С некоторых пор удовольствия стали вызывать стойкое отторжение организма. Мы удивляемся этому. Я и он. И внимательно наблюдаем за происходящим.
Выпью водки и начинаю чесаться. Не сразу, на следующий день, после приема в него. Организм чувствует себя при этом не важно. И мне не по себе. Но водку он требовал. Звал, горел изнутри намекая. Поворачивал голову, когда я его ногами проходил мимо магазина. Как тут не купить. А, купивши, как не выпить. И все бы ничего, если бы не завтра. С утра он мне мысли шлет, дескать, вчера-то было «нормуль»,а сегодня плохо, так зачем? Почесываю затылок : «А чо, ты в магазине не знал, что будет?» Это как голосовать «за», а потом это «за» ругать за все. Не голосуй так, ёлы! Ну, в моем случае – не пей. На это рассуждение в ответ звенящая пустота внутри и отсутствие всяческого плана на видимое не вооруженным взглядом будущее снаружи.
Девочки, разумеется, после девятнадцати, даже если и часов, радуют только издалека. Подходить не тянет, не то, что заговорить. Ситуация как в музее – ходишь, смотришь, эсесьтично развиваешься. А, если пройдет какая мимо – организм резко прыгает в сторону. Я ему: «Ты чего?» Он сопит как паровоз и, мне кажется, смеется, гад, надо мной. Воспоминания о прыжках в сторону в ранней и средней молодости не храню, не было их. Теперь появились. Странно! Еще женские духи раздражают – я в них задыхаюсь. Может промышленность подводит или французы теперь не дорабатывают. А, может военные не знают, куда удушливые газы девать и в небольших дозах, строго в рамках конверсии, подмешивают их в парфюм? По ощущениям организм со мной согласен, кивает иногда в ответ моей же головой.
Насчет работы не только чешусь – кашляю, чихаю, полная амнезия в делах. С начальством – «здравствуй Паркинсон» – трясучка и горячка. Хотя в выходные говорю в основном о ней любимой. Спасает хобби. Оно такое же, что и работа, только для себя. Поэтому в понедельник утром, как в воскресенье вечером: запустение мозга и полная вялость до безразличия ко всему. Пробовал подключаться к космосу – там такая же ерунда: пустота, темнота и тра-та-та.
Шоколад, бананы, креветки вместе и по отдельности не спасают – приелось все съестное. Полнота говорит сама за себя. И в такие моменты бежать бы на стадион, да подводят окружающие: еще более тучные, грузные. Короче, организм заявляет, что у нас с ним еще все «чики-поки». Ленивый он, а скажут про меня. В задумчивости жую бутерброд.
Хороша прививка путевкой в жаркую страну. Сборы, особенно траты денег, расстраивают и огорчают. Впрочем, по приезду, даже в, прямо сказать, совсем недалекое, во всех смыслах, зарубежье, нутро меньше беспокоит. Оно занято перевариванием незнакомого, борьбой перегрева на пляже с переохлаждением в море, глаза куда-то стреляют, руки постоянно чего-то держат. Мы заняты разными делами со всеми многочисленными внутренними визави. Мы все отдыхаем.
Прибыв обратно к дому – все по-новому, читай – по-старому. Вот по-старому нам всем не нравится, поэтому пытаюсь договариваться. Организм помалкивает, гудит и потрескивает, но пока категорически не отказывает ни в чем.