МАЙОР ТЮТЬКИН И ЛЕЙТЕНАНТ ТУХВАТУЛЛИН
I
Майор Тютькин
Майор Тютькин с утра пребывал в хорошем настроении. Он сидел за столом командира роты и мечтал. Вернее – мечты сами лезли к нему в голову. Шутка ли – вот уже третий раз за последние полгода командир роты подполковник Немирский уезжает в командировку, и третий раз командир части назначает исполняющим обязанности командира роты его – майора Тютькина! Не его соперника майора Сафонова, а именно его – майора Тютькина! Это был хороший знак, ведь ходят слухи – не зря подполковник Немирский ездит в Москву, говорят, у него там связи, и скоро его переведут в Евпаторию, на юг, к морю. И это даже не слухи – майор Тютькин уже в штабе части по секрету узнал, что это – точная информация. И на его место могут назначить майор Тютькина. А ведь эта должность командира роты в космических войсках – подполковничья, и, значит, майор Тютькин скоро может стать подполковником! Майор был неглупым офицером, он прекрасно понимал, что полковником ему не стать, ведь кругом полно офицеров умнее его, и, главное – выше его ростом. При росте метр шестьдесят с малюсеньким хвостиком до полковника может дослужиться только офицер с выдающимися организаторскими и командирскими качествами. А выдающихся качеств ему не хватало. Но подполковником он вполне мог стать! Вот только бы со стороны кого не прислали! Да кто поедет в эту сибирскую глушь! Эх, еще бы подчиненные не подвели! В последнее время в роте все чаще происходят неуставные взаимоотношения, солдаты то и дело нарушают дисциплину. Да и офицеры – двухгодичники иногда подводят – ну что с них возьмешь – с этих гражданских, ведь совсем недавно они были студентами, привыкли к вольной жизни. Подполковник Немиров не выносит сор из избы, пожурит нарушителей перед строем, и этим ограничивается. Понятно – ведь ему скоро уезжать, и ЧП в роте ему совсем не нужно. Рота числится среди передовых в части, Немирова и его подчиненных офицеров не склоняют на построениях, на офицерских читках. Рота на хорошем счету. Эх, только бы подчиненные не подвели!
Вдруг в дверь постучали, раздался громкий незнакомый голос: «Разрешите войти!» «Кого еще там нелегкая с утра принесла!» - недовольно подумал майор Тютькин и сказал: «Войдите!». Дверь распахнулась, и в комнату строевым шагом вошел молодой коротко остриженный татарин. Его подбородок был заклеен лейкопластырем не первой свежести. Стараясь чеканить шаг, делая сильные отмашки руками, этот странный татарин подошел к столу, за которым только что предавался мечтам майор Тютькин, остановился, стараясь щелкнуть каблуками, старательно вытянулся по стойке смирно и громко доложил: «Лейтенант Тухватуллин для прохождения военной службы прибыл!»
«Прибабахнутый какой-то! От такого всякое можно ожидать! Вон и подбородок где-то рассек – дрался, наверное. Может, и выпить любит. К майору Сафонову его! И что это он строевым шагом то вошел? Не на параде же! И чего так орет, когда докладывает? К Сафонову, к Сафонову его! Пусть он мучается!» Такие мысли мелькнули в голове у вскочившего с испугу майора Тютькина.
«Вольно! Будете служить в отделении майора Сафонова. А сейчас идите, получайте форму, устраивайтесь в офицерском общежитии, завтра к семи ноль-ноль на построение в роту!».
«Есть! Разрешите идти?» - опять громко спросил лейтенант Тухватуллин. «Идите! Да не кричите вы так!» - поморщился майор. «Как хорошо, что сегодня я командир роты, ведь и ко мне, не дай бог, могли этого странного татарина определить» - подумал майор Тютькин, когда за вышедшим строевым шагом странным лейтенантом закрылась дверь.
II
Лейтенант Тухватуллин
Лейтенант Тухватуллин не любил спиртное. Впервые вино попробовал в семнадцать лет, да и то на донышке стакана налили родители, когда всей семьей отдыхали на берегу реки Ик и куда к нашей палатке заехали несколько писателей – друзей отца. Вино ему не понравилось. За все пять лет студенчества несколько раз выпивали вино в общежитии с друзьями на Новый год и, наверное – на днях рождения. И все. Ну не принято было напиваться в КАИ. И курить он не курил. Затянулся один раз в детстве, закашлялся, и больше никогда не курил. А вот на собственных проводах в армию немного перебрал с непривычки. И, когда уже за полночь вышел проводить друзей, упал в темноте в канаву у подъезда, вырытую в тот день ЖЭКом для ремонта водовода. Ладно, голову не пробил. Но подбородок рассек сильно – до костей, хлынула кровь. Зажав подбородок рукой, он зашел домой, и мама заклеила рану лейкопластырем. Кровь остановилась. Но товарный вид лейтенанта был безнадежно испорчен.
Четверо суток на поезде с двумя пересадками ехал на службу лейтенант Тухватуллин. Сначала все на восток по Транссибирской магистрали, а потом – на север, вдоль Енисея, все глубже в тайгу. Когда рельсы кончились, пересел на автобус, и, наконец, добрался до места службы. Часть представляла собой комплекс управления космическими аппаратами. Многочисленные огромные космические антенны смотрели своими чашами вверх. Всю дорогу лейтенант Тухватуллин вспоминал требования воинских уставов, мысленно отрабатывал процедуру подхода и отхода. Сказать точнее, он не вспоминал. Он знал назубок, ведь их хорошо учили на военной кафедре в институте, и неоднократно закрепляли эти навыки на строевых занятиях. Нужно за пять-шесть шагов до начальника перейти на строевой шаг, за два-три шага остановиться, и одновременно с приставлением ноги встать по стойке смирно, если без головного убора, и доложить о прибытии. Главное, все это нужно выполнить молодцевато, с точным соблюдением правил строевой стойки и движения. И еще их на военной кафедре учили докладывать ГРОМКО. И лейтенант Тухватуллин все сделал по уставу. Но почему же у майора были какие-то испуганные глаза? Но рассуждать было некогда. Надо было получать форму, устраиваться в общежитии, подшивать к выданной полевой форме (повседневную почему-то не выдали) белый подворотничок, начистить сапоги (ботинки и полуботинки тоже почему-то не выдали), пообедать и на следующий день приступить к службе. Надо сказать, лейтенант Тухватуллин вырос в бедной многодетной интеллигентной семье, отец был писателем, мать – учительницей. Уже в младших классах он запоем прочитал почти всю большую отцовскую библиотеку, брал книги у друзей, в библиотеках. Учеба в школе давалась ему легко, и много времени он проводил на улице. Гонял в футбол, приходилось и драться. Поэтому можно сказать, что воспитан он был книгами и улицей. Отсюда – дисциплинированность сочеталась в нем с некоторой авантюрностью, романтизмом. Быстро освоил он сложную аппаратуру управления космическими аппаратами, служба давалась ему легко. Быстро завоевал он и уважение рядовых солдат. Дело в том, что солдаты, особенно старослужащие, придавали большое значение оформлению дембельского альбома. А лейтенант Тухватуллин, которого уже через три месяца службы, ближе к зиме, отправили в отпуск домой, так-как кадровые офицеры хотели отдыхать летом, привез из дома фотоаппарат, портативный складной фотоувеличитель и другие фотопринадлежности, и по ночам в офицерском общежитии проявлял и печатал фотографии. Чтобы заполучить фотографии для дембельского альбома, бойцы старались попасть в увольнение в город именно с лейтенантом Тухватуллиным. А без офицерского сопровождения солдат в увольнение не отпускали. Вот и фотографировал лейтенант солдат с видами на Енисей, на городские достопримечательности. И солдаты старались угодить лейтенанту, давали возможность поспать во время ночного дежурства, и сами добросовестно и старательно выполняли необходимые процедуры с аппаратурой при сеансах управления космическими аппаратами. И дисциплина в отделении майора Сафонова росла. А лейтенант Тухватуллин, выспавшись ночью во время суточной смены на шинели, расстеленной на полу за стойками с аппаратурой, после смены, вместо того, чтобы отсыпаться в общежитии, совершал путешествия по Енисею на Метеорах и Ракетах, высаживаясь в населенных пунктах далеко на север по Енисею, и к вечеру приплывал обратно. Интересно было ему путешествовать. Или с удочкой сидел отдыхал на плотах, протянувшихся чуть ли до середины Енисея на многие километры вдоль берега. И никогда не имел нареканий от командиров.
III
Майор Кочнев.
Не сбылись мечты майора Тютькина. Случилось так, что происшедшие вскоре события не снились ему даже в самых черных снах. Подполковник Немирский действительно уехал в Евпаторию, но вместо него командиром роты назначили майора Кочнева со стороны. Майор Кочнев был прямой противоположностью майору Тютькину, даже внешне. В отличии от невысокого, худощавого, подвижного Тютькина, майор Кочнев был довольно высоким, массивным, немногословным, неулыбчивым.
И первая же встреча двух майоров обернулась неприятностью для майора Тютькина. Солдаты, привыкшие нарушать воинскую дисциплину при прежнем командире роты, по привычке начали допускать неуставные взаимоотношения. И на первом же утреннем построении об этом доложили майору Кочневу. И повел себя майор Кочнев странно. Вместо того, чтобы пожурить нарушителей, он объявил выговор – и кому!! Майору Тютькину!! И прямо перед строем приказал ему наладить дисциплину в своем отделении. Сошли улыбки с лиц командиров отделений, посуровели их лица. И начали они свои воспитательные беседы с бойцами. А майор Кочнев дальше повел себя еще более странно. Он о неуставных взаимоотношениях доложил командиру части! И при первом же построении части на плацу командир части отчитал майора Кочнева! Прямо перед солдатами. Странно было это видеть солдатам. При следующих нарушениях воинской дисциплины в роте майор Кочнев поступал так же. И скатилась рота с первых мест в аутсайдеры. И начали склонять роту на всех построениях, собраниях. Призадумались солдаты. Тут и старшина поменялся, прежний высокий здоровяк демобилизовался, вместо него назначили невысокого сержанта Пушкина.
И вот, странно, дисциплина в роте начала налаживаться! Не нравилось солдатам, что их роту и их командира отчитывают на построениях. Уважать начали майора Кочнева. К тому-же, из-за нарушений дисциплины все реже начали отпускать солдат роты в увольнение в город. А солдатам нужно фотографироваться для дембельского альбома! И вот, постепенно, рота опять стала в числе передовых. И все чаще приходилось лейтенанту печатать по ночам фотографии солдатам, ведь солдаты просились в город именно с лейтенантом Тухватуллиным, к тому времени он стал уже старшим лейтенантом. Вот так-вот солдаты давали поспать лейтенанту во время смены, а лейтенант печатал фотографии после смены. Зато много путешествовал, ходил в тайгу за грибами, за брусникой. Интересная была жизнь у лейтенанта, скучать было абсолютно некогда.
Эпилог
А майору Тютькину все не везло. Лейтенанты – двухгодичники подводили. Вон – у лейтенанта Васильева, призванного с Украины, родился в городе ребенок, и состоялся суд, присудивший лейтенанту алименты. И на офицерских читках досталось не только лейтенанту, но и майору Тютькину – его непосредственному начальнику. За плохую воспитательную работу среди личного состава. Или у лейтенанта Виницкого узрели на шее крестик, и устроили обсуждение на комсомольском собрании роты, и через час уже почти вся рота верила в бога, настолько убедителен был лейтенант Виницкий! Наказали лейтенанта, но опять досталось майору Тютькину! Правда, и у майора Сафонова однажды лейтенант-двухгодичник учудил! На смотре во время инспекторской проверки лейтенант Токарев взял и пожаловался заместителю главкома космических войск, генерал-майору – самому легендарному космонавту Титову Герману Степановичу!! Повседневную форму, мол не дают лейтенантам-двухгодичникам. Форму выдали, но досталось только лейтенанту, причем очень крупно – ему не присвоили очередное воинское звание и до конца службы склоняли на офицерских собраниях. А майору Сафонову никто слова не сказал!
Майор Тютькин уже смирился с мыслью, что не стать ему подполковником. В душе он был добрым, порядочным офицером. И особенно не расстраивался. Но майору Сафонову немного завидовал. И однажды, когда во время смены они вдвоем с лейтенантом Тухватуллиным шли с комплекса космической связи по полю на обед в офицерскую столовую, майор Тютькин неожиданно приобнял лейтенанта за плечи и сказал: «Эх, Рустам, ну зачем я отдал тебя Сафонову! Надо было к себе забрать!». Удивился лейтенант, но вскоре на сорок лет забыл об этом эпизоде. Ведь уже подходила к концу его служба. И столько интересного ждало его впереди!
P.S. По разному сложилась судьба героев рассказа. Майор Тютькин так и ушел на пенсию майором. Майор Кочнев уже через год службы в должности командира роты, получил звание подполковника.
Лейтенант Васильев через много лет разыскал своего сына, родившегося в Енисейске, к тому времени у него уже родились и выросли еще два сына от разных жен, и прислал лейтенанту Тухватуллину (уже капитану) великолепную фотографию, где он улыбается в окружении трех сыновей.
Лейтенант Токарев, пожаловавшийся легендарному Титову, после демобилизации много пил, бросил жену и двоих детей, и однажды задохнулся в пьяном угаре в дыму пожара от собственной сигареты.
А лейтенант Тухватуллин после армии много лет проработал на крупном оборонном заводе, быстро рос по служебной лестнице, и уже через восемь лет после демобилизации стал заместителем директора по качеству. Надо сказать, в работе в трудных ситуациях ему помогал пример майора Кочнева – не бояться говорить правду, как бы трудно не было. Если врать и бояться, дальше будет только хуже. Люди перестанут тебя уважать.
Прошло сорок лет после описываемых в рассказе событий. И все чаще с теплотой вспоминает капитан Тухватуллин эти два года службы в армии. Он разыскал многих сослуживцев в соцсетях и поддерживает с ними связь
На снимке в середине Майор Тютькин, слева - лейтенант Васильев, Справа - лейтенант Тухватуллин