Перелет по маршруту Санкт-Петербург – Копенгаген, затем Копенгаген – Чикаго.
В «Боинге» перед каждым пассажиром монитор. Можно смотреть фильмы, а можно включить видеокамеру вперёд или вниз. Сначала я смотрел вперёд, как самолёт выруливает, несётся по взлётной полосе и взлетает. Затем переключил на камеру вниз. Вот она, иноземь, с высоты птичьего полёта!
Англия. Знакомые по карте очертания берега. Фарерские острова, я про них и забыл. Дальше Исландия. Покрыта снегом, хотя уже середина июня. Гренландия. Сквозь облака проглядывалось беспорядочное нагромождение льдов, потом ровное плато. Пересекли Девисов пролив. Вот Лабрадор. Не породистый пёс, как можно подумать, а полуостров. Это уже Канада. Много-много озёр и лесов. Хвойных, возможно и берёзовых, сверху не разглядеть. Вдали проплыл круглый Гудзонов залив. Потом снизились. Внизу озеро Мичиган, небоскребы Чикаго, словно кактусы. Прилетели.
Настя меня встретила. Но на другой машине – на красной «Тоёте-RAV4».
– Поздравляю с новой машиной, дочь моя. Ты не говорила, что купила кроссовер.
–Да нет, папа. Она не новая, пробег больше 80 тысяч миль. Выпуска 2002 года. А старая «Селена» меня чуть было не угробила. Рассказать?
– Расскажи. Только сначала дай мне пиво.
– Пиво в багажнике. Нельзя открывать, пока мы едем. И в салоне нельзя везти.
– Да ты что? Я не предлагаю тебе пить. Я выпью, я, пассажир. В горле пересохло после этого перелёта.
– Нет, всё равно нельзя. Полицейский найдёт – меня оштрафуют. Дома выпьешь.
– Странные у вас порядки. Ну ладно. Так расскажи, что случилось с «Селеной»?
– Ломалась она часто. А однажды, вообще... застрелись. Я ехала по длинному туннелю, четыре ряда, скорость бешеная. И тут вдруг двигатель заглох и вырубилась вся электрика. Ни фар, ни стопсигнала, ни авариек – ничего. В тоннеле темно. Знаешь, в Америке тоннели не освещаются, светят машины. А я стою посреди дороги как чужая, вся тёмная, выйти не могу, машины только... вжик-вжик... объезжают с разных сторон. Обязательно кто-нибудь бы влетел.
– Ни-че-го себе! И как же ты выкрутилась?
– А вот это самое интересное. Во встречном направлении проезжал полицейский, даже шериф, причём другого штата. Он увидел, где-то развернулся, встал за мной и включил свои проблесковые фонари. Я так ему благодарна! После этого мы с Витей нашли мне RAV4. Правда, у меня ещё долг не выплачен за неё. А без машины я же не могу, это мой хлеб.
Приехали на улицу Гриксайд, в ту же квартиру на шестом этаже. Виктора и Дани не было дома.
Здесь ничего не изменилось, кроме... Появился щенок чистокровной немецкой овчарки. Девочка, возраст полгода. Назвали Саманта. Родом из Москвы. Все её предки до десятого колена занимали призовые места и получали награды на собачьих турнирах и выставках. Внутри правого уха татуировка с номером. Умная собачка должна была получиться, однако.
По утрам Настя завозила Даню в школу и ехала на работу в Чикаго. Я выгуливал Саманту на площадке за домом.
Виктор уходил позже, мы завтракали за стеклянным столом и беседовали, созерцая панораму города. Однажды он рассказал:
– Вон, видите, на крыше зала торжеств кондиционеры. Большие, как автомобильные контейнеры. Как-то я сел завтракать и увидел, что их стали менять. Для этого надо... вы понимаете... отсоединить коммуникации, краном снять старый кондиционер, поднять новый, все подсоединить. И так шесть раз. Двое человек выполнили эту работу, пока я ел. Даже стыдно стало. Они работали быстро и слаженно. Я, вроде, не долго завтракал.
У меня накопились собственные наблюдения. В Чикаго на простых работах, таких как стрижка газонов, мойка автомобилей, обычно трудятся мексиканцы. Раз в неделю часов в семь утра я просыпался от шума самоходной газонокосилки. Это бригада мексиканцев, три или четыре человека, обрабатывали зеленые насаждения около дома и вдоль улицы. Один ездил на газонокосилке, другой сдувал большим феном траву с тротуара. Третий подрезал кусты и деревья. Через полчаса они уезжали.
Как-то утром я выглянул в окно и увидел, что по парковке напротив дома, где зал торжеств, банк, и другие офисы, ходит мексиканец с ведром битума и замазывает щели на асфальте. Верно, покрытие парковки поизносилось. Потом приехала автоцистерна и полила площадку жидким асфальтом.
Вечером, когда начало темнеть, асфальт подсох, и появилась машинка размером с минитрактор, которой управлял мексиканец. При свете фар он с двумя помощниками стал проводить разметку, наносить белые линии. Закончили работу далеко за полночь. Получилось очень ровно. В темноте, для двух сотен парковочных мест...
***
– Папа, в субботу едем в Каламазу на день рождения Димы. Это в штате Мичиган, – сообщила Настя. – Они с Марицей каждый год нас приглашают. Я спросила про тебя. Дима ответил, что рады будут...
– А что это за люди? – мне стало интересно.
– Это хорошие друзья. Они уже давно в Америке. Дима из Москвы, у него там был бизнес. А Марица, представляешь, из Перу. Ещё в советское время по какому-то обмену училась в медицинском институте в Казани. За пять лет познала совковую жизнь. Ей повезло, она из бедной семьи, иначе бы и не выучилась. Они жили в Канаде. Сейчас здесь.
На торжестве обычно собиралось много гостей. Устраивали пикник на озере Мичиган. Выпивку и закуску привозили с собой.
Виктор закупил напитки, фрукты. Настя приготовила салаты. Непрерывно болтала по мобильнику, ловко прижимая его к уху плечом:
– Сейчас звонил Дима, просил взять Сашу. Помнишь, пап, ты с ним напился в прошлом году в гостях у Олега Викина, когда приехал в Чикаго. Больше так не напивайся, пожалуйста. Да, Олег сейчас у Димы, назад Сашу заберёт.
– Ладно, не буду столько пить. – Конечно, я запомнил тот чудный первый вечер. – А где встретимся с Сашей?
– Мы поедем через город, там его и заберём.
Чтобы попасть в штат Мичиган, нужно проехать Чикаго, затем восточную его окраину Гэри. Здесь штат Иллинойс заканчивается, это уже штат Индиана. Двигаясь вдоль озера Мичиган, попадаем в штат Мичиган, который простирается на север до Великих озёр, за которыми Канада.
От квартиры Насти до центра Чикаго по хайвэю, где зелёные знаки, ехать полчаса, если нет трафика. В утренней дымке виднелись стройные небоскребы. Они постепенно приближались и становились выше. Перед городом трасса расширилась до восьми полос в каждую сторону и ещё вместила две полосы рельсового транспорта сабвэй, как наш трамвай, только вагоны серебристые.
В Чикаго между заоблачными высотками обычные улицы. Просторно, много зелени, воздуха. Рядом озеро, большое, как море, и всегда ветер. Дома не давят. Пробок нет. На красном светофоре скапливаются пять-шесть машин. Пешеходов много.
Настя прекрасно знала город, без проблем приехала к месту, где нас уже ждал Саша.
– Здоровеньки булы. Что я вам сейчас расскажу – не поверите. – Саша довольно грузный, втиснулся, спрессовал нас с Даней на заднем сидении.
– Привет, Саня, – Витя сидел спереди и пытался перекричать лай обрадованной Саманты, проснувшейся у него под ногами. – Где Люба, чего ее не взял?
– Люба срочно улетела в Киев, тесть заболел... Так вот, слушайте, что я сейчас видел. Стою, жду вас, и вдруг слышу визг тормозов и характерный звук консервной банки. Оборачиваюсь – на перекрёстке столкнулись две машины. Повредили передние крылья и фары. И тут же подъехал полицейский, как ждал. Светофор только переключился. Все вышли, обошли машины, обменялись какими-то бумажками, сели и разъехались. В это время снова переключился светофор. На разбирательство ДТП ушло время цикла светофора. Я ошалел. Потом вы подъехали.
Настя прокомментировала:
– Я знаю. Мент дал им информацию для страховых компаний. Подтвердит, если понадобится...
Потом въехали в неблагополучный район, населенный афроамериканцами. Построенные в шестидесятых годах прошлого столетия специально для них многоэтажные дома стояли обшарпанные, в окнах фанера и картон. Даже с оживлённой трассы было видно, что улицы грязные, много мусора. Безлюдно и неуютно.
– Белым здесь появляться крайне нежелательно, – Виктор сгустил впечатление. – Могут пристать, ограбить или даже убить. Со мной зимой был случай. Я проезжал здесь вечером, устал, остановился перекусить, за столиком высоким на улице. Стою, ем, и вдруг сзади подходят два огромных черных амбала. Один сразу полез ко мне в карман. Наглость какая! Но они не знали, что напали на экс-чемпиона Европы по боксу среди юношей. Я развернулся, молча уложил в нокаут сначала одного, потом второго, дожевал еду, допил колу, сел в машину и уехал. Взглянул назад – они ещё лежали.
– Молодец, Витя, – Настя похлопала его по колену, не отрывая взгляда от скоростной трассы. – А у меня, кстати, было второе место по дзюдо на первенстве Ленинграда среди девочек... Теперь уже всё в прошлом, я не тренируюсь... Но приёмы снятся...
Проезжая плохой район выяснилось, что нужно срочно заправить машину. Свернули с трассы, поплутали по улочкам и заехали на заправку. Даня захотел выйти. Виктор попросил меня пойти с ним. Светило ласковое утреннее солнце.
Когда мы переходили проезд, из-за угла вдруг выехал безразмерный кабриолет. За рулём – чёрный-причёрный кучерявый афроамериканец. Успела мелькнуть гадкая мысль: «Ну всё! Сейчас он нас задавит»... Но водитель плавно остановился, своей чёрной ладошкой показал, что мы можем пройти, улыбнулся, поправил галстук, затем не спеша проехал. «Ух... пронесло. Хороший человек встретился, воспитанный»...
На выезде из Чикаго, точнее из Гэри, а это уже штат Индиана – замызганные предприятия, железнодорожные пути, заборы, ржавые металлические мосты. Маневровые тепловозы собирали товарные вагоны и цистерны в длинные составы. Индустриальный пейзаж середины прошлого века, пронзённый современным хайвеем.
Вскоре вырвались за город. Слева хорошо была видна бирюзовая поверхность озера Мичиган с кромкой белого прибоя в зелёном обрамлении деревьев. С правой стороны появилось отдельно стоящее большое здание без окон. Там торгуют фейерверками. Даня сказал, что всю жизнь мечтал запустить фейерверки. Но решили, в следующий раз.
Оказывается, в штате Иллинойс нельзя торговать фейерверками, а также их запускать. В Индиане разрешено и то и другое. А в Мичигане нельзя продавать фейерверки, но можно их запускать, соблюдая при этом строгие правила безопасности.
При въезде в штат Мичиган дорогу в очередной раз пересекли кабинки для сбора платы за проезд. Даже надоело. Как везде, в каждой кабинке сборщик, рядом шлагбаум и светофор. Если машина снабжена системой автоматической оплаты, то шлагбаум поднимается и светофор включает зелёный сигнал без остановки машины. У Насти такая система была. Плата составляла от пары квотеров, до нескольких долларов.
Мы уже больше четырёх часов были в пути. Шоссе по два ряда в каждом направлении довольно унылое. Посредине зелёная полоса, отбойники. Слева и справа деревья и кусты, никаких населённых пунктов или строений не видно. Изредка мелькали рекламные щиты, указатели, съезды к местным центрам торговли, заправкам. Проехали поворот на Детройт. Знаменитый город, в прошлом гигант автомобилестроения, а ныне, говорят, город-банкрот. Где-то за Детройтом находится Ниагарский водопад.
Торопились, нас уже ждали. И вот поворот на Каламазу. Проехали до перекрёстка. Там большая плаца, много магазинов, ресторанов. Дальше парк, аттракционы. Банк. Оказалось, что это центр Каламазу. Но где же высотные, или хотя бы высокие здания? Похоже, их здесь вообще нет, хотя в городе есть университет, большая больница, международный аэропорт, на котором проводился авиасалон с участием, в том числе, России.
По навигатору, а иначе здесь невозможно найти нужный адрес, в небольшом жилом микрорайоне «Норд», на лесистом холме, среди маленьких домиков в зелени нашли дом Димы и Марицы. С улицы дорожка немного вверх, там въезд в гараж на две машины, площадка и традиционное баскетбольное кольцо. Перед входом в дом скамейка. Много высоких развесистых деревьев.
Мы вышли, расправили затёкшие конечности. Даня убежал на газон выгулять Саманту.
– Ребята, здравствуйте, – Марица, невысокого роста, даже маленькая, удивительно подвижная, латиноамериканской внешности женщина, располагающая своей непосредственностью и доброжелательной улыбкой, прекрасно говорила по-русски. – А Вы Настин папа? Как хорошо, когда есть папа, – она протянула руку. Рукопожатие оказалось по-мужски крепким. – Сейчас едем на озеро. Гости уже там, с ними Олег. Дима-а-а. Выходи скорее...
Из дома появился Дима, в спортивном костюме. Высокий, большой, солидный, но не толстый. Медлительный, немногословный. Постоял у выхода, помахал рукой:
– Приветствую. Всех рад видеть. Марица, поедем на моей машине. Возьмём Сашу, разгрузим Настю.
Дима зашел в гараж и выехал на машине.
Прибежал Даня с Самантой. Мы втроём разместились на заднем сидении. Выехали вслед за Димой.
Я спросил:
– Настя, а далеко ли до озера?
– Здесь километров шестьдесят. Не беспокойся, там поедим. И выпьете, – не трудно было догадаться, что все проголодались.
Вот она какая, американская сельская местность.
Асфальтированная дорога, никаких выбоин, плавные повороты. По одной полосе в каждом направлении. Разметка, много знаков, в том числе белых с обозначением максимальной разрешенной скорости: «Speed limit ...». От 25 до 45 миль в час. Машин мало. Попадались сельскохозяйственные машины, тракторы, грузовики.
По сторонам – сплошные сельскохозяйственные угодья. Слева сад, сад, сад, фруктовые деревья, потом домик. Дальше свиноферма. Снова домик. Справа – большое поле, засаженное кукурузой. Потом гуси в лужеподобном озере. Были конюшни и огороженные поляны для выпаса лошадей, фермы с коровами. Амбары. Сельские дома. Все прибрано, цело, ухожено. Даже скучно, одинаково, не на чем отдохнуть глазу.
И вдруг в зарослях кустов появился полуразрушенный, с провалившейся крышей и проломами в стенах деревянный сарай. Откуда и почему он взялся? Чей он? Знакомая картина запустения. Дальше снова полный порядок.
Шлагбаум. Охранники в форме.
Здесь национальный парк. Светлый сосновый лес. Лесопарк.
За въезд берут $10 с машины. В правилах сказано, что привозить спиртные напитки нельзя. Как же быть, что за отдых на природе без выпивки?
Проехали дальше. Там асфальтированные парковки, вокруг которых в лесу на почтительном расстоянии столики, скамейки, мангалы, и рядом заготовлены дрова. Поотдаль контейнеры для мусора. Машин и людей довольно много.
Вслед за Димой остановились на парковке.
Недалеко длинный стол с едой и напитками. Гости – интернациональная компания. Три, нет, даже четыре пары, мужчины – американцы, а женщины – русские. Молодые красавицы, очень энергичные. Милана, цветущая, стройная блондинка, замужем за подтянутым, аккуратным, высоким мужчиной с сединой и, наверное, с «бесом» в ребре. Он непрерывно смотрел на неё влюблёнными глазами и слушал её голос, как она болтала с подругами. По-русски, которого не знал.
Дима наклонился и тихо сказал мне на ухо:
– Этот мужчина – главный прокурор Каламазу! А Милану мы знаем давно...
Да, в компании с главным прокурором американского города мне ещё пить не приходилось. Кстати, а как же с запретом на выпивку в парке? Очень просто. Спиртное – виски, водку – заранее перелили в бутылки безалкогольных напитков, а пиво выдавали по одной банке, чтобы не стояли на столе. Охранники ни разу не приходили. Доверяют своему народу.
Олег жарил барбекю, ловко передвигаясь вокруг жаровни, несмотря на хромую ногу. Ему помогала Марица. Саша оживлённо беседовал с молодыми людьми – стройным юношей и хрупкой девушкой. Оказалось, что это сын Саши и его невеста, американка, они вместе учились здесь, в университете Каламазу. Настя и Виктор увлечённо разговаривали с друзьями. Даня с Самантой умчались куда-то в лес.
Мы с Димой отправились искупаться. Прошли по дощатому настилу между высокими, заросшими деревьями дюнами и попали на узкий необустроенный песчаный пляж. Здесь было не жарко. С озера, конца и края которому не было видно, дул сильный ветер. Он гнал весёлые, шипящие пеной белые барашки. Волны, часто и дробно стуча, в своей вечной толчее пытались догнать друг друга и в спешке накатывались на берег. Вода – тёплая, пресная, светло-синяя – на горизонте смыкалась со светло-голубым безоблачным небом. У берега она была замутнена песком, поднятым прибоем. Солнце находилось в зените.
Слева берег был перегорожен забором, за которым в глубине за лесом виднелось большое белое здание и рядом большие баки. Мы уже выбрались на берег и на ветру успели обсохнуть.
– Дима, а что это за объект? Огорожен забором, никого нет. Что там написано? – я показал в сторону таинственного здания.
– Там наша атомная электростанция. А на щите написано, что проход запрещён...
Во как! Второй раз в воду лезть не захотелось.
Пока нас не было, гостей прибавилось, в том числе появились две пожилые русские мамы. Мы и сели за столом вместе – две мамы и папа.
Все поздравляли Диму, Марицу. Гости самостоятельно подходили к разным частям стола за выпивкой и закуской. Получился «шведский» стол. Олег выдавал жареное мясо.
Даня убежал с друзьями купаться и попросил меня побыть с Самантой.
Немецкая овчарка – она и в детском возрасте выглядит грозной. К тому же была непоседливой и без намордника. Мы расположились в лесу в отдалении от дорожки, ведущей к озеру. Но незамеченными не остались.
Тут я снова пожалел, что плохо знал английский. К нам подбегали дети, иногда в сопровождении мам, и что-то мне говорили. Я не понимал, а они этого не предполагали, останавливались в удивлении. Тогда я просто кивнул, и дети стали гладить скулящую от счастья Саманту. Оказывается, они спрашивали разрешения поиграть с собачкой. Так поступали почти все проходившие дети, и начало казаться, что мы местная достопримечательностью. Мамочки, а иногда и папочки, и молодёжь, улыбались, махали мне, говорили добрые слова.
А я-то опасался претензий, что собака без намордника, может покусать детей.
Подвыпившие американские гости рассказывали весёлые истории и хохотали до коликов. Русские друзья понимали, и смеялись тоже, кроме одной заплаканной девушки – у неё скоро заканчивалась американская виза.
К восьми часам вечера подъехали охранники и предупредили, что в девять парк закрывается.
Прощаясь с гостями, Дима говорил:
– Приходите ко мне завтра. Все приходите завтра утром. Будет продолжение праздника...
Олег с Сашей, который нашёл своего любимого сына невредимым и счастливым, несмотря на «хвосты» по учёбе, отправились в Чикаго. Мы помогли убрать стол, и вслед за Димой и Марицей приехали к ним знакомой сельской дорогой.
Марица показала мне дом. Большой холл, справа за стойкой кухня, прямо диван и два кресла, с которых удобно смотреть большой плазменный телевизор. Дальше стеклянная дверь – выход на задний двор, где стол и жаровня, среди высоких деревьев – поляна, много цветов и декоративных кустов. Там Даня резвился с Самантой.
Внизу виден был дом соседей.
– Вы знаете, какая история произошла осенью с этим кустом, – мы вышли из дома, Марица показала мне куст. Куст как куст. – Это японское растение, красиво цветёт весной. Прежние хозяева вырастили здесь много редкой флоры. А наш участок находится рядом с лесом. Так вот, однажды из леса пришли два оленя и стали есть этот вкусный куст. Видите? – действительно, куст был прилично обглодан, но живой. – Хорошо, что я увидела их и прогнала... Дима потом хотел сделать забор, но нам не разрешили. В Америке нельзя огораживать участки заборами.
– Почему?
– Не знаю. Не положено.
Потом я спросил свою обаятельную словоохотливую собеседницу:
– Марица, Настя сказала, что ты врач. Если не секрет, где ты работаешь?
– Конечно, не секрет. В госпитале Каламазу. В онкологическом отделении. Лечу больных: обследую, подготавливаю к операции. Оперирую. Иногда приходится дежурить ночью. Здесь большой госпиталь.
– А где работает Дима?
– Дима? А он нигде не работает. Я весь день занята, Дима ведёт хозяйство. Детей у нас нет. Справляется.
Я уже стал опасаться за свою назойливость, но спросил:
– Марица, ты ведь из Перу? Ты жила в столице? Извини, я забыл столицу Перу. А потом училась в Советском Союзе, правда?
– Да... Лима – столица Перу. Но я из Уануко, это в Андах, в горах Центральной Кордильеры. Там живёт моя мама и сёстры. До столицы по горной дороге, извилистой и крутой, которую проложили ещё древние майя... представляете?... нужно ехать целый день. Там люди бедно живут. Если не поработаешь сегодня, то завтра будет нечего есть... Так вот. Я хорошо училась, и меня отправили в Лиму, к дяде, где я закончила школу. Потом прошла конкурс и поехала учиться в СССР, в медицинский институт в Казани. Интересное было время. Пять лет жила в студенческом общежитии. Потом, уже с Димой, переехали в Канаду, где я подтвердила свой советский диплом. Потом перебрались в Каламазу. Вот, купили этот дом. В кредит, конечно. Так и живём.
– Да-а-а, молодцы... Очень интересно...
***
Я ночевал на диване напротив телевизора. Настю, Виктора и Даню поселили где-то внутри дома, а Саманта чутко продремала всю ночь в машине.
Утром съехались гости. Они расположились на площадке около дома, на скамейке, курили, делились новостями. Даня с Димой забрасывали мяч в баскетбольное кольцо, Саманта пыталась им помешать.
На белом кабриолете подъехал прокурор со своей Миланой. Теперь все собрались, и решили ехать в центр Каламазу. Марица и Саманта остались дома.
Воскресенье. Кажется, полгорода собрались вместе с детьми в парке отдыха. Здесь было много всяких игр и аттракционов.
Общий интерес вызывал аттракцион, имитирующий гольф. Нужно клюшкой забить шарик в различные сложные лузы, при этом можно получить приличный выигрыш.
Куш никто не получил, в праздничной программе наступила пауза, и тут Дима с высоты своего роста, как истинный именинник, предложил:
– Ребята, сегодня работает дегустационный зал. Предлагаю его посетить.
Оказалось, что это магазинчик, где можно продегустировать и купить вино. Можно только попробовать, не покупать. Вход свободный.
В зале стойки с высокими стульями, много рекламы вин. Продают вина конкретных виноделов, в том числе местных, что меня сильно удивило. Приполярная Канада-то рядом, Мичиган ведь не Калифорния!
Посетителей было много. Вина предлагались сухие, в основном красные. Молодые продавщицы разливали их по выбору посетителей в стаканчики грамм по 40. Рассказывали о предлагаемых винах, разного вкуса и запаха, в том числе из красного винограда «Изабеллы».
Как следует надигустировавшись и, закупив немного вина, решили посетить местное винодельческое хозяйство. Узнали, где находится один из них, что поближе, загрузились в автомобили и на порядочном расстоянии от Каламазу увидели рекламу хозяйства. Свернули с автобана и через пару миль по живописной узкой дороге подъехали к двухэтажному дому на пригорке. Ни забора, ни каких-либо строений вокруг не было. На пологих холмах до горизонта простирались виноградники. Как в Молдавии. Кто был, тот знает. Я был, очень похоже.
Около дома тоже высажен небольшой виноградник.
Оставили автомобили на асфальтированной и размеченной площадке, где уже стояли несколько машин, и вошли в дом, в большую комнату.
С левой стороны прилавок, за которым продавали вино. На этикетках бутылок молодая, изящная, как испанская синьорина, женщина с гроздью винограда, которую она держала около лица, демонстрируя не только виноград, но и свою красивую кисть с длинными, тонкими пальцами. Классическая картинка.
За прилавком трудилась черноокая бойкая женщина средних лет. Ей помогал мужчина лет пятидесяти крепкого телосложения. Рядом лестница на второй этаж, на открытую веранду со столиками. Там можно отдохнуть, испить хозяйского вина и закусить простой закуской, которую здесь же продавали.
С правой стороны комнаты, по сути, в «кабаке», в сельской распивочной – светлый эркер, в котором ковры, диван и кресла, хорошая посуда и фужеры в стеклянном шкафу, сувениры, декоративные растения и, что главное – красивый рояль цвета «под орех»! Такое впечатление, что в этой маленькой, уютной гостиной долгими зимними вечерами собираются друзья, чтобы пообщаться, послушать живую фортепианную музыку.
Везде очень чисто.
Наш Даня, со своей ещё детской непосредственностью, пробрался к роялю и стал играть незамысловатую пьеску, которой его обучила учительница музыки.
Это выступление тут же прервал Виктор. Он выскочил из очереди и прошипел ему громким шёпотом:
– Немедленно прекрати. Хозяин будет ругаться!
Даня обиженно отошёл от рояля, а хозяин – это был мужчина, который помогал жене продавать вино – ничего не сказал, только улыбнулся.
Тут я сообразил, что хозяйка – и есть женщина на этикетке вина. Немного пополнела, остепенилась с возрастом, но сохранила привлекательность и темперамент южной красавицы.
Подошла очередь. Виктор взял для нас по бокалу вина, сыр, для Насти и Дани – пиццу, кофе. Мы поднялись на веранду и расположились за столиком. Вид – потрясный. Простор, на солнце зреют виноградные лозы... Вино хорошее. Сухое, типа «Каберне». Терпкое, вкусное, только что из бочки.
Вскоре на веранде собрались Дима и его гости.
Хозяин узнал, что в нашей шумной компании в основном русские, и предложил нам посмотреть, как делает вино.
– Меня зовут Джозеф. Мы с женой Мэри приехали сюда шесть лет назад. Взяли кредит, оформили землю, построили этот дом, рядом посадили виноградник. На нём ещё виноград не вызревает. Виноградники вокруг – это других хозяев.
Вслед за хозяином спустились в большой, словно заводской цех, хорошо освещённый подвал с водопроводом и вентиляцией, разделённый перегородкой.
Настя переводила мне рассказ Джозефа:
– Пока у нас нет собственного винограда, мы его закупаем у соседей. Весной заключаем фьючерсную сделку. Осенью виноград привозят, и мы здесь делаем вино по современной технологии. Кондиционер автоматически держит необходимый температурный режим.
В подвале находились ёмкости, механизмы, много больших синих бочек. Человек в резиновом фартуке и в сапогах струёй воды промывал бочки.
– Это Сэм, наш работник. Сэм, эти господа из России.
Сэм, невысокий молодой человек сельского вида в клетчатой рубахе с закатанными рукавами распрямился, помахал нам рукой, улыбнулся широкой улыбкой.
– Джозеф, а сколько у вас наёмных работников? – спросила Настя.
– Один. Нам с Мэри помогает только Сэм.
В дальней части подвала бочки с готовым вином. Там его разливали по бутылкам с фирменными этикетками.
Мы купили несколько бутылок вина, тепло попрощались с Джозефом, Мэри, друзьями Димы, и уехали в Каламазу.
– Праздник продолжается, – сказал Дима, едва мы тронулись. – Пойдём плавать в бассейне. Все хотят?
– Все, с удовольствием, – ответил я. – Кроме, разве что, Саманты. Шутка... А где бассейн?
– У нас, в «Норде». У меня есть гостевой пропуск. Без него не пустят, там строго.
Действительно, приехали домой, собрались и пошли купаться. Саманту оставили с Марицей, они подружились.
В центре микрорайона «Норд» площадь, рядом супермаркет, административное здание, три многоквартирных двухэтажных дома, длинные такие, выстроились вверх по склону. Припаркованы две машины с надписью «security». Дальше теннисный корт и бассейн, даже два бассейна – крытый, примыкает к супермаркету, и рядом открытый, под большими деревьями. Посетителей совсем немного.
Вдоволь наплававшись, утомлённые, затемно вернулись домой, где Марица приготовила ужин...
***
В следующий раз получилось съездить в Каламазу только через два года. Болела Марица. Ей сделали онкологическую операцию, потом химиотерапию.
Позвонил Дима:
– Друзья, приезжайте в субботу на день рождения. Только на озеро не поедем, отметим дома. Приезжайте к четырём. Олег тоже обещал приехать.
Олег Викин, друг Насти, продвинутый банкир, дал необходимое финансовое поручительство, когда я оформлял визу. Конечно, это запомнилось.
В субботу, захватив выпивку и закуску, а в подарок ещё диск фильма «Мастер и Маргарита», который я привёз из России, мы отправились в путь.
Ещё не доехали до штата Мичиган, проезжали штат Индиана, как Даня вдруг вспомнил. Хорошая у него память, когда заинтересован:
– Мама, ты в прошлый раз обещала, что мы купим фейерверки. Ведь обещала!
Пришлось заехать в большое, отдельно стоящее здание без окон с правой стороны от хайвея. Свободных мест на парковке было мало, остановились с краю. Мы с Настей и Даней прошли по раскалённому на солнце бетону площадки и вошли в прохладное, после яркого солнечного света показавшееся тёмным, пространство магазина. Виктор остался с овчаркой, они устроили пробежку.
Внутри, как в хорошем строительном супермаркете ряды стеллажей в пять уровней, на них изобилие всяческих фейерверков. И таких, и сяких, в упаковках, с картинками и без. На многочисленных прилавках поштучно.
Даня дважды обошёл зал и набрал много фейерверков, несмотря на отчаянное сопротивление мамы. Очередь в кассу была немалая, и тут выяснилось, что фейерверки продают только взрослым, и по документу. Я показал свой drivers license – водительское удостоверение. Данные были вписаны в чек. Наверное, я оказался под колпаком у спецслужб штата Индиана.
Марица – бледная, похудевшая – встретила нас ласково, с искоркой в карих глазах:
– Проходите, дорогие мои, на back yard ...э-э-э... на задний двор. Дима готовит там стол. Друзья тоже там.
Гостей было много – знакомых, и незнакомых. Олег и две напарницы, конкурирующие друг с другом – завидный жених всё-таки, несмотря на хромоту – готовили на жаровне мясо. Дима руководил подготовкой праздничного стола, приносил еду и напитки.
Даня, набегавшись с Самантой, сдал её Марице и предстал перед виновником торжества:
– Дима! Мы дарим тебе праздничный салют! Когда его пустим?
– Салют?
– Да! Фейерверки!
– Спасибо, Данька, это очень здорово! Но не сейчас. Позже, когда стемнеет.
Весёлое застолье затянулось. Все хорошо выпили и уже перешли к десерту, когда потребовался салют, в самый раз.
На поляне между большими деревьями Дима и Даня долго устанавливали фейерверки. Наконец, уже после двенадцати ночи, внимание гостей сосредоточилось на предстоящем зрелище. И началось!
Дима едва успевал поджигать фитили. Ракеты с ужасающим визгом взмывали ввысь, выше деревьев, и там шумно взрывались, разбрасывая разноцветные огни. И снова, и выше, и во все стороны.
Вдруг появился мужчина в куртке с надписью «security». Он замахал руками, мол, нельзя, нельзя вверх, можно только «down», вниз, только по земле. А у нас уже закончились все ракеты «вверх».
Секьюрити сказал, что семь соседей звонили в полицию. По-дружески предупредил, что если узнают, что фейерверки стреляли вверх, то хозяину дадут штраф $100, или даже $500. А может... увезут... И вообще, уже ночь, и нельзя шуметь.
Но салют в честь именинника продолжался.
На этот раз катали «бомбочки» по земле. Они катились, разбрасывая искры и «стреляя», а в конце со страшным грохотом взрывались прямо под окном испуганных соседей внизу по склону. Эт-то было невероятно!
В тихом и спокойном микрорайоне «Норд» такого, видимо, никогда не видели и не слышали. Даже охранник смотрел с изумлением. Запертая в Настиной машине, Саманта до хрипоты заливалась лаем.
Едва прекратился грохот и ещё не рассеялся дым, как появилась полиция в лице молодой красивой блондинки в черной, с иголочки униформе, обвешанной полицейскими причиндалами – наручниками, двумя наганами, электрошоком и с дубинкой, приехавшей на полицейской машине, конечно. Следом появилась вторая полицейская машина с двумя огромными полицейскими – группой поддержки. Тут Дима предусмотрительно исчез в доме.
Стройная, довольно высокая, гибкая, и действительно привлекательная полицейская подошла к стоявшей около дома и обсуждавшей фейерверк группе очень нетрезвых людей в основном русского, а также украинского, мексиканского и другого происхождения, среди которых находился совсем шатающийся, с дефектом ноги Олег Викин, любимец всех женщин вечеринки. Она вежливо попросила позвать хозяина, и пока Даня его искал, Олег, сильно хромая, приблизился к ней и заплетающейся американской речью осторожно стал заигрывать, восхвалял её пушистые волосы. Поняв безуспешность своих попыток, он сообщил, что все отмечали день рождения хозяина.
На крыльце появился неожиданно протрезвевший Дима – широкий, и ростом с Эверест.
– Как Вас зовут, – спросила полицейская после того, как назвала своё имя.
– Д-Д-Дми-трий, – ответил перепуганный именинник.
В завязавшейся беседе полицейская поздравила Диму с днем рождения, а потом очень строго стала всё выяснять. Но он уже был «подкован» приехавшим ранее сотрудником секьюрити и «признался», что фейерверк в час ночи был только «даун», нижний, не сказав ни слова о том, что он летал на самом деле выше всех деревьев.
Вместо штрафа девушка ограничилась устным взысканием, вежливо попрощалась с притихшими гостями и с достоинством, спокойно спустилась к своей машине.
Полицейские не уезжали еще с полчаса. Никого не загребли...
***
Совсем недавно Настя сообщила, что Дима и Марица купили дом в Майами. Чтобы жить там на пенсии. Штат Флорида, это же совсем близко от Перу.
Дима уехал этот дом ремонтировать.