Суета теле-видео-съемки подходила к завершающей стадии.
Артисты, костюмеры, косметологи, оператор, визажисты, постановщики спецэффектов и даже статисты, которым было в этот день жарко, душно и тоскливо ждать своей очереди на массовку, потом на обед, затем на дополнительную гримерную размалевку.
Не радовала даже вовремя подоспевшая уличная походная кухня, предоставившая обед из трех блюд с использованием одноразовой посуды, которым продюсеры бесплатно кормили артистический и технический коллектив.
Оно, конечно, искусство требует жертв. Но хоть бы один, из вовлеченных в уличное театрализованное действо в городской загазованной атмосфере центра столицы, решился назвать это вертеп телевизионным искусством.
Все были измотаны донельзя. Главный герой – молодой человек невысокого роста с миловидным лицом, обрамленным бородкой и бакенбардами, присел на бампер «лексуса», отрешенно перебирая губами свой текст завершающей сцены трагикомедии.
Глядя на него, можно было подумать, что он на грани психического срыва: столько затрачено времени, сил, нервов, и, того гляди, все окажется впустую, а жить не на что, и впереди никаких перспектив. Одна надежда: сериал не забракуют и ему удастся объясниться с героиней театрализованного действа.
Между тем, режиссер с главной героиней полчаса назад отправились в ресторан «Тризна», который находился через проезжую часть неширокой улицы.
Время обеда закончилось, но известная пара не появлялась. Оператор, влюбленный в свою профессию, начинал нервничать.
Вообще-то режиссер страшно не любил, когда вмешивались в его личную жизнь.
Но тут был особый случай: речь шла о завершении съемок, закрытии договоров, выплате заработной платы и отчислении гонораров. Технический персонал определенно рассчитывал на хорошие премиальные. Ведь съемочная группа – это временный коллектив: собрались, отснялись и… разбежались.
Добро было бы куда укрыться, но актрисе Веронике Белых явно некуда бежать.
Когда Серж Акульев пригласил молодую девушку на главную роль в телесериале «Пикейные жилеты», Вероника долго не соглашалась.
В принципе она ломалась больше из кокетства, но постепенно вошла в раж и довела Сержа до того рубежа, на котором слабовольные люди делают решительный шаг: он предложил ей стать его женой.
Вообще-то у Сержа была, как сейчас принято говорить, гражданская жена Феодора. Однако, что часто бывает у творческих личностей, затянувшаяся связь себя исчерпала. Между тем Феодора с настойчивостью, достойной лучшего применения, склоняла Сержа к тому, чтобы узаконить их брак.
Собственно это обстоятельство и подвигло режиссера сделать многообещающее предложение молодой Веронике, такой перспективной и такой до него невостребованной.
Строго говоря, телевизионная прима была каким-то странным, специфическим существом городской фауны млекопитающих.
Не раз гример терял самообладание в намерении нарисовать на мелком холерическом лице главной героини разнузданный секс и поэтическую одухотворенность двуедино.
Но чего было нельзя отнять у Вероники, так это ее длинные ноги.
Порой оператор в усердии и напряжении изойдет пока ведет камеру от мысочка туфельки героини вверх по стопе, слегка задерживаясь на булавообразных линиях икроножной мышцы, вдоль линии голени*, идущей от заднего края головки малоберцовой кости к тыльному краю наружной лодыжки, медленно подбираясь окуляром телекамеры к женской коленке, затем обойдя ее с левой стороны, медленно, не торопясь огромным напряжением воли избегая малейшей дрожи в руках, а тем более в своих коленках, киношник выходит на внутреннюю сторону восхитительной мышцы, в меру изобилующей жировыми отложениями под атласной кожей, на которую только способна матушка-природа в совершенствовании божественного тела, достойного кисти Боттичелли, и, не доходя до лобка, выворачивает камеру на внешнюю сторону бедра женщины.
Кажется, не будь на актрисе короткой юбочки, а тем более трусиков, то оператор вместе со своей камерой нырнул бы в пучину разверзшейся перед ним бездны и навсегда исчез вместе со своей аппаратурой.
Собственно, весь фильм, за исключением сюжета, держался на длинных, умопомрачительных ногах Вероники от витиеватого голеностопа до простенькой в своей телевизионной невостребованности попке.
Иной раз при монтаже режиссер плохо ориентировался, где правая, а где левая ягодица великолепной натуры, подчеркиваемой модными пляжными стрипками, но оператор непременно указывал на различие хорошо изученных им самыми привлекательными после ног частями тела актрисы.
Откровенно говоря, ягодицы актрисы он различал по малюсенькой родинке, которую оператор однажды обнаружил, просматривая отснятый материал при большом увеличении и которую он тщательно соскребал с видеокадра.
Вероника не переживала за свои недостатки, - у кого их нет, но значимость своих достоинств она определенно преувеличивала. А поскольку Серж постоянно комплексовал, то самоуверенность в людях он очень ценил.
Режиссер и фильм-то решился снимать, запав на высокомерную при своей непритязательности особу.
Стоило Веронике сказать «Да», как Серж решился на «Нет»: своим комплексам и опасениям.
Но к концу съемок произошло непредвиденное. Вероника решила увильнуть от Сержа.
Она поставила ему одно коротенькое, но весомое условие: «Деньги вперед!»
Акульев убеждал Веронику, что следует немного подождать, что это в конце концов невозможно, но Вероника ему так прямо и сказала:
– Мне нужны деньги, чтобы выйти замуж за Алексея Трехова. Мы любим друг друга.
– Однако это определенно не по-товарищески, не по-джентельменски? – сопротивлялся Серж.
– Я не джентльмен, - парировала Вероника, - я – женщина.
Что делать, Серж терялся в догадках.
Во-первых, сумма, о которой шла речь, у него была на счете в коммерческом банке. Но если бы он ее снял, это было бы равносильно банкротству в случае, если телесериал с треском провалится и продюсеры откажутся оплатить творческие гонорары, а лишь покроют производственные затраты.
Во-вторых, и это самое главное, ему придется вернуться к своей гражданской жене Феодоре, но тогда уже с творческими претензиями придется напрочь завязать, поскольку, хотя Феодора и состоятельная женщина, но она прямо заявила при расставании:
– Оплачивать эти телешоу с геями и гейшами я не намерена ни при каких условиях.
И тут Сержа осенило после того, как он вспомнил предупреждение Феодоры.
– Но артист Алексей Трехов – голубой! – в запальчивости произнес режиссер.
– Ты врешь! - взвилась Вероника, намереваясь вцепиться в лицо режиссера. - Это похоже на недружественную клевету в мужском обществе.
– Не веришь? - уклонился Серж от протянутой к его лицу руки любовницы. - Спроси у него сама. Если ты переспала с ним, ты наверное знаешь это.
Викторию аж всю передернуло, на лице ее появилась ярость тигрицы:
– Я не спала с Алексеем. Мне было совестно предать тебя – старый развратник.
Героиня телевизионного сериала резко встала из-за стола и ринулась на улицу. Серж, оставив на столе плату за обед на две персоны, выскочил из ресторана.
При виде актрисы все встрепенулись и стали занимать свои места.
Вероника подскочила к Алексей и влепила ему затрещину.
– Камера! – взревел Серж. Команды посыпались одна за другой.
– Снимаем без дубля! - распалился режиссер.
Судя по всему, эта сцена назревала давно, но всех разморила жаркая погода и сытная еда.
– Сегодня вечером все будет кончено, - оправдывался Серж на ходу, подбадривая одних и подстегивая других.
– Охрана! Вас будут снимать! Никого никуда со съемочной площадки не выпускать! – командовал режиссер. – Все цифровые фотоаппараты перевести в режим видео!
– Вероника нападай! Алексей обороняйся! Только не повредите реквизит – вычту в троекратном размере, - подначивал Серж.
Куда там?! В клочья летели не только наряды главных героев, но и их волосы на голове и на теле.
Алексей пытался проникнуть в трусы Вероники, она же норовила сдернуть с него штаны.
Вообще-то по сюжету все должно было кончиться мелодраматическим умилением, когда герои берут друг друга под руку и делают несколько кругов перед телекамерой с малахольным выражением лица под слова режиссера за кадром, напутствующего героев в дальнюю дорогу на долгие века.
Когда же Серж увидел живьем разъяренную Веронику, он понял, что пробил его звездный час:
«К черту светлую дорогу и долгие годы».
«Все и сейчас. Даешь буйство чувств здесь и без прикрас».
«Что будет завтра никто не знает».
«Сегодня надо взять от жизни то, что она дает, а что не дает рвать зубами, чтобы они не затупились перед решающими схватками за блага этой жизни».
От пережитых волнений и сильнейшего психологического стресса Серж Акульев под мыслимый занавес режиссерского воплощения потерял сознание и в руках с «матюгальником» рухнул в ноги главных героев, сдиравших со своих тел остатки реквизита.
Жертва на алтарь искусства определенно была принесена, осталось надеяться на успех.