КРАСОТА НЕ ПО ЛИНЕЙКЕ
В 2016 году собору Покрова Пресвятой Богородицы, что на Рву (или храму Василия Блаженного, как называют его в народе) исполнилось 455 лет.
Как и почему именно этот храм стал визитной карточкой нашего государства? Своими открытиями делится Игорь Коновалов, старший звонарь соборов Московского Кремля и храма Христа Спасителя.
Русская идея через купола
– Как-то раз я показывала иностранцам Москву. Конечно, в первую очередь – Красную площадь и храм Василия Блаженного. «Ах, какие купола! - восхитились они, поднимая над головой мобильные телефоны с включенной камерой.
– Действительно. Попробуйте представить храм Василия Блаженного без куполов – Вы его не узнаете. Из исторических летописных данных нам известно, что эти купола появились в самом конце 16 века при сыне Ивана Грозного, царе Федоре Ивановиче. Среди куполов есть и европейский, и индийский, и мавританский… Обратите внимание, с шипами и перекрещивающимся ребрами – это купола западного типа. Подобный рисунок я видел в одной из галерей Ватикана. Другой купол напоминает всевозможные восточные чалмы. Но главный купол, венчающий все остальные – золотой, русский. Так наглядно выражена идея святой православной Руси, которая предводительствует всеми народами на пути ко Христу.
– Наверное, каждая деталь на куполе не случайна и что-то символизирует?
– Однажды я спросил у одного замечательного искусствоведа, что значат золотые спирали, которые бегут по граням Покровского собора. «Наверное, это декоративные детали», – ответила она. Конечно, о чем-то мы можем сегодня только догадываться… Но одно точно: в шестнадцатом веке ничего не создавалось чисто декоративно! Смотрите. Храм венчает золотой купол, по которому вниз, в основание восьмиконечной звезды, бегут золотистые спирали. Восьмиконечная звезда – это символ Божьей Матери, а шатёр, как и вся шатровая архитектура, свидетельствует о том, что мы находимся под благодатным покровом Богородицы. Благодать, которая является нам в виде золотых спиралей, осеняет через восьмиконечную звезду молящихся в храме, под шатром. Почему, например, в Успенском соборе Кремля царское место выполнено в виде шатра? Дождь что ли там льёт? Нам явлено символическое значение осенения того, кто стоит под шатром. Очень важный богословский момент!
Без циркуля и линейки
– На что еще, кроме куполов, важно обратить внимание, когда мы смотрим на собор?
– Мои друзья архитекторы говорят, что Покровский собор олицетворяет всю Россию. Здание построено по абсолютно четкому геометрическому плану, и при этом имеет смешанную архитектуру, которая идет в разрез со всеми классическими канонами. В середине-конце девятнадцатого века появился неорусский стиль. Рядом с храмом Василия Блаженного в этом стиле выстроены Исторический музей и ГУМ. В чем принципиальное различие? Эти здания строили архитекторы, взгляд которых буквально «пропитан» классическим каноном. Свои замыслы они мерят стандартами Парфенона или Святой Женевьевы в Париже. Тогда как зодчие Покровского собора строили поперёк этих архитектурных стилей.
– Храмы святых апостолов Петра и Павла в Петродворце или храм Воскресения Христова на Крови очень напоминают собор Василия Блаженного…
– Эти храмы содержат некоторые элементы Покровского собора. Но выполнены они, словно по циркулю или линейке. Они абсолютно круглые. Тогда как в Покровском соборе нет абсолютно круглых элементов. Там всё чуть-чуть кривенькое, чуть-чуть косенькое… И получается не уродливо, а, напротив, живописно, красиво! Вот, собственно, чем и отличается архитектура XVII века от поздней архитектуры XIX века. Казалось бы, использованы одни и те же элементы. Но, в первом случае, они выполнены от руки, а во втором – по линейке, а потому несут в себе некоторую сухость.
– А другие здания XVII века тоже строились «от руки»?
– Да. Например, храмы Ярославля, Великого Новгорода, Ростова, выполнены немножечко от руки. Мастера понимали, что красота заключается не в точных отрезках, выполненных по линейке, но прямая линия тоже должна иметь некоторый изгиб. Все сделано руками, и стены дышат…
– Остается лишь удивляться мастерству зодчих. Кстати, насколько реальна история с ослеплением Бармы и Постника?
– Ни о каких Барме и Постнике с выколотыми глазами говорить не приходится. Более того, скорее всего, храм строили не псковские мастера, а западно-европейские вместе с русским. Но за архитекторами мы должны увидеть две фигуры. Это святой митрополит Макарий Московский, изрядный иконописец и реставратор иконы; и царь Иван Васильевич Грозный, тогда ещё достаточно молодой. Именно они утверждали проект.
– Получается, мы не можем назвать имена строителей?
– Можем лишь догадываться… Барма и Постник – это прозвища. Барма от слова «бармица», которая привешивалась к шлему, чтобы избежать заднего удара. Также существовали бармы царские, которые надевал государь, княжеские и великокняжеские бармы. А постником называли ребёнка, родившегося великим постом.
– Когда мы заходим в храм, то погружаемся в совершенно особую атмосферу… Маленькие приделы, переходы. Пожалуй, внутри храм не менее удивителен и чудесен, чем снаружи!
– Мы с вами видим не один большой храм с разными приделами, а девять отдельных столпообразных церквей. Центральный храм – собор Покрова Богородицы; также мы имеем церкви входа Господня в Иерусалим, Пресвятой Троицы, Николы Великорецкого, Киприана и Иустины (он же Адриану и Наталии), святого Иоанна Милостивого, Григория Армянского, Варлама Хутынского, Александра Свирского. Вот сколько церквей! И ещё один придел был возведён над могилой Василия Блаженного юродивого Московского чудотворца.
Построение маленьких храмов-алтарей – это древнейшая традиция православной цивилизации. Вспомним маленький храм Иоанна Лествичника в Кремле, храм колокольни Ивана Великого, сохранившийся чудом. Или церковь святителя Петра митрополита Московского в Высокопетровском монастыре.
– В таком маленьком, столпообразном храме, сама служба, наверное, переживается по-особенному…
– Вы становитесь сопричастником литургии, служба проходит не где-то далеко, как, например, в Успенском соборе или других больших храмах, но очень и очень близко. Перед вами иконостас, в конхах – два-три певчих, и на службе до пяти человек. Вы слышите каждое слово, все возгласы в алтаре.
– Продолжалась ли традиция построения храмов-алтарей в следующих веках?
– Практика маленьких храмов ушла вместе с цивилизацией Рюриковичей. Романовы уже такие маленькие храмы не строили. Они старались возводить храмы побольше. Мы с вами знаем, например, Новый Иерусалим Патриарха Никона. Гигантский, громадный Воскресенский собор. Уже были свои, другие задачи: Русь становилась Новым Иерусалимом…
– Возможно, удалось построить что-то подобное на Западе?
– Если мы посмотрим на храм сверху, то увидим абсолютно чёткий план. Это основной крест, который возглавляет Покровский собор. А далее точно по сторонам света – восток, запад, юг и север – поставлены большие церкви. Между ними размещены церкви поменьше.
По таким же принципам, например, хотели построить главный храм Ватикана зодчие итальянского Возрождения. Они разработали абсолютно чёткий, центричный, крестовый храм с такими же приделами по бокам, но воплотить проект не удалось: вмешалась католическая Церковь. Вспомните Санту-Марию-дель-Фьоре во Флоренции или собор Святого Петра в Риме. К нему пристраивали сзади, с запада, целый вагон – для того, чтобы побольше вмещалось зрителей папского или епископского богослужения. Да, на Западе есть небольшие храмы, однако центральный собор такого типа возвести не удалось.
– В чем еще красота собора Василия Блаженного? Возможно, есть такие нюансы, которые современный человек просто не замечает…
– На Руси, когда хотели отметить красоту церкви, говорили, что она высокая. Образ высокого храма сопряжен с понятием красоты. Обратите внимание на колокольню. На каждой грани имеется три окошка. Нижнее побольше, среднее поменьше и верхнее ещё меньше. Благодаря такому расположению взлёт шатра увеличивается чисто геометрически. Особенно это видно в центральном приделе. Вам кажется, что церковь заканчивается где-то там, в облаках. Это притом, что высота собора небольшая.
– Какова судьба иконостаса?
– Собор испытал бурную жизнь, как и вся Москва. Он горел во время всех московских пожаров. Поэтому в соборе, к сожалению, не сохранилось ни одного первоначального иконостаса. Есть несколько икон, которые относятся к первоначальному иконописному убранству. Также я сделал реконструкцию иконостаса главного Покровского собора – того самого Покровского придела. Иконостас маленький, буквально в три- четыре яруса, а наверх поднимается очень высоко, словно уходит под небеса.
– Наверное, и пение в таких старинных свободах звучит по-особому…
– В центральном храме Покровского собора прекрасная акустика! Возникает эффект так называемого «ангельского пения». Певчие стоят, поют внизу, а нам кажется, что звук льется сверху. Чудо ангельского пения я наблюдал в трёх храмах. Кроме Покровского собора – ещё в Георгиевском соборе Свято-Юрьева монастыря в Великом Новгороде и в Архангельском соборе Московского Кремля.
– Как возникает такой эффект? Слышала, что в стены закладывают горшочки…
– Существуют разные мнения. Горшочки могли закладывать в стену и по другой причине: для облегчения сводов. По результатам исследований в акустических лабораториях выходит, что основную функцию звукоотражения выполняет архитектура шатра, размеры и пропорции внутренних стен помещения.
– Почему выбрали для храма именно это место? В центре столицы, на Красной площади…
– Все созданное было продумано, каждой детали придавалось символическое значение: перед нами копия Святых Мест. В соборе есть церковь Входа Господня в Иерусалим; лобное место – это Голгофа. Вот и получается, что воздвигнут храм-град, храм-рай. храм-Новый Иерусалим. Такие сакральные и духовные значения можно долго перечислять…
– Кроме духовных значений, мы можем вспомнить и исторические…
– Если мы представим Московский Кремль как центр, то с востока от него находится храм Василия Блаженного, а с запада – храм Христа Спасителя. Покровский собор был поставлен в честь присоединения Казанского и Астраханского царств, а храм Христа Спасителя воздвигнуть в память одоления французских войск в Отечественной войне 1812 года. Таким образом, Покровский собор становится гигантской поминальной запиской в память всех русских воинов, погибших в борьбе с восточными соседями. Начиная с битвы на Калке и кончая современными действиями на ближнем востоке. А храм Христа Спасителя, который расположен с запада от Кремля, поставлен в память всех погибших в борьбе с западными соседями. Сражения с Ливонскими рыцарями князя Ярослава, Ледовое побоище, битва на Ниве, наполеоновское нашествие… завершить это перечисление можно второй мировой войной.
– Неожиданная параллель!
– Могу подтвердить свою мысль таким примером. В храме Христа Спасителя находятся 177 мраморных досок, на которых вписаны имена погибших в 1812 году. Когда началась Первая мировая война, то москвичи стали писать карандашом имена своих погибших родственников. Этим надписям никто не мешал появляться, никто их не стирал. В 1930 году храм был разрушен большевиками со всеми этими надписями…
Когда не звонит колокол или втулки для тракторов
– В отличие от храма Христа Спасителя, храму Василия Блаженного удалось выстоять в лихие советские годы… Однако почти утрачен исторический подбор колоколов…
– Сохранилось всего два изначальных колокола: один из них так и находится на колокольне этого собора, другой был взят на Спасскую башню, и сегодня звучит там. Говорят, что в наше время чудес не бывает. А вот с колоколами храма Василия Блаженного как раз и произошло чудо. Представьте себе, подбор колоколов, который был раньше, до уничтожения большевиками, вернулся на колокольню почти в абсолютной точности. Например, был в старом подборе колокол сто пудов семнадцатого века. И сегодня мы нашли другой колокол сто пудов семнадцатого века. Был, предположим колокол восемнадцатого века сто шестьдесят пудов – и он пришёл на своё место.
– У каждого колокола своя история! Расскажите одну из них?
– Среди колоколов Покровского собора есть колокол шестнадцатого века, которого касалась рука князя Дмитрия Михайловича Пожарского. Он вложил его в храм Зачатия праведной Анны, что в Углу. Когда громили храм и разрушали колокольню – колокол спасли, и он долгое время стоял как немой экспонат во дворе Покровского собора вместе с ещё одним колоколом. В 90-х годах музей поднял эти колокола, и они составили основу того прекрасного звона, который мы можем услышать сегодня.
А еще в составе колоколов Покровского собора есть один колокол, который сохранился со времени митрополита Макария и царя Ивана Васильевича Грозного.
– Почему большевики объявили войну колоколам?
– Причин несколько. Колокольный звон – это звучащий голос Русской Православной Церкви. Вы можете идти по улице и не видеть церковного здания, но звон вы всегда услышите. Немаловажен и такой момент. Когда красноармейцы приходили грабить церкви в двадцатые годы, то местные жители забирались на колокольню и ударяли в набат. Сбегались мужики с вилами из окрестлежащих сел и отгоняли красноармейцев.
– Что стало с разбитыми колоколами?
– Они пошли на переплавку для нужд молодой советской промышленности. Я общался со специалистами металлургами и литейщиками, и они клятвенно заверяли, что металл, из которого сделаны колокола, напрямую не использовался. Невозможно, например, расплавить колокол и отлить из него скульптуру. Металл слишком твердый (за счет чего он, собственно, и звучит!) К колокольной бронзе нужно добавлять еще много меди, примерно половину, чтобы сплав был мягче.
Многие церковные колокола попадали на заводы для переплавки. Что из них делали? Бронзовые котлы, червячные передачи для лебёдок, втулки для тракторов. Это можно сравнить с отоплением камина… скрипками Страдивари. Скрипки деревянные, фанерные и какое-то время, конечно, будет тепло. Однако она предназначена, наверное, немного для другого; для того, чтобы услаждать слух, радовать музыкой, призывать к чему-то высокому. Точно также и колокол. Представьте себе колокольное собрание Покровского собора, где сохранился колокол шестнадцатого века, а последний – был датирован 1865 годом. И всё это полетело в переплавку…
– Всегда ли храм выглядел так, как сегодня?
– Он менялся на протяжении веков. Например, не сразу стал таким раскрашенным. Пёстрая раскраска появилась в конце семнадцатого века, первоначально храм был выбелен, крылец не было, вокруг пределов были обходные галереи. Сохранилась такая история. Император Александр I много путешествовал. Как-то раз он приехал в Лондон, и там ему показывают гравюру конца XVI века какого-то очень интересного и необычного храма. «А что это такое, где?» – спрашивает он. «А это, ваше величество, у вас в Москве…»
Ко времени Александра Павловича собор был, мягко говоря, так запущен и обстроен всевозможными лавками и магазинчиками, что практически сливался с ними. Теперь император распорядился о снесении всех торговых домов. Собор открылся и… заблестел. Как смотрелся он до вмешательства царя, можно видеть на картинах Фёдора Алексеева.
– Что еще Вас удивляет? Кроме архитектуры, замысла…
– То, что он… стоит. Удивляет точнейший инженерный расчет, ведь собору 450 лет уже! Он стоит, не смотря на парады и салюты. А разрушают соборы, прежде всего, парады. Когда тысячи ног одновременно топают, все архитектурное основание сотрясается…
– Можем ли мы побывать на службе?
– В приделе Василия Блаженного служба проходит каждое воскресение. Православные москвичи и гости столицы могут придти на службу и приложиться к мощам Василия Блаженного. И, возможно, даже услышать звон колоколов.
Анастасия Чернова
Опубликовано: журнал «Православная беседа», 2016, № 6