, сменил мотыля. Второй лещик не вызвал такого ажиотажа. К полудню в моем пакете шевелились двенадцать лещиков и с десяток чебаков. Налил из термоса горячего чая, настоянного на рябине и боярке. Медленно пью бодрящий напиток, откусываю бутерброды с подкопченным салом. Божественно вкусно. Сильно я проголодался на морозце. Ягоды со дна термоса вытряхиваю рядом с палаткой. Прилетели синички и затеяли весёлую возню, пытаются клевать ягоды. Нет, эта пища не для вас. Мелко режу сало и бросаю синичкам. Мой дед называл синичек мясничками.
- Налетайте мяснички! – вытряхиваю крошево из пакета подальше от палатки. Любуюсь желтогрудиками и краем глаза замечаю отчаянную сигнализацию кивка. С сожалением застёгиваю палатку, а у ног моих пляшут сразу три удочки. Одну оборвал и смотал.
Запасную достал и установил вместо пострадавшей. Около двух часов дня слышу, как мужики рядом свёртывают палатки. Вылез из своего «домика» и подошёл к рыбакам.
- С двенадцати не клюёт, как отрезало, - пробормотал невысокий рыбачёк, упаковывая рюкзак.
- А я в час хорошую поклёвку зевнул, - поддержал я разговор.
- Клёва больше не будет? – поинтересовался долговязый парень, видно, новичок.
- При такой погоде и это хлеб. Одиннадцать хвостов взял. Сейчас только кошке ловить верховку из подо льда, - объяснял невысокий рыбачёк.
Я залез в палатку, мысленно поблагодарив рыбака за идею половить моему коту мальков в верхних слоях. Смотав одну удочку почти до конца, я занялся двумя другими, заменив на них насадку. Пошла весёлая рыбалка. Рыбёшки были вдвое меньше кильки,
-4-
весом не больше пяти граммов, но ловились на удивление часто. За минуту можно было два-три малька вытащить. Мальков складывал в отдельный маленький пакетик. Иногда трогал удочки с мормышками у дна, но там было тихо. К трём часам всё-таки вытащил со дна приличного лещика и на этом закончил рыбалку. Медленно свернул палатку. Через десять минут можно было отправляться на остановку. «Рыбацкий» автобус прибывает на остановку около четырёх часов, сейчас три двадцать. Минут пятнадцать у меня есть. Неспеша обошёл палатки, поговорил с рыбаками. Все жаловались на плохой клёв, и я сделал для себя неожиданный вывод, что я неплохой рыбак. Посмотрел на часы и с сожалением отправился на остановку.
Езда на загородном автобусе, потом на городском окончательно утомили меня. Я на ватных ногах, в шесть часов вечера, добрался до своей квартиры. Кот Миша, наскучавшись в одиночестве, радостно встретил меня. Почуяв запах рыбы, Мишаня забрался на рюкзак и радостно замяукал. Разбирал вещи целый час. Взвесил улов и удивился – оказалось около пяти килограмм. Куда же мне столько? Кот дерёт пакет с рыбой. Отобрал у котяры мешок, отнёс его на кухню и вывалил рыбу в большой таз. Чтобы любимый зверёк не сошёл с ума, бросил ему две щепотки мальков в миску. Взял три полиэтиленовых пакета и разложил в них рыбу. Пакет побольше засунул в морозилку, а с двумя другими вышел на лестничную площадку. Квартира бабы Гали рядом. Позвонил и вручил пакет с тремя рыбёшками. Отказался от приглашения на чай, сославшись на усталость. С её мужем, Анатолием Ивановичем, мы были друзьями. Старый шофёр, хороший старик, недавно похоронили… Пошлёпал в тапочках дальше, в сорок седьмую квартиру. Бабе Зое под девяносто. Еле отбился от гостеприимной хозяйки, но всё же от двух пирожков отказаться не удалось. Какие хорошие люди. Вернулся в свою квартиру. Кот сидел около миски и вопросительно смотрел на меня. Достал из холодильника початую банку с кошачьим кормом.
- Ешь, Мишаня, а сырую рыбёшку больше не получишь. Старенький ты.
Обошёл квартиру, трогая дорогие мне вещи. Палатка высохла, а валенки и рюкзак на батарее пусть сохнут. Накапал валокордин. Нет, в таком состоянии мне хорошо бы уснуть.
Нашёл в аптечке слабое снотворное, выпил. Отодвинул к стенке кота, уснувшего на моём месте, и лёг. Долго не мог уснуть. В возбуждённом сознании проплывали картины сегодняшнего дня. Много впечатлений за один день, да и физически сильно устал.
Пробуждение было тяжёлым. Какое-то похмельное состояние. Слабость во всём теле. Побрёл на кухню, включил газ и долго смотрел, как закипает вода в чайнике. Заварил сразу два пакетика чая. Долго пил, обжигаясь, терпкий напиток. Заметил, наконец, кота, угрюмо сидевшего у пустой миски. Накормил его и снова улёгся. Продуктов было достаточно, я из дома в тот день не выходил. Вечером выпил снотворного и под мурлыканье верного друга заснул сном младенца.
Проснулся рано и радостно заметил, что болезнь отступила. Может это была не болезнь, а просто переутомление – это не важно. Нет тяжести в голове, сердце бьётся нормально. Я сильно рисковал, отправляясь на рыбалку. Слава Богу, обошлось. Два года скитания по больницам ослабили организм. С удовольствием позавтракал и занялся починкой удочек. Днём пошёл в магазин за продуктами. Было солнечно, снег весело хрустел под ногами. Всё закупил, но, главное, купил крупного мотыля. Завтра иду на рыбалку!
.