Картина
Я ни когда не был любителем искусства, и на выставку посвящённую искусству Индонезии я пришёл только из-за того, что человек, который должен был её освещать, заболел, а другие были заняты. Я согласился, хотя я не был знатоком искусства, но то, что я увидел на выставке, перевернуло всю мою жизнь. Меня зовут Макс Макдугл, я журналист, работаю в газете «Новости Йоркшира», и честно признаюсь, что не часто зарубежные выставки проводят в нашем городе.
Что меня лично удивило, так это то, что на выставке не было ни одного индонезийца, я уже представил себе заголовок газеты «На выставке посвящённой искусству Индонезии не было ни одного индонезийца». У входа на выставку меня встретил куратор, единственный индонезиец здесь.
-А где остальные? обычно хозяев выставки больше чем туристов, спросил я.
Куратор только покачал головой, и позже ответил: - «суеверный народ, мои соотечественники». После чего куратор повёл меня для знакомства с экспонатами, я хотел пошутить по поводу суеверия к выставкам, но куратор сам пошёл мне на встречу, и рассказал мне, почему его соотечественники не пришли на выставку.
-Я привёз из одного из городов моей родины картину, лично я считаю, что все эти суеверия по поводу этой картины всего лишь бред, но эти люди даже приняв ислам, остались суеверными.
-Что за картина? Спросил я.
-Эта, куратор остановился возле большого панно, где была изображена девушка верхом на коне, и именно эта картина перевернула всю мою жизнь.
Это была молодая индонезийка с длинными волосами, в белом платье, и с мраморным лицом, она не была всадницей, и, судя по её виду, она пыталась спастись верхом на лошади, на белом платье едва проступали пятна крови, длинные волосы закрывали почти всё лицо. Я словно перенёся в то время, когда была написана эта картина, я видел деревню объятую огнём, судя по всему, была ночь, и девушка просто сев на лошадь спасалась, но откуда кровь?
-Завораживает? Спросил куратор
-Кто она? – спросил я.
-Самому бы знать, мне её передал в дар директор музея города Понтианак, сказал куратор.
-В дар? Это меня удивило, что бы музей так легко отдал картину, так же куратор сказал, что директор музея принёс картину из хранилища.
-Суеверие, буркнул куратор себе под нос.
С этого самого момента, эта картина полностью заинтересовала меня, даже сам куратор не знал о происхождении этой картины, однако он упомянул деревню, которая была изображена на панно – «Блосы».
-Вы оттуда? Спросил я.
-Нет, эта деревня погорела в конце 19-го века, ни кто не выжил, сказал куратор.
Я вернулся в редакцию со статьёй о выставке, так же рассказал про местный феномен и про картину с всадницей, моих коллег так же заинтриговала эта картина, однако мы англичане в приметы не верим.
Дома меня ждала жена, она в отличие от меня любила ходить на выставки, и когда я рассказал ей про картину, она только хихикнула.
-А я думала, что там все мусульмане, сказала она.
-Наследственная память, верить в проклятия и подобные вещи, сказал я.
Всю ночь я думал об этой девушке на коне, я снова представил себе эту деревню, и ещё больше загорелся желанием узнать о загадочной всаднице, она явилась ко мне во сне, с полностью отрешённым взглядом, и исчезала в напольном зеркале. Утром я вновь решил посетить выставку, куратора не было, но мне это не мешало, я решил присмотреться к деталям картины, может это не пожар, а война, а девушка заложница на этой войне.
-Я вижу вас, заинтересовала эта картина? Раздался голос за спиной. Я обернулся и увидел пожилого человека, скорее всего он работал уборщиком в музее.
-Даже после смерти, она не оставила своего коня, продолжил уборщик. На минуту я опять перевёл взгляд на картину, но когда я собрался спросить уборщика про картину или элементы, изображенные на ней, он исчез, словно его и не было.
Я решил, во что бы то, не стало узнать об этой загадочной девушке на коне, и утром я в первую очередь отправился к главному редактору, попросить взять отпуск на неделю. Сказал, что хочу слетать в Индонезию, так как меня заинтересовала их культура.
-Я полагаю, это из-за картины? В таком случае, я дам вам отпуск, если вы возьмёте интервью у местных искусствоведов об этой картине, и об изображенной на ней девушке, сказал редактор. Я согласился.
Вечность
Полёт занял три дня, и честно сказать он был не очень приятный, самолёт постоянно трясло, и это заставило меня подумать о том, зачем я вообще согласился на это дело. Я оставил свою жену и свою страну ради какой-то мифической девушки, поэтому, когда самолёт приземлился в аэропорту Джакарты, я первым делом связался со своей женой и сказал ей, что я её люблю. Куратор дал мне первые наводки, нужно поехать в Понтианак, город который находится на острове Калимантан, именно оттуда была вывезена картина. Ехать туда сейчас было сложно, так как из-за постоянных морских бурь, единственный порт Джакарты, ведущий к этому острову был закрыт. Я не хотел торопить событие, и решил взять номер в местном отеле, и заодно познакомиться с местными жителями. Куратор был прав, хоть индонезийцы исповедуют ислам, образ жизни тут совсем не изменился, некоторые люди до сих пор верят в то, что раньше верили их предки, к Алаху они обращаются только когда у них совсем не осталось надежды или когда надо кого-то похоронить.
На моё счастье я встретил единственного не суеверного человека – это был Мулла из главной мечети Джакарты. Мы разговорились, и я рассказал ему, что собираюсь ехать в Понтианак, и поговорить с директором местного музея.
-Вы интересуетесь искусством? Спросил Мулла.
-С недавних пор, я поведал историю моего приезда сюда.
-Печальная история, эта страна тонет в собственных грехах, вздохнул Мулла.
-Вы о чём? Спросил я.
-Вы думаете, что это суеверие отпугивает их портрета несчастной? Вовсе нет, их собственные прегрешения заклеивают им уста и туманят их разум, сказал Мулла. Тут Мулла поведал мне историю деревни Блоссы, он рассказал историю своих предков, его предки были имамами которые прибыли в Индонезию, что бы проповедовать ислам, жители неохотно расставались со своими старыми богами, но, тем не менее, они приняли эту религию, и вот его прадед сохранил в своих записях историю деревни Блоссы, деревню словно обошли сами боги. Народ там был не самый лучший, постоянные между усобицы, неприязнь к остальным индонезийцам, и под конец гражданская война, которая привела к тому, что в древне начали от неизвестных причин умирать люди.
-И они считают, что девушка с картины виновна во всём этом? Спросил я.
-Она пришла в деревню в самый тяжёлый для неё момент, и покорила всех своей добротой, она ухаживала за больными и работала в конюшне, казалось, что все беды прошли, но после появления девушки, но не все люди были рады ей, я уже говорил, что люди там не от мира всего.
-То есть виной всему послужила зависть? Спросил я. Мулла кивнул, он так же согласился переправить меня в Понтианак, когда стихнет буря.
-Вы сами всё увидите, я вам рассказал вам, то, что я узнал о деревне, я сам хотел узнать побольше об этой девушке, и освятить деревню, что бы злоба людей, которые жили там, рассеялась, и что бы новые люди пришли и заняли это место.
Мы договорились встретиться в порту, после того, как буря утихнет, а пока я решил поговорить с местными жителями, но как только они услышали про деревню Блоссы, то реакция была у всех разная: старики – плакали, взрослые люди предпочли молчать, а дети дрожали в страхе. Тот Мулла был прав, грехи прошлого поработили всех жителей Индонезии.
Буря прошла и я в компании Нижара Муххамада, так звали мулу, отправился в Понтианак, я поинтересовался, как он собирается провести обряд изгнание бесов из деревни.
-Я всего лишь прочту пару аятов из Корана, что бы успокоить неупокойные души, надеюсь, это поможет, сказал Мулла. Это на самом деле путешествие в вечность, город и сам остров как будто застряли в прошлом, даже само название города повествует о том, что люди тут древнее, чем сама Индонезия, ведь его назвали в честь одного фольклорного персонажа – призрака женщины умершей при родах, по их поверию прогнавшего первого султана с острова. Я отметил, что если бы султан тут остался ни чего бы, не изменилось.
-Может быть, и изменилось бы, сказал Мулла, Индонезия начиналась отсюда, а после столица переместилась в Джакарту.
На наше удивление музей был закрыт. Поэтому нам пришлось взять пару лошадей, и отправиться в Блоссы, что бы узнать всю историю этой деревни. Добираться до деревни оказалось куда сложнее, чем до Калимантана, мало того, что она находилась в горах, да и к тому же растительность тут была такая, что вполне могла бы разрушить последние остатки человеческой культуры в этих местах. К счастью мой собеседник и проводник знал кратчайший путь туда, он предложил проехать сквозь пригород, который раньше был на этом месте.
-Пригород тоже пострадал после войны? Спросил я у мулы.
-Нет, но пожар, который прошёл по деревне Блоссы, перекинулся и на пригород, как уверял мой прадед, это была кара божья, вздохнул Мулла. Я так и думал, что был пожар, который был на картине. Мы прибыли в пригород, который почему-то носил название Верхние Блоссы, хоть это и пригород, но архитектура этого пригорода вполне могла соперничать с городской. Остатки кирпичных зданий указывали на то, что тут когда-то была бурная жизнь. Я зашёл в разрушенный госпиталь, и решил изучить старые медицинские карты, мой спутник только тяжело вздохнул.
-Много душ унесла эта странная смерть, до сих пор я с содроганием вспоминаю это, сказал он.
-Строения тут из нынешнего века, сказал я ему.
-В середине 20-го века тут был небольшой госпиталь, поэтому тут всё из бетона, но люди тут не прижились, и бежали, даже технику тут оставив.
Когда мы, наконец, миновали пригород, то произошло то, о чём я сам затрудняюсь сказать, мы оказались в разных мирах, притом только я. Когда мои ноги ступили на земли Блоссов, я остался один, мой спутник пропал с поля зрения. Да это была та самая деревня из картины, но пожара я не увидел, только туман, который покрывал землю. Я ходил от домика к домику, как не странно, они остались целы спустя столько лет, сгорели всего пару домов, и местная конюшня, как только я подошёл к конюшне, поднялся сильный ветер, а затем из тумана показался силуэт девушки на коне.
-Это она! Воскликнул я. Но это только её призрак и призрак коня, который носился по кругу, словно не мог выбраться. Тут я почувствовал запах дыма, и всё вокруг вспыхнуло огнём пожара, но не пожар меня беспокоил, а та девушка на коне, её лицо изменилось, она, словно была в отчаянии. Неужели они подожгли деревню, чтобы не дать выбраться несчастной из неё. Затем всё исчезло, и снова появился туман, мне во что бы то не стало надо было узнать правду о том, что случилось тут, я заглянул в ближайшие два дома, на счастье они не были заколоченные, один из них был пуст, но второй выглядел так как будто там жили люди, на окне остались непотрёпанные бамбуковые шторы, в шкафу осталась одежда, судя по всему тут и жила эта девушка, если б я был экстрасенсом, то смог бы увидеть её прошлое.
Выйдя из дома, я решил осмотреть окрестности деревни, я нашёл своего спутника на старом кладбище, он ходил от одной могилы к другой, читая молитвы. Когда я окликнул его, он улыбнулся и подошёл ко мне.
-Я думал, что вы испугались, сказал он.
-Я заблудился, и увидел такое, они подожгли свои дома, что бы не дать ей выбраться, сказал я мулле.
-Да, я тоже видел, но не в древне, а когда подошёл к кладбищу, она была так молода, так юна, и хотела им помочь, но их зависть заставила их забыть свои тяжбы и объединиться против неё, сначала её пытали, но она была так сильна душой, и что смогла раненной сесть на лошадь и бежать. Они подожгли деревню, что бы не дать ей выбраться из неё, но бог видит всё, они сами погорели от своих грехов. Миа – прости меня, сказал мула.
-Вы знали её? Спросил я.
-Она одна из членов моей семьи, моя прабабушка, мулла заплакал, оказывается, он сам хотел посетить это место, что бы попрощаться со своей прабабушкой.
-Пусть Аллах простит, тех, кто это сделал, я не в силах, сказал мулла, вставая с колен.
Мы заночевали в Верхних Блоссах, в том самом госпитале, и хоть мой спутник спал как убитый, я ещё долго буду помнить встречу с Мией на коне, и я поведаю об этом в своей статье, а так же расскажу про грех, который навис над всеми Индонезийцами, это конец моего путешествия.