Красный чемодан устало лежал под полкой, и ничто ему не мешало наслаждаться долгожданным покоем. Это его путешествие было последним. Так сказал хозяин.
За свою долгую, по чемоданным меркам, кочевую жизнь они с хозяином вполне заслужили свой будущий отдых. Один из них размечтался о рыбалках, где не будет никого: ни зрителей, ни партнеров, ни музыки, ни аплодисментов. Никого, кроме рыб. Ни души… Другому же было обещано уютное местечко в реквизиторском цеху драмтеатра.
Чемодан и мечтать не мог, что к финалу своей жизни сам станет служителем Мельпомены. Когда-нибудь его станут выносить на сцену – вот здорово! А в остальное время он будет стоять на уютной полке среди других вещей. И, может быть, к нему будет приходить кошка: она свернется пушистым колечком, и будет ласково мурчать, засыпая, а он станет убаюкивать её своими историями – чемодан очень надеялся, что в театре найдётся кошка. Ну, или мышка. Или паучок, в крайнем случае – кто-нибудь тёплый и живой прильнёт к нему доверчиво, ведь даже чемодан знает, как важны для самочувствия бережные прикосновения. И никогда больше к нему не прикоснутся безжалостные руки носильщиков, никто не будет его пинать ногами, ставить в грязь, давить на него коленом и бить по бокам за то, что крышка не закрывается или замки отщёлкиваются сами по себе. И наверняка в театре его замочки починят, и заклёпки на металлических уголках укрепят, и новую ручку смастерят – не может же он, такой солидный и красивый, предстать перед уважаемой публикой в неопрятном виде – нет! Только во всём блеске!
Жаль, что фрак и бабочка чемодану не положены. Хотя, он же унаследует от хозяина профессию, продолжит актёрскую династию… Надо будет похлопотать о бабочке…