Евгений Мясникевич
Крыль.
(рассказ)
Серёга шёл вдоль длиннющего забора по едва заметной, занесённой снегом тропинке. Снег весело хрустел под ногами, искрился на солнце, слепил глаза, и на него было больно смотреть. Редкие прохожие улыбались Серёже, а на заиндевевших деревьях радостно чирикали воробьи.
Сегодня всё радовало Сергея Комлева. Третий год он занимался в секции классической борьбы и вот сегодня, наконец, его похвалил Георгий Федорович, тренер. Очень строгий у них тренер. Он постоянно ругает Петю Романова – гордость спортивной школы, кандидата в мастера спорта. А вот Серёжу похвалил, после того как он вывернулся из-под Сашки Мартынова, который держал его на мосту и ловким броском через себя припечатал Мартынова к ковру. Правда это была лишь тренировка, но ведь уложил на лопатки Мартына, а это в их группе не удавалось никому. А Серёжу ещё в прошлом году все считали слабаком.
За забором слышался лязг металла и голоса людей – там строили корпус цеха. Около дорожки, на снегу, Сергей заметил что-то тёмное. Подойдя ближе, он увидел мёртвого голубя. Птица лежала на боку, левое крыло распласталось по насту, а голова торчала кверху. Улыбка сошла с Серёжиного лица, потускнел снег, а солнце, казалось, зашло за тучу. Вдруг голубь повернул голову в сторону мальчика и глазами-бусинками уставился на него.
- Живой, - вздохнул Серёжа и протянул руку, чтобы взять птицу, но не тут-то было. Голубь рванулся и отскочил метра на два, к кустам. Оставлять голубя было нельзя – он быстро станет добычей бродячей кошки, или просто замёрзнет ночью, когда будет намного холоднее. И Сережа принялся ловить птицу. Вскоре ему это удалось и довольный мальчишка, расстегнув верхние пуговицы пальто, засунул голубя за пазуху.
Опять весело светило солнце, радостно урчали за забором машины. Сережка вприпрыжку бежал домой. Сахарно-белый снег летел из под ног, встречные кусты и деревья почтительно уступали ему дорогу. Кончился забор и за пустырём замаячили новенькие пятиэтажные дома. В крайней пятиэтажке на четвёртом этаже, живёт ученик шестого «В» Сергей Комлёв.
Как метеор взлетел он на четвертый этаж и, открыв дверь своим ключом, вошёл в квартиру. Осторожно вытащив из-под пальто голубя, мальчик почувствовал, как сильно колотится сердце птицы. Голубь жалобно смотрел на Серёжу и открывал свой темноватый, полированный клюв. Мальчик бережно опустил голубя на пол, и пока снимал пальто и развязывал шнурки на ботинках, голубь на тёмно-красных лапках - веточках, по коридору добрался до кухни. Двигался он боком, с тихим шелестом волоча перебитое крыло.
-2-
Из кухни доносилось звяканье посуды. – Мама, не наступи на голубя! – крикнул Сережа, снимая, наконец, ботинки. На кухне за столом сидел отец и чистил картошку. – Я сегодня за маму, Серенький, - сказал Пётр Васильевич, и толстенная кожура упала в ведро. – Вызвали нашу маму в больницу. – ещё более толстая кожура полетела в ведро с пищевыми отходами. – Серёжа, о каком голубе ты говорил? – спросил отец, и нож с хрустом врезался в довольно крупный клубень, чтобы через минуту этот клубень превратился в маленькую очищенную картофелину. – Да вот он, - и Серёжа показал на притулившегося к стене, выглядывающего из-за сумки с овощами, голубя. Отец с удивлением отложил в сторону неочищенную картошку и с интересом стал разглядывать крылатого гостя. – Папа, у него крыло сломано, - прошептал Серёжа.
Он с надеждой смотрел на отца. Серёжа любил своего папку и считал его самым лучшим другом. Ему он доверял даже такие тайны, о которых не рассказал бы никому. – Где ты изловил пернатого? – спросил отец. - Я из «борьбы» шёл, гляжу, голубь на снегу сидит. Пусть он у нас живёт. Мы вылечим ему крыло, правда? – затараторил Серёжа.
Пётр Васильевич встал со стула и склонился над птицей: - Ах ты, бедняга. Кто тебя так искалечил? – бормотал Сережин отец, взяв притихшего голубя в руки, рассматривая повреждённое крыло, - смотри, Серёжа, какой красавец. Голова чёрная, шея переливается, как драгоценный мех. Обрати внимание на оранжевую каёмочку вокруг глаз, она придаёт глазам особую выразительность. Хотя это простой голубь, но посмотри на этот орлиный взгляд!
Глаза отца горели, и в эту минуту Серёжа любовался не голубем, а своим милым, добрым папкой. – Крылья, крылья, крылышки, - бурчал отец под нос, рассматривая левое, раненное крыло птицы. Серёжа, затаив дыхание, следил за осторожными движениями отца. – Знаешь, Серёжа, поскольку рана серьёзная, предоставим это дело специалисту. К вечеру прийдёт мама и сделает перевязку твоему меньшему брату. Пётр Васильевич всех птиц и зверей называл меньшими братьями. – Папа, когда ты повторял «крылья, крылья», я придумал имя нашему голубю – Крыль, - сказал Серёжа и вопросительно посмотрел на отца.
- А что это за слово такое? Что оно обозначает? – спросил отец, отпуская голубя на пол и, с неохотой, взял нож и неочищенную картошку. – Это я придумал имя нашему голубю. Ну как ты не понимаешь? Крыль, Крыль – позвал Серёжа голубя, но тот отвернул голову к стене и не обращал на мальчика внимания.
-3-
– Ничего, привыкнет и будет отзываться, - уверенно сказал Серёжа. Он налил в блюдечко воды и подвинул птице, но голубь нахохлился и не взглянул ни на воду, ни на мальчика. – Крыль, Крыль, - пей воду, -просил голубя Серёжа.
Пётр Васильевич поставил варить картошку и незаметно наблюдал за сыном. «Здоровый парень растёт» - думал он, глядя на сына, - «Летом тринадцать исполнится. Занятия в борцовской секции для Серёжи большое благо. Шея крепкая, плечи широкие. Даже под рубашкой видно, как перекатываются жгутами мускулы на спине. И вместе с тем, какой же ещё Сережа маленький, такой же ребёнок, как и несколько лет назад». Нежные чувства нахлынули на отца, и ему захотелось посадить сына на колени, затормошить, затискать его, или подбрасывать сына высоко к потолку и до одури хохотать вместе с ним счастливым смехом. Но Серёжа уже большой, к потолку его не подбросишь, и отец нежно провёл рукой по вихрам сына.
Около голубя лежала горка хлебных крошек, в блюдечке стояла вода, но он по прежнему ни к чему не прикасался. Отец предложил сыну не беспокоить голубя. Может быть, он, оставшись один, перестанет бояться и, наконец, начнёт клевать.
Отец с сыном ушли в комнату и там долго играли в шахматы и шашки. Серёжа то и дело бегал на кухню посмотреть своего «меньшего брата», но Крыль по прежнему ничего не ел. – Хоть бы Нина поскорей пришла, - думал Пётр Васильевич. Он и нетерпением ждал жену, которая осмотрит и перевяжет птицу. Отцу было жалко и голубя и сына.
Кончался воскресный день. За окном сгущались сумерки. Отец с сыном сидели в комнате на диване и смотрели телевизор. Голубь находился по-прежнему на кухне. Он сидел у стены уже несколько часов, не меняя позы. Крошек перед Кролем не убавилось. Пётр Васильевич понимал, что вряд ли голубь выживет, уж слишком велика и запущена была рана. Не только крыло было сломано у Серёжиного Кроля, но и сильно разбита грудь. Сказать же Серёже, что голубь обречён отец не мог.
Что-то долго не идёт Серёжа из кухни. Вдруг до отца донеслись приглушенные рыдания. – Почему Кроль умер? – сквозь слёзы спрашивал сын вошедшего отца, - почему мы его не перевязали? – слезы градом лились по Серёжиному лицу. На полу, прислонившись к стене, сидел Крыль. Голубь казался живым, но голова его была безжизненно опущена, а глаза - бусинки закрыты тонкой плёнкой.
Пётр Васильевич подошёл к сыну и положил свою большую руку ему на плечо: - Не плачь, Серенький, мы не могли помочь Крылю, - сказал отец и крепко прижал к себе сына.
1981г.