Деревья в феврале сквозные, прозрачные – штрихом карандашным по бледному небу.
Это в октябре золотом буйствовало, и ничего не видно было.
Смотрю, храм наш! Руку протяни – вот он. А думала, не найду. Рванулась вперед.
По кресту в снегах, думаю, опознаю.
Крест у нас особый – простой, цвета вишни. Свежий крест.
Я-то со дня отпевания да похорон ходить не смогла. Бывает так.
Не могу, и всё тут. И ничего не помню, кроме золотой осени, которую тебе не дали увидеть.
Месяца три так растаяло.
Словно это меня в сырую могилу сбросили. Только засыпать забыли. И после полуночи душит меня крик невыразимый, и хочется мне подняться и, как в чем есть, пойти через весь город к Волковке, найти могилку-то и прилечь рядышком с холмиком. Согреться. Да что-то всё останавливало.
А в Родительскую субботу так припечатало, что и помечтать не смогла до кладбища-то добраться. Вот как бывает.
А тут говорят: 23 февраля сегодня. Праздник у нас.
Я и вскочила. Как это - 23 февраля врозь?!
А где могилка-то смутно помню. И кладбище хитрое попалось - могил не нумеруют.
Всё равно, думаю, найду! Там храм рядом. Сквозь листву густую нет-нет да показывал дорожку-то мне.
И точно!
Смотрю, слева чуть в низине – кострище, справа – Храм. А в центре – холмик.
Побежала к нему, снег белый мягкий, я сквозь него - не до дорожек ухоженых.
Еще пару метров не добежала, а чувству, он! Мой синеглазый лежит тут...
Не плачу я на могилах-то. Некогда, что ли. Дел много. Поговорили, прощения просила, хоть и знаю, не винят меня.
Но знаю, и то, что с убийцами вежливой была, чего себе никогда не прощу.
И ты это знаешь.
Ответ за подонками. Генпрокурор пусть спросит с них, почему в Мариинской нейрореанимации людей убивают, а?
Почему, каким извергом приказано было старых да бедных не лечить?! Или я не права? Так что ж они, мрут вокруг, как мухи, и диагнозы у всех, как собрание солдатских анекдотов.
Только откуда же он, Генеральная наша справедливость,узнает про это?
У меня сил нет. Да и у кого они еще остались, чтобы вступиться за Россию? Я не знаю... Говорят только , исстари говорят, что народ, не сохраняющий детей и стариков, обречен на вечную гибель. И вспомнить о нём будет некому.
Снежинки горстями в лицо.
Метёёёт! Февраль петербургский. Так ему и положено. 23 сегодня. Праздник, значит.
Ольга Ланская.
Санкт-Петербург