- Знаешь, я тебе завидую.
- В смысле?
- Ну, ты... Ты можешь быть один.
- А ты?
- А я вечно бегу от себя. Выматываюсь так, что бы провалиться в сон и снова убежать.
Похоже, я снова ушел в frendzonu. Можно конечно пошутить на тему "С Богом ты не один", но боюсь, не поймет юмора. Что я делаю не так? Почему вместо перехода к теме ласк и прочей кинестетики, мы раз за разом начинаем по душам?
И вот ведь в чем беда, дело даже не Маше. Вообще неважно Маша это, Ирина, Наташа, даже Адеми - все на одно лицо. Хотя нет, на лицо разные, но эти лица словно маски. А может и не маски, а этакие интерфейсы? Что типа программы чат-бота, этакое зеркало для монолога.
Забавная параллель вместо куклы для мастурбации - зеркало для диалога...
Так, хватит, пора в реальность:
- Мне тоже одиноко.
Нет, не то. Боже, как же пошло. Глупо. Пошло и глупо.
Вроде приоделся - пиджачок с lamoda поверх футболки со стильным printom. Даже побрился под shchetinu и постригся по молодежному. Все как положено, "как в лучших домах Парижу". Хоть в театр.
Она тоже явно не понарошку, готова к серьезному. И сережечки под платье - с бирюзой и словно перьями. И туфельки - "серебряное копытце". Ножка в них как у нимфы и не обувка, а так - кожаная оплетка для рисованной стопы, способ подчеркнуть акварель икры. И платье это - вроде и формы подчеркивает, а вроде и как воздушное. Одним словом - птица.
Хотя все это конечно павлиньи игры.
Как вообще опять дошло до этого по душам в формате монолога с самим собой?
- Все в порядке?
- Да, да, так задумался.
- О чем?
- Да не выспался.
- Аврал?
- Нет, играл
- Увлекаешься?
- Вообще забываюсь.
- А ну тогда все ясно, вот в чем секрет.
- Говорю же тоже.
Точно зеркало. Нормального человека «убил» бы такой ответ. Хотя почему я так решил? Может наоборот - это сканирующим роботам не по душе ответ за пределом положенных рамок, а человеку наоборот подавай то, что за переделом ожидания? Не зря же истории про Малдера и Скали, начинались с - "The truth is out there".
- А что тебя во мне зацепило?
- Думал спросишь во что играю.
- Да ни во что ты не играешь.
- Не знаю.
- А меня вот эта наивность.
- Скорее потерянность.
- Нет, именно наивность. Прям маленький принц.
- Скорее Питер Пен.
- Нет, Питер не одинок.
- Да и принц вроде тоже.
- Барашек и Роза не в счет. Борашек и Роза это от одиночества.
- Да и лиса, не человек.
- Не потемки.
- А тебе интересно именно потемки?
Полетела. Прям полетела. Действительно птица. А может это я полетел? Поехал с катушек?
- Не потемки, а пустота за ними.
- А за тобой тоже пустота?
- Ты смотришь в глаза бездне.
- И ты.
- И я.
Точно поехал с катушек. А может это и есть любовь? Хотя нет, смотреть в глаза бездне, все равно, что смотреть в глаза касатки. В фальшивые глаза касатки.
- Поехали.
Встал, забыв попросить счет – неряха. Так ладно, сейчас главное не растеряться – надеть куртку, подать ей плечики с пальто, а уже на выходе чиркну картой. И чего я об официантах забочусь – их работа следить и рассчитывать. Их, а не моя. Но самоцензура – отдельный разговор.
- Куда поехали?
Она не сдвинулась с места, даже как то съежилась… И словно не от испуга, а от холода – прям как воробей на морозе.
- На скалы.
- Какие скалы?
- Тебе понравится.
- Я боюсь высоты.
Смешная она – смотрит в глаза бездне, а боится высоты. Впрочем, из таких вот парадоксов и абсурдов и рождается – Она. Она, а не маска чат-бота.
Пара минут и мы в машине, еще пара минут и перед нами трасса, усыпанная огоньками млечного пути. Полчаса и мы уже у врат леса – у врат совсем другого мира.
- Я боюсь.
- Держись за руку… Да не так, обхвати запястье.
- Нет.
- Не бойся, я же с тобой
- Нет, не стоит, я не готова.
- Не доверяешь?
- Нет, не доверяю.
Странно – в лесу держалась, а вот коснувшись скал вновь словно замерзла. Конечно, ползать по мокрым от дождя камням не безопасное занятие, но это ведь не отвесная стена, а почти что пирамида.
Что делать?
Плед! Накинуть на ее плечи плед, а то ведь и правда замерзла – октябрь ведь на носу.
Вести! Не спрашивать и уговаривать, а слепо вести – взял запястье и повел, без слов и препираний. Когда спрашиваешь, значит, боишься, хочешь разделить решение. Сковал запястье и повел – вперед, без слов.
Будет не согласна – тогда и разговор.
- И правда, не страшно.
- Я же говорил.
- А ты часто здесь бываешь?
- Стараюсь.
- Всех сюда водишь?
- Всех.
- И всегда вот так впопыхах?
- Сюрприз ведь.
- Не честно это.
- Почему?
- Сюрприз для них, а не для тебя – тебе как в кафе зайти, даже термос был наготове.
- Не думал так.
- А люди вообще редко думают.
- Не по-женски гутаришь Мария
- Вон!
Со звездопадом это я вообще случайно угадал, хотя сентябрь – такая пора. Не думал, что и правда, сам удивлюсь. Действительно как в первый раз – и эта звезда, и посиделки над вершинами сосен, и это чувство... Чувство другого, чего то неизвестного и в то же время родного.
- Любовь она как страх, только если страх это отрицание неизвестности, то любовь принятие.
- К чему ты это?
- Возвращаюсь к разговору про бездну.
- Не знаю, не думал так.
- А как?
- Любовь это восхищение без преклонения.
- Это как?
Первый поцелуй. Действительно первый. Не как первый, а первый. И даже не первый с ней, а именно – первый.
Все-таки не маска, все-таки не одинок.