Кажется, она тогда была влюблена в этого прыткого, силой молодости уверенного в себе и небесталанного в те далекие времена прощелыгу. Платонически. Профессионально, можно сказать…Ну, а как было тем светлолицым юношей не восхититься, когда прямо глядя в её черные глаза, он совершенно искренне сказал, что не нужны ему никакие деньги, только вот к ней сюда заходить – почаще!..
Да, так тогда и сказал: «Да, какие там гонорары – их уже давно нигде не платят!». И то была чистая правда – лишь год минул после страшного дефолта, унесшего безвозвратно целую кипу газетенок. А те, что еще выжили, едва держались на плаву. Впрочем, этому большому изданию забвение не грозило, но нужна была свежая кровь. Вот и организовали большой пятничный выпуск, с рядом общественных рубрик – чтоб равнодушных читателей расшевелить. А черноглазую, как все это дело и затеявшую, да организовавшую, законным порядком редактором определили.
Вот в одну из них – «истории из жизни» - прощелыга налетом и ворвался: в среду конверт со своей историей, без ошибок и почти без помарок саморучно на машинке напечатанной, в придорожный ящик опустил, в ближайшую пятницу свою безделицу в толстой газете прочитал. И понеслось – как по прерии! Сюжетов у самозваного автора было хоть отбавляй: побросала парнишечку жизнь по просторам…
Поднаторел он истории в четыре абзаца – чтоб читать не утомились – тискать. Насобачился!.. Депеши теперь сам заносил – в самые руки редактора, почте такое важное не доверяя…
А гонорары издание перечисляло честно – к слову.
- Мне вправду очень нравятся ваши истории, - сказала как-то она, – но рубрика общественная, и может, иной раз под псевдонимом, или вы бы хотели…
- Конечно, - не дав ей договорить, горячо согласился он, - под псевдонимом – главное, чтоб читателю дорогому нравилось, верно?.. Какой псевдоним? Вы же читали «Лошадиную фамилию» Чехова – ну конечно! Вот – заряжайте все по порядку.
- Понятно, - исподволь улыбнулась она, - закончим Овсовым.
Она была умницей!
И поскакали дальше аллюром: Уздечкин, Седлов, Стременев, Табунков, Овсов, опять же. Во главе, конечно, с главарем своим.
Но однажды был он черноглазой на землю сброшен... Подписал самоуверенный свой опус очередной: «Мустангов». Вышла в положенный срок публикация за авторством Конюхова…Может, заморочилась редактор?.. Выждал на обочине – пару новых историй Копытиным – Сбруевым отправил, и опять: «Мустангов». Не замедлила черноглазая с ответом пятничным: «Конюхов»!
Да, тут чапаралем не проедешь!..Пришлось спешиваться.
Всегда она такой была : «коня на скаку остановит», да еще и бандита из седла выбьет. Хоть и образно, но правда – журналист в те бандитские годы был всегда на переднем крае, всегда под обстрелом. Тогда, да и всегда, впрочем!.. И всегда потом я, именно её памятуя, знал про себя: честные журналисты - есть! И её подпись под газетной статьёй было мерилом объективности и профессионализма, истинно человеческого неравнодушия.
Тогда же, пока милый сердцу редактор не пошел на повышение (вследствие чего рубрика, как у нас водится, скоро тихо зачахла сама собой), писал я крохотные миниатюры, шлифую на них небезупречное свое перо. Помощь тех работ и теперь неоценима: часть уже легла в канву больших произведений, другие еще готовятся. Даже и жаль отчасти – вполне самостоятельные они произведения, хоть и вовсе, конечно, не великие.
- Вы явно преувеличиваете мой вклад, - говорит мне Светлана ( многолетнее табу на отчество так и не отменено) при встрече, - настоящий талант всегда пробьется сам!
Да где там – «настоящий», и какой теперь близко: «талант»? Но, что живут те весёлые, и не очень, разбитные и настоящие истории – Ваша, Светлана, неоспоримая заслуга: чего там говорить! И людей мы их ими все же радовали, как могли - в тяжелые те времена . А, что с мустанга на грешную землю пару раз меня сбросили – я не в обиде: ведь с Вами крылья за спиной росли!..
Но, да ведь фамилию Пегасов все равно бы "задробили"...